— Хлоя попросила вас составить ей компанию и вы не смогли отказаться?
— Она меня уговорила. Умоляла помочь ей изображать чирлидеров — старик их обожал.
— Хлоя дружила с Монтесом?
— Судя по ее словам, они неплохо ладили.
— Между ними что-нибудь было?
— Нет, иначе она бы мне сказала.
— Вы были близкими подругами? Вы откровенничали?
— Да, мы хорошо уживались.
— Однако она была проституткой.
— Она все бросила ради мистера Парадизо.
— Хотя раньше, до их знакомства…
— Она не приводила клиентов домой. Рассказывала разные смешные истории о грязных штуках, которые были по вкусу ее клиентам. Я спросила ее, била ли она их когда-нибудь. И она ответила: «Золотко, я даже мочилась на некоторых». — Келли принялась расхаживать взад-вперед, продолжая говорить: — Мы познакомились на показе мод в «Саксе». Потом время от времени сталкивались на студиях — фотографы любили ее руки — или заходили куда-нибудь выпить. Мы много смеялись, и она пригласила меня переехать к ней. — Келли вгляделась в темные глаза Делса и пояснила: — Ей надоело трахаться с кем попало; особенно достали постоянные клиенты. Мистер Парадизо предложил ей работу, и она бросила проституцию. Покончила с прежним.
На этот раз он улыбнулся, но Келли не стала смеяться.
Его улыбка увяла, и он задал вопрос:
— Как вы оказались наверху с Монтесом?
Келли рассказала, как старик подбросил монету.
— Он собирался беспристрастно поделиться с Монтесом, — таковы его точные слова.
— Он подумал, что вы тоже потаскушка. Вы говорили ему, что вы не такая?
— Я не хотела ничего иметь со стариком, чтобы не портить отношения с Хлоей. Вот и решила: поднимусь наверх с Монтесом и, как только он снимет брюки, сбегу.
— Ну а Хлоя?
— А что Хлоя? Старик — ее приятель.
— Что вам сказал Монтес?
— Наверху?
— Нет, раньше, когда вы его увели.
— Это он меня увел. Взял меня за руку и потащил наверх.
— И что вы тогда сделали?
— Закурила сигарету и отправилась в ванную.
— Вы разговаривали?
— Да, но я не запомнила ни слова.
— Он снял брюки, разделся?
— Я вышла из ванной, и в тот момент мы услышали выстрелы. Два и потом еще два.
— Они все прозвучали одинаково?
— По-моему, да.
— И как отреагировал Монтес?
— Он выбежал из комнаты. А я накинула куртку, схватила жакет Хлои и вышла на площадку. Монтес стоял на верхних ступенях лестницы, так что я пригнулась и спряталась. Мне не хотелось, чтобы он меня заметил.
— Почему?
— Я желала поскорее скрыться и не ввязываться в историю.
— Вы знали, что они мертвы?
— Нет. Точнее, чувствовала, и зная и не зная наверняка. Я стремилась лишь к одному: как можно быстрее убежать оттуда.
— Вы сказали — «не ввязываться в историю».
— Да, с полицией, как свидетельница.
— Вы не хотите нам помочь?
— Конечно хочу, но только теперь. А когда все произошло — нет, я мечтала поскорее вернуться домой.
— Вы говорите, Монтес стоял на верхних ступенях. Что он делал?
— Спустился на первый этаж.
— Как? То есть… Заволновался он? Испугался, услышав выстрелы? И не зная, кто ворвался в дом.
— Он сбежал вниз по лестнице.
— И он окликнул кого-нибудь по имени?
Келли покачала головой.
— Я подошла к перилам и поглядела вниз. В прихожей его не было.
— Вы что-нибудь слышали?
— Какие-то голоса, но не отчетливо. Я думала лишь об одном: как мне сбежать оттуда.
— Что же вас остановило?
— У меня не было при себе сумки, черт бы ее побрал. Я ее оставила в ванной.
— Отчего вы ее не захватили?
— Я услышала голоса и посмотрела вниз. Там было двое мужчин, которых я прежде никогда не видела, — в темных пальто и бейсболках.
— Белые или чернокожие?
— Белые. Не молодые, но и не старые, оба среднего роста, но сверху их трудно было рассмотреть. Один поплотнее; у него в руке был пистолет — кажется, автоматический. А второй держал бутылку водки.
— Какой водки?
— «Христиания», которую пил старик.
— А вы и Хлоя пили коктейль «Александер», — кивнул Фрэнк. — Как вы себя чувствуете?
— Я очень устала, вымоталась.
— Упадок сил. Что же делали те двое?
— Они вышли через парадную дверь.
— Стекло в ней уже было выбито?
— Нет, — удивленно ответила Келли. — Они выбили стекло, когда уже вышли. Расколотили чем-то тяжелым. А вы, наверное, подумали, что они вломились в дом, выбив стекла.
