Он посмотрел на свои сандалии. «Они выдержат переход через Черную Гору», – подумал он. Поезд уже взбирался на нее. Армейская служба Бернара проходила именно в этом районе, а поскольку престиж военной формы у местных девушек был невелик, ему в поисках развлечений пришлось «обследовать» всю округу.
Гю лег на живот, приподнял плечи и голову, уперся локтями в пол и улегся подбородком на два сведенных вместе кулака.
– Ты все еще хочешь пробираться в Марсель? – спросил он.
– Да, – ответил Бернар. – Оттуда легче всего смыться за границу. Мне надоела эта поганая страна. Я не хочу доматывать оставшиеся десять лет.
– Если собираешься бежать дальше, то это хороший город, – согласился Гю. – Но если ты думаешь там остаться…
– Я не так знаменит, как ты, – заметил Бернар.
– Знаменит или нет, это роли не играет. Ты заходишь в квартал Опера, а уже через два дня легавые знают, что ты там.
Бернар пожал плечами.
– Ты держишь меня за фраера, который станет болтать о своих делах?
Ему было всего двадцать пять, и Гю засомневался, стоит ли продолжать этот разговор.
– Рано или поздно ты обязательно встретишь какого-нибудь обычного нормального парня, – сказал он наконец. – Так всегда бывает…
– И что с того? Это не значит, что он заложит меня легавым.
– Ты меня не понял, – объяснил Гю. – У него окажется друг, и не один. Все – нормальные ребята, никаких стукачей. Но скоро до легавых дойдет, что в их районе появился новенький. Сечешь?
– Только это и делаю, – сухо ответил Бернар.
Он подошел к двери и отодвинул ее. Начало брезжить бледное осеннее утро. Поезд, в который уже раз вынужденный вскарабкиваться на крутой склон, снова замедлил ход.
Полей вокруг как не бывало. Вся прилегающая к железной дороге местность была покрыта пока еще красивым осенним лесом. На Бернара вдруг накатило лирическое настроение, ему захотелось целиком раствориться в окружающей природе…
Старик достал его своими нотациями. Конечно, Гю был авторитетным гангстером, но на что он годился после стольких лет отсидки? И все же Бернар не мог полностью забыть о легендарном прошлом Гю. Он был способен поднять за шиворот этого невысокого человека с высохшим лицом и задать ему крепкую трепку, но тайный страх заставлял его вести себя с ним почтительно.
– Я через это прошел, – добавил Гю. – В молодости никогда не бываешь достаточно осторожным.
«Он прошел через все, – мысленно сказал себе Бернар. – Даже через централ, куда он попал с приговором к пожизненной каторге. Если бы не я, он и сейчас бы сидел там».
– Мы подъезжаем к месту, которое я знаю лучше всего, – произнес он вслух. – Я спрыгну здесь.
Гю встал, подошел к двери, взял Бернара за руку, заставляя его повернуться, и посмотрел ему прямо в лицо.
– Удачи, малыш, – пожелал он. – И спасибо за все.
– Не за что, – ответил Бернар.
– Нет, есть, – возразил Гю. – Задержавшись на стене, ты рисковал жизнью. Если у меня не хватило смелости прыгнуть сразу, ты тут ни при чем. Ты мог уйти. Многие из тех, кого я знаю, поступили бы именно так.
– А ты, ты сам ушел бы? – спросил Бернар и тут же пожалел о своем прямом вопросе.
Гю отпустил руку Бернара, медленно провел ладонью по своим седеющим волосам и задержал ее на затылке.
– Да, – ответил он изменившимся голосом. – На твоем месте я бы не стал ждать. Теперь, когда я говорю с тобой, я в этом абсолютно уверен. Я бы ушел…
Бернар был северянином, он не привык выражать свои чувства открыто, хотя его душу переполняли эмоции, а в горле встал комок. Он обернулся, последний раз посмотрел на Гю своими светло-голубыми глазами и выпрыгнул из вагона. Гю выглянул из дверей и увидел, как Бернар скатился по насыпи, вскочил на ноги и исчез среди деревьев. Гю почувствовал себя очень одиноким в чужом, абсолютно незнакомом ему краю. Он был безоружен, а уход Бернара лишил его молодого и сильного товарища.
Гю отступил вглубь вагона. Он думал о новых людях, о том, что может получиться из таких, как Бернар, если ими правильно руководить. Да, пилочки и наличные, необходимые для побега, достал Гю, но сейчас он понимал, что парень такого склада, как Бернар, мог успешно справиться со всем и один. Страшно рисковать, но все-таки добиться успеха… А он, Старый Гю, сидя в камере со всеми своими пилками и деньгами, все никак не мог решить, как же ему бежать.
