На улице посвежело к ночи, поэтому парень заправил рубаху в штаны, поднял воротник и, переплетя руки на груди, зашагал на соседнюю тихую улочку, к синей «таврии», утром угнанной Бяшенцевым из пригородного посёлка Мелиораторов. «Ниссан» с жуткими пассажирами и брошенным опустошённым пистолетом одиноко стоял возле двухэтажного офиса АО «Гром», навеяв тревогу и страх на оперативников и понятых через какие-то десять минут.
Судным днём авторитета Калининской группировки Крестов и Сараев, Моисеева Игоря Витальевича, 1951 года рождения, стала суббота. Кстати, его любимый день недели. По выходным Моисеев любил покушать, попариться в сауне и быть любимым. С сексом у Моисеева было не всё в порядке по причине сильных стрессов и нервотрёпок в молодости, поэтому женщинам над ним приходилось работать, и трудиться капитально. И, наверное, поэтому он считал субботу бабьей работой!
Не одну неделю, несколько тягостно ожидаемых суббот, пас Никита свою жертву. И «сделал» её!
Моисеев не имел врагов. По крайней мере, так думал он. Но враги есть у всех! Таковой нашёлся и у него.
После сытного ужина в ресторане «Меркурий», в одном из лучших шуменских заведений, не запятнанном беззаконием, он по привычке стал ковыряться в зубах. И надо же такому случиться, что зубочистки, покупаемые рестораном в киосках по два целковых и выставляемые в набор салфеток, соли, перца и цветов на каждый столик, оказались пропитаны сильным ядом. Причём не простым, а из группы контактных (животно-растительного происхождения).
Произошло жизнеопасное взаимодействие смертельного состава и кровоточащих дёсен щербатого рта. Смерть Моисеева наступила не сразу, сначала помучив его в сильных конвульсиях и параличе. Но и за эти семь минут страданий он ни разу не задумался о возможном убийце или о спасении своей жизни.
Зубочистка была «оформлена» за три часа до появления в ресторане Моисеева. И сделать это не составило труда: загримированный Топорков под видом обслуги быстро и незаметно навыдавливал из шприца во все напёрсточки с палочками Бондарьский яд. И ещё осталось.
– Какого хрена ты надевал мои шмотки?! – возмутился парень с девичьим лицом в раздевалке для персонала ресторана, разведя тонкими белыми руками в стороны.
– Извини, братан, перепутал! – ответил ему Никита, приближаясь к неожиданно появившемуся официанту в штатском и одновременно прислушиваясь.
Молодого парнишку нашли через девяносто пять минут после прибытия медэкспертизы и группы быстрого реагирования в шкафчике раздевалки. У него на теле имелись сильные ушибы и был проломлен череп. А на когда-то красивом лице, запечатлевшем боль и страх, запеклась бурая кровь.
Теперь-то третья смерть представителя высшей иерархии взбудоражила уголовную среду Шумени не на шутку. Полетели депеши, собирались «толковища» и намечались «стрелки», посыпались угрозы – только непонятно кому и для чего. Прокуратуру заполонили жалобы, начальников УВД – предупреждения, а подневольных ментов в невысоких званиях и мелких чинов, причастных к расследованиям убийств – приказы и пинки в зад. Машина следствия снова завелась, и с новой силой, но вхолостую. Не хватало деталей, не было цели и следов маршрута. Поэтому механизм только стоял и гудел, как потревоженный улей.
Но теперь-то Никите, как никогда, приходилось торопиться, пока не смекнут, в чём дело, оставшиеся члены списка. Пока не дадут дёру и не примут настоящих реальных мер. И машина Чистки двинулась! По хорошо продуманному спецрейсу. Под управлением профессионала, уже не дилетанта!..
Каримов Марат Усманович многого добился к своим сорока трём годам. Башкир закончил родной Уфимский нефтяной техникум, пару лет поработал помбуром в Надыме, год потусовался в лаборатории ЦБПО Управления капитального ремонта газовых скважин в Новом Уренгое, пока не очутился в «госмафии». Подобрал его Мехматов – генеральный директор «Уренгойгаза». Поставил куда ему надо. Буровое предприятие возглавляли татарские делавары, а русские и хохлы – «летники» делали только чёрную работу. И полез Каримов наверх. И подобрался очень высоко, к пьедесталу короля газа Рэма Ивановича.
И сейчас управлял башкирским кланом в Сибири – концерном «Шуменьойлсервис». Крупные суммы от различных махинаций и как будто официальных сделок с совместными предприятиями тонюсеньким каналом куда-то уходили из Шуменской области, и даже из страны, и никто не вправе был пресечь это.
И тут нате, появился каратель-инкогнито!
Никита Топорков решился ликвидировать эту роскошь, этого «десятника», накинувшего узды власти и правления на родной парню город. И наплевать хотел Топорков на то, что жертва и палач одной специальности, так сказать, коллеги по распределению.
Не прислушался Каримов к беспределу в городе, не догадался о начавшейся Чистке, не принял соответствующих мер личной безопасности: «затормозил» нефтяной князёк. Вот он, роковой скептицизм!
Никита всё тщательно (как всегда!) продумал и приступил к операции.
Так непринуждённо и без подозрений Топорков предложил однокурсникам компанией сходить в пиццерию. Те, естественно, согласились. Но, понятно, за свой счёт! Собрались. Потопали.
Никита ВСЁ рассчитал, чёртов везун!
Получилось так, что Каримов с телохранителями, двумя иностранными специалистами и переводчицей очутился между зданием АО «Шуменьойлсервис», пиццерией и мебельным магазином, а мимо, в этом же направлении, шествовали ребята-буровики, шумно гомоня и хохоча. Здесь же, возле трёх тачек-иномарок, толковали шесть-семь парней в спортивных костюмах, полушёпотом высказывая друг другу мнения о вчерашней сделке по цветным металлам. Сновали прохожие.
Рядом с джипом Каримова, возле которого суетился с автополотенцем его личный водитель внушительных размеров, приткнулась «нива» с двумя мужчинами в туристических рыбацких костюмах (совершенно случайные люди), обсуждающими место и время следующей встречи. В общем, местечко оживлённое.
Коренастый охранник Марата Усмановича, облачённый в вечерний серый костюм, под пиджаком которого угадывались пистолет и рация, напряжённым строгим взором окинул приближающуюся толпу молодых весёлых студентов, затаренных папками, тубусами и пакетами с черновиками, машинально дёрнулся в прикрытие шефа от их взглядов, но затем увидел кучку «крутых» ребят. Мозг подозрительно и неприятно закипел, внимание рассеялось, переключаясь с одних на других, с прохожих на рыбаков-любителей, с окон на ближайший долгожданный подъезд. И ещё успел подумать, как не хватает ему сегодня страхующих напарников…
…Пневматический металлический механизм Агеича, выполненный позавчера в виде зонтика без материи, не подвёл. Замаскированный в чертёжном тубусе, он глухо щёлкнул. Хлопок совпал с грохотом брошенной на асфальт баночки из-под «кока-колы». Тридцатисантиметровая стальная стрела, напоминающая средневековую арбалетную, смачно и глубоко вошла в рыхлое маленькое тело Каримова, спрятанное под английским сукном в мелкую клеточку и американскую сорочку бежевого цвета. Туго и прочно застряла в грудной клетке, чуть слева от галстука.
Марат Усманович слегка дрогнул, повернулся вокруг оси, закатив глаза, сморщился и без звука повалился на бордюр тротуара, ударившись затылком о камень.
И сразу кругом всё изменилось. Закричали истошно женщины, заорал что-то бессвязное телохранитель, мечась из стороны в сторону и к мёртвому шефу, запричитали что-то на финском иностранцы. Компания Никиты остолбенела на месте, затем кто-то вслух высказал идею, что лучше «делать ноги» (Топорков мысленно похвалил товарища) и толпу студентов как ветром сдуло. Причём бежали в разные стороны, и больше в этот день не увиделись. Никита с другом поспешил к остановке.
Рыбаки, разглядев сцену, газанули и были таковы. Их мимолётным взглядом проводил водитель Каримова, и только затем кинулся к хозяину.
«Крутые», опомнившись и заметив устремившегося к ним охранника с бледным, испуганно-озадаченным лицом, попрыгали, словно по команде, в машины, и погнали долой. Телохранитель Каримова запомнил номер последней тачки, схватил дрожащими руками рацию.
Прохожие не собирались в зрители, а поспешили убраться восвояси, и только пенсионер с лысиной, в очках с толстыми линзами, да двое пацанчиков лет четырнадцати на велосипедах заинтересованно пялились на труп.
АО «Шуменьойлсервис» остался без президента.
В воскресенье Никита с Таней ездили на дачу к родителям. Из-за дождя приехали рано, искупались под душем, поели и занялись своими делами. Жена клеила в альбоме фотографии, старательно вырезая уголки, а Никита, уминая кукурузные палочки, смотрел по «телеку» выступление лидера либералов. Тот представлял известную всем программу своей партии, обильно потея и утирая с мясистого двойного подбородка слюну. Завтра будет выступать Евринский, потом Грынцалов, после него президент РФ.