— Кстати, а как они вошли?
— Понятия не имею. Наверное, взломали замок.
— Или дверь была не заперта, — предположил Делса. — Итак, те двое стояли в прихожей. Где был Монтес?
— Не знаю.
— Вы не видели его рядом с теми парнями? Не слышали, как они разговаривали?
— Они ушли, а он чуть позже поднялся наверх. Может, он где-то прятался… Нет, я не знаю.
— Вы что-нибудь ему сказали?
— Я спросила его, что случилось и видел ли он тех двоих типов. Но он мне ничего не ответил — ни слова, пока мы не спустились на первый этаж. А в гостиной сразу предупредил меня: «Тебе известно, что ты должна сейчас увидеть. Они оба мертвы. Мистер Парадиз и твоя подружка Келли». Я решила, что он нас перепутал, и поправила его: «Это я Келли». Но он возразил: «Нет уж, ты Хлоя».
— И что было потом?
— Он заставил меня посмотреть на трупы.
— У Хлои была задрана юбка?
Келли кивнула.
— Я собиралась ее одернуть, но он меня остановил.
— Он сказал вам, что вы — Хлоя, и вы согласились?
— Монтес начал меня пугать: «Ты знаешь, на что похожи пулевые ранения». И пригрозил: если я не сделаю все, что он мне прикажет, черномазый громила дождется меня когда-нибудь ночью.
— Какой черномазый громила?
— Который выстрелит мне в голову.
— Вы уверены, что видели двоих белых мужчин?
— Абсолютно.
Делса поинтересовался, было ли в них что-то необычное, бросающееся в глаза. Келли ответила, что с виду их можно принять за работяг — типичные «синие воротнички». Он стал допытываться, как выглядели их бейсболки, и она вспомнила оранжевую букву «Д». Он пояснил, что такие бейсболки носили в пути члены команды «Тигры». И посоветовал ей поскорее лечь в постель, обещав позвонить завтра утром.
— А что, если ночью мне позвонит Монтес? — спросила Келли.
— Он не позвонит. Я намерен забрать его в управление, — заявил Делса и осведомился: — Больше вы ничего не желаете мне сообщить?
Сейчас — ничего.
Но вслух Келли этого не сказала. Она чуть заметно пожала плечами:
— Пока что мне ничего не приходит на ум.
Несомненно, ей нужно еще многое обдумать и не откровенничать без крайней необходимости. Ясно, что Монтес начнет отрицать все, о чем она рассказала Фрэнку. Ее слово против его. А если Монтеса загонят в угол, он, наверное, даже заявит, будто она его и надоумила. А круто чувствовать себя в центре событий! Все зависит от нее самой. Может, удастся как-то выкрутиться? Но когда Фрэнк Делса глядит на нее своими спокойными, печальными глазами и задает вопросы, сразу становится ясно: ему известно о случившемся больше того, гораздо больше, чем ты ему сообщаешь. Интересно, когда он впервые понял, что она — Хлоя? Еще до того, как она возилась с ключами. Скорее всего, еще там, в спальне. Он внимательно слушал и наблюдал… В следующие два дня она ему ничего не скажет. Посмотрим, как будут развиваться события.
Какие у него красивые глаза!
В то утро сотрудники морга подготовили к вскрытию четыре трупа: Тони Парадизо, Хлои Робинетт и двоих парней из подвала дома Орландо — которых застрелили, но не стали распиливать.
Делса, в бахилах поверх ботинок, смотрел, как патологоанатом вскрывает грудную клетку мистера Парадизо секатором с длинными ручками. Из Хлои уже вынули внутренние органы — взвесили, взяли биопсию, положили обратно в пластиковом пакете. Хлою сейчас как раз зашивали и, соединив части черепа, возвратили на место ее светлые волосы. Сведения о ней отыскались в Монреале, в стриптиз-клубах Виндзора, в Интернете. Девушка, получавшая девятьсот долларов в час, теперь лежала обнаженной на анатомическом столе, и ее освещали неяркие солнечные лучи. В полицейской базе не было данных ни на нее, ни на Келли.
А вот на Монтеса и Ллойда там много чего имелось. Ллойда допросили, попытавшись как-то связать его с трагическим инцидентом, но в основном сосредоточились на Монтесе. Заявили, что им известно о двоих белых мужчинах. Прослушали запись его звонка в Службу спасения.
Делса заметил на столе листок бумаги, на котором от руки было написано: «Говард, в понедельник твоя очередь выбрасывать мозги».
Ричард Харрис стучал пальцами по стеклянной перегородке. Он предпочитал находиться подальше от смотровой, чтобы, не дай бог, не вырвало. Делса вышел к нему, потому что Ричард наотрез отказался подходить к анатомическим столам. Он сообщил:
