В этот день после работы он сразу поехал в деревню, истосковавшись по уединению. Суетливые лица сослуживцев и дебильные рожи пациентов – все это иногда чертовски надоедало. Только взглянув на свои любимые цветы, он оживал душой.
Погода резко переменилась, стал накрапывать мелкий дождь, намывая асфальт до блеска.
За рулем Топольский не любил рисковать и сейчас держал скорость чуть больше восьмидесяти.
Тут полно крутых поворотов, превысишь скорость, и запросто можно улететь в кювет. Или какой-нибудь лихач вылетит на встречную полосу…
В зеркало заднего вида он заметил стремительно нагонявшую его белую «восьмерку». И подумал: «Во прет, не меньше ста двадцати».
На какой-то миг машина поравнялась с ним, и, скосив глаза, Топольский рассмотрел сидящего за рулем молоденького паренька, а рядом девчушку, захлебывающуюся от восторга, что они так легко обходят его новую «семерку».
«Уроды! Куда вас несет?» – подумал он.
Топольский посмотрел на шоссе. Впереди, на очередном повороте, машину по мокрому асфальту непременно поведет влево.
Он хорошо знал это и потому заранее предусмотрительно сбросил газ, не выжимая сцепления.
А сопливый юнец на «восьмерке» или не подумал об этом, или просто не знал, выпендриваясь перед малолетней подружкой. И нажал на тормоз.
Топольский видел, как их стало кидать, и представил, какая испуганная мордашка сейчас у девчонки.
«Восьмерку» повело влево. Паренек вывернул руль, и машину повело вправо.
Торможение. И опять бешеную машину тянет влево. А скорость не меньше ста километров!
«Нет, не вывернуть ему. Уведет с шоссе», – подумал Александр Иванович. Но подумал без жалости к пареньку и его молоденькой подружке.
И тут впереди как из-под земли появился красный «Фиат».
Топольский удивился: «Вроде не было его на шоссе. Наверное, я не заметил его за поворотом. Отвлекся на эту «восьмерку».
Скорость у «Фиата» была приличная, а за рулем, кажется, неопытный водитель.
Топольский видел, как затормозил «Фиат», испугавшись белой «восьмерки».
Казалось, лобового столкновения не избежать, а при такой скорости сидящие в машинах люди превратятся в кровавое месиво.
«Так вам и надо», – Топольский зло оскалился, выругав и водителя «Фиата», и молокососа с «восьмерки».
Но в самый последний момент сопляк сумел вывернуть руль и избежать столкновения.
Хуже пришлось иномарке. «Фиат» не удержался на шоссе, юзом сполз с проезжей части на обочину и ткнулся в глубокую канаву.
А «восьмерка» даже не остановилась. Топольский не знал, что испытывал ее водитель в этот момент. Но машина, набирая скорость, умчалась вдаль.
«Безмозглый щенок! Голову бы оторвал ему», – рассердился Топольский. Хорошо, что все так обошлось. С «Фиатом» ладно. Но вместо него в кювете могла оказаться и «семерка» Топольского.
Он тотчас остановился и, не выключая мотора, быстро спустился в канаву.
За рулем иномарки сидела молодая женщина. Видимо, она ударилась головой о лобовое стекло и потеряла сознание.
Топольский, осмотрев рану, сразу определил, что от такого удара умереть она не должна. На всякий случай потрогал пульс на запястье левой руки.
«Она жива. Я не ошибся», – подумал он, разглядывая кудрявую блондинку.
Даже забрызганное кровью из раны на лбу лицо было красиво. Вполне можно считать эталоном женской красоты.
«Нет, я не могу оставить ее здесь», – решил Топольский и огляделся по сторонам. Он торопливо вытащил женщину из машины.
«Если кто и увидит, я – врач и хочу отвезти потерпевшую в больницу, – думал он, укладывая блондинку на заднее сиденье своей «семерки». – Везет же мне на блондинок…»
– Все. Она моя. Теперь быстро по газам. А дождь смоет следы, – проговорил он негромко, не желая, чтобы она очнулась раньше времени.
С места он рванул так, что колеса издали визжащий звук, похожий на плач.
Не желая лишний раз светиться на шоссе, он свернул на лесную грунтовую дорогу и поехал по направлению к деревне. Благо знал тут каждую тропинку, не рисковал заплутать. И через несколько минут уже был далеко от места аварии. Ехал, то и дело оглядываясь на лежащую позади женщину, и улыбался.
Подъехав к своему дому, Топольский быстро выскочил из машины, отпер ключом ворота и загнал «семерку» во двор.
Вечерний полумрак спустился над землей.