Поезд замедлил ход на ровной местности – значит они подъезжают к станции. Совершенно рассвело. Гю выглянул наружу. Вдоль железнодорожного полотна тянулась светлая полоса дороги, по которой ехал велосипедист в синей одежде. На плече у него висела сумка, и Гю с радостью отметил, что из нее высовывается горлышко бутылки.
Он посмотрел на собственную сумку и успокоился. Несколько раз дернувшись, поезд остановился. Гю воспользовался этим, чтобы спрыгнуть. Слева, в сотне метров от железной дорога, стояло небольшое здание вокзала. Не увидев ни одной живой души, Гю перелез через ограду. Он решил открыто дойти по дороге до центра городка, заскочить в булочную, а потом в кафе и выпить горячего кофе – ведь если жандармы начнут на него охоту, то они возьмут его где угодно.
Двери домов выходили прямо на улицу. Птицы подняли милый сердцу парижанина-отпускника утренний крик.
Мужчины носили кепки, а фигуры женщин, увиденных Гю, оправдывали существование веселых девиц. Он вошел в булочную и от запаха теплого поджаренного теста у него потекли слюни. Он купил у продавщицы неопределенного возраста маленьких булочек с изюмом.
– Что еще, месье?
– Это все, мадам…
Он вспоминал слова из прошлого, из другого мира.
Чтобы войти в маленькое кафе, нужно было перейти дорогу и спуститься по двум истертым от долгого использования ступенькам.
– Привет компании, – поздоровался Гю.
Он машинально поднес руку к голове, жалея, что он без кепки.
Хозяин кафе был похож на Верцингеторикса.[1]
– Что закажете? – спросил он.
Два человека сидели за стаканчиками белого, а третий откусывал большие куски хлеба, прихлебывая из початой бутылки.
– Маленький белого, – сказал Гю, буквально умиравший от желания выпить чашку горячего кофе.
На него почти не обратили внимания. Он чувствовал себя спокойно. «Верцингеторикс» налил вино в стакан, толщина которого оставляла ему солидный навар.
– Как дела? Идут потихоньку? – спросил Гю, чтобы что-нибудь сказать.
– Потихоньку, не больше, – буркнул хозяин.
И уставился на слезавших с велосипедов двух жандармов. У Гю сжался желудок. Чтобы придать себе естественный вид, он откусил кусок булочки, и повернулся к двери.
Жандармы были здоровенными парнями. Гю старался не смотреть на их раздувшиеся кобуры. Хозяин поставил на стойку два стакана.
– В следующий раз, – сказал первый жандарм.
Второй, у которого была противная морда, молча рассматривал Гю.
– Мы кое-кого ищем, – сказал хозяину первый, – ну и подумали, что, может быть, ты его видел.
Хозяин тыльной стороной руки вытер усы.
– Я, как всегда, к вашим услугам, – ответил он, – но кроме этого месье (он указал на Гю) никого не видел.
Если бы Гю побежал, то мог бы выскочить из кафе. А что дальше? Он подошел к молчавшему жандарму.
– Если вы меня в чем-то обвиняете… – сказал он твердым голосом.
– Думаю, придется отвести тебя к начальству, – ласково произнес второй жандарм.
«Все легавые разговаривают ласково», – подумал Гю, напрягшись. Но его волнение мгновенно улеглось, потому что жандарм обращался к хозяину кафе.
– Но я же вам сказал, что никого не видел! – пробормотал тот.
И обратился к трем неподвижно сидящим клиентам:
– Вы можете им подтвердить, что здесь никого не было?
Те что-то пробурчали в ответ. Гю заметил их бегающие взгляды.
– А я только что пришел, – сказал он, – и уже собирался уходить. Но за то время, что я здесь, никого не видел, могу поклясться.
– Твоя жена здесь? – спросил второй жандарм.
– Сейчас придет, – ответил хозяин. – Но я уверен, что она тоже никого не видела.
– Тогда закрывай лавочку, а с ней мы поговорим после.
Жандарм объявил ему эту неприятную новость спокойным тоном, как будто спрашивал, который час.
Хозяин оперся обеими руками в стойку. У него был затравленный вид. Он посмотрел на Гю.
– Но послушайте…
Гю инстинктивно чувствовал, что тот сейчас скажет.
– Мы думали, ты будешь вести себя разумно, – заметил жандарм. – Если твой шурин наделал глупостей, ты-то тут ни при чем.
Он обратился к Гю и остальным:
– Вы заплатили?
Они отрицательно покачали головой.
– Тогда расплачивайтесь и освободите помещение.
Они вышли и, поскольку всех их грубо выставили, они почувствовали себя друзьями по несчастью. Гю спросил у новых знакомых, где автобусная остановка.
Все трое оказались лесорубами. Они предложили Гю наняться к ним. Он задумался. Ему не было известно, какие меры приняты для его поимки. Автобус, на который он собирался сесть, может быть остановлен полицейским кордоном. А если провести пару недель в лесу, ситуация может нормализоваться.