Где-то на другом конце деревни тоскливо выла собака. Нехороший знак. Но вряд ли, что, кроме Топольского, кто-то обратил на это внимание.
Бережно прижимая к себе блондинку, Топольский понес ее в дом.
Этот день начался, как обычно: в семь – подъем, в семь тридцать – пробежка по скверу. В восемь Ольга приняла освежающий душ и разбудила мужа Станислава и шестилетнего сына Дениску.
Оба лежебоки, в отличие от Ольги, за стол сели сонные. Ольга над ними только посмеивалась.
Семья у них со Станиславом по нынешним меркам была обеспеченная, даже слишком. Живи и радуйся.
Муж – бизнесмен, работал с зарубежными партнерами. И денег хватало вполне.
Ольге было незачем с утра до вечера просиживать в задрипанном НИИ, где ей платили смехотворную зарплату в полторы тысячи рублей.
Станислав, видя, что Ольга – прекрасная хозяйка, решил сразу: будет лучше, если она не станет терять времени в этом институте, а займется воспитанием сына и вырастит из него достойного человека.
Ежедневно в девять часов Станислав отвозил Дениску в специализированный садик с углубленным изучением английского языка, где мальчик находился до обеда.
Обычно из садика его всегда забирала Ольга. Но сегодня было решено, что за Денисом приедет папа. Ольга собралась съездить к родителям.
Ровно месяц назад она получила водительское удостоверение, и по этому поводу любящий муж купил ей новенький «Фиат». Машина, конечно, не ахти какая, но ездить можно.
– А когда привыкнешь к рулю, мы с Дениской подарим тебе «мерс», – пообещал довольный от переполнявшей его гордости за жену Станислав.
Ольга в ответ только смеялась, целуя мужа и сына. Любила обоих до безумия. И разве дело в иностранной железке? Главное, чтобы счастье было в доме.
Но сегодня с утра Станислав был какой-то мрачный. Ольга поинтересовалась:
– Что, есть проблемы?
Никогда раньше она не совала нос в его дела. Да и Станислав этого не любил, говоря, что у каждого, мол, свои заботы: у нее по дому, а у него по бизнесу. Но на этот раз догадалась – тут что-то другое.
Муж только улыбнулся, нежно поцеловал ее в щеку, поправив кудрявый завиток волос.
«Не станешь же ей портить настроение и рассказывать, что видел страшный сон», – решил он и сказал:
– Нет, милая. Все в полном порядке.
Обычно по утрам Станислав такой приставучий. Пока Дениска давился за столом кашей, он заводил жену в ванную комнату и там они минут пять-десять занимались любовью. А хитрый Дениска успевал за это время покормить голубей, выбросив кашу в окно.
Сегодня, против обыкновения, Станислав не приласкал ее. Ольге даже стало подозрительно.
– Да что с тобой сегодня? Никогда тебя таким хмурым не видела. – Ольга потрепала мужа по жестким, коротко остриженным волосам.
Станислав замечание жены пропустил мимо ушей.
– Пустяки… Сон дурацкий видел. – Он не стал рассказывать, какой это был сон. Да и сам уже толком не помнил его. Но скверный отпечаток в душе после ночного кошмара остался.
Ольга улыбнулась:
– Сон? Ты веришь снам? Вот уж не думала, что такой большой, сильный мужчина может впасть в меланхолию из-за сна.
– Какую еще меланхолию? Не говори глупостей. Просто жизнь такая, что иной раз не хочется верить, да поверишь, – мрачно парировал Станислав.
Он был старше Ольги на целых десять лет.
Родители, когда узнали о предстоящей свадьбе, стали всячески ее отговаривать. Сомневались, будет ли она с ним счастлива. Но Ольга не послушалась и поступила так, как считала нужным. И не прогадала. Станислав оказался чутким, внимательным, любящим мужем и сына очень любил. И родители изменили свое мнение, видя, что дочь счастлива.
Но в сексуальном плане возраст сказывался. Первые семь лет все шло хорошо, а потом…
Ольга грустно подумывала не раз: «Стареет мой милый муженек».
– Может, ты не ездила бы сегодня к родителям? – попросил супруг.
– Это ты из-за сна так говоришь? – спросила Ольга.
Он, конечно, соврал:
– Нет. При чем здесь сон? Просто… А в воскресенье я тебя отвезу. И Дениску.
Ольга покачала головой.
– Ты уже обещал в прошлое воскресенье отвезти меня, – напомнила она, погрозив ему пальчиком.
Станислав вспомнил и посчитал нужным извиниться перед женой.
– Ну, прости меня, пожалуйста. Не смог. Была важная встреча. А теперь обязательно отвезу, – он был готов поклясться чем угодно. Но отговорить супругу так и не сумел.
