У Снегового не ладилось с бизнесом, он мог сам выводить активы, следов убийства я не нашла… На трубу не обратила внимания. А ты обратил… И цветы эти в машине. Я ничего не нашла.
– У людей, лишенных зрения, обостряется слух, у людей, лишенных свободы, обостряется все. И глаз становится алмаз, – улыбнулся Альберт. – Все видит, куда покажет – туда и идти.
– И сколько нужно провести в неволе, чтобы обрести такой глаз? – вроде бы и в шутку, но скорее всерьез спросила Оксана.
– Четырнадцать лет.
– М-да.
– Четырнадцать лет – звучит как приговор? – усмехнулся Альберт. – И неважно, отмотал их уже или нет.
– Звучит как приговор, – через силу согласилась она.
– Ты заезжай, если что, – небрежно усмехнулся он, давая понять, что им совсем не обязательно строить серьезные отношения.
Тем более что он сам этого не хочет. Перепихнулись и разбежались, вот и вся любовь.
– Ты не выглядишь на четырнадцать лет, – все так же не выходя из глубокомысленного раздумья, проговорила Алешина.
– Мне тридцать восемь.
– Я не о том. Ты совсем не похож на рецидивиста.
– Успокаиваешь себя? – усмехнулся он.
– Себя?.. Ну, может, и себя…
– Не было ничего, так, временное помутнение – на почве длительного стресса. Твоя служба сплошной стресс или я не прав?
– Ты меня пугаешь, – одними губами улыбнулась Оксана. – Тем, что снова прав.
– Ну вот и не было. Шашлык съедим, виски выпьем, память сотрем.
– Память сотрем, – кивнула она, завороженно глядя на него.
– Но пока мы отдыхаем… Ты же не торопишься?
– Не хочу торопиться, – кивнула она.
– Можешь остаться на ночь. Выходной как-никак… Если дядя не против.
– Дядя… Ну да, дядя… Дядя может быть против. Но мне все равно… Я могу остаться? – спросила Оксана, но не столько у Альберта, сколько у себя.
И спросила, и сама же себе разрешила. А сумка с вещами уже в машине. Альберт отнес ее в дом, показал Оксане комнату. Она зашла в ванную, включила воду. Все хорошо, вода чистая, котел работал, напор горячей воды вполне приличный.
Оксана приняла душ, в спортивном костюме вышла на веранду. Хотела пройти мимо, но уловила его порыв, остановилась. Альберт всего лишь хотел обнять ее, даже руки не протянул, а она уже прильнула к нему. В глазах недоумение, Оксана все еще удивлялась себе самой. Он же уголовник, а она снова готова отдаться ему как дешевая шлюха. Но кто не грешен? В понедельник уже все забудется.
Альберт не стал обнимать Оксану, всего лишь провел рукой вниз по талии, подталкивая ее к свободному креслу. Шашлык остыл, но это не беда. Вот если бы лед в холодильнике растаял, но нет, там запасов на всю ночь хватит. И виски еще полно.
Они пропустили по стакану, когда наконец появился Филимон со своей неожиданной подружкой. Распаренные, разморенные, Филимон обнимает Риту, она жмется к нему. Счастья в глазах не видно, но и Альберту она глазки не строит. Смотрит на него как на приятеля, не более того. И Оксана ее своим присутствием не смутила. Как будто это без ее ведома на Макса надели наручники.
Зато Алешина смотрела на нее во все глаза. Откуда она здесь такая взялась? И зачем?.. Что, если Альберт уже стоит в очереди к ней?
А Рита могла сменить партнера. Не по своей воле, нет, но если навяжут, согласится. Потому что привыкла соглашаться. Потому что тихая, бесхребетная. Альберт видел ее насквозь. Впрочем, это не мешало ему любоваться девушкой. Что ни говори, а красоты она редкой. Даже без косметики, с раскрасневшимся после бани лицом она смотрелась как модель на картинке. Кристина была такой же красивой. Но с полноценным внутренним содержанием. Умный взгляд, одухотворенное лицо… Впрочем, Рита не казалась дурочкой. Хотя и умной ее не назовешь.
Поднимаясь на террасу, Рита поздоровалась с Алешиной. И взгляд на ней задержала, и сама немного притормозила. Если Оксана вдруг ей не рада, пусть скажет, она уйдет без обид и возражений. Но Оксана сказала другое:
– Быстро же ты!
Альберт легонько тронул ее за плечо. Он и сам хотел бы задать Рите пару вопросов. Так и осталось за кадром, откликнулась ли девушка на ухаживания Снегового, согласилась ли стать его содержанкой. Но не хотелось ссориться с Филимоном и портить вечер. Тем более что он знал ответ. Наверняка Рита согласилась.
– А ты откуда взялась? – по-свойски, но довольно грубо спросил Филимон, обращаясь к Оксане.
– На правах хозяйки, – сказал Альберт. – Теперь это ее дом.
И Оксана даже не глянула на него, выражая удивление. А действительно, этим домом распоряжался Лариянов, она его племянница, так что, по сути, Альберт прав.
– И что нам теперь делать? – спросил Филимон, решив не вникать в подробности сказанного Альбертом.
– Жить. И наслаждаться. Природой… – улыбнулась Оксана. И, смерив Риту взглядом, добавила – И прекрасными трофеями.
– Ну да, трофеями, – кивнул Филимон, напряженно глядя на нее. – Враг повержен… Или нет?
– Враг во всем сознался. Враг будет сидеть.
Оксана смотрела на Риту, ждала, когда она спросит, как долго сидеть Максу. Но Рита молчала. Или знала, что его ждет пожизненный срок, или ей все равно.
– Рита не в обиде, что я расколол Макса, – не удержавшись прихвастнул Филимон.
– За это и выпьем!
Рита стояла в шаге от Альберта, красивая, нежная, волосы расчесаны, от них исходит пьянящий запах шампуня. Он едва удержался от соблазна, взяв ее за талию, усадить за стол. Зато Филимон прилип к ней, подставляя кресло. Подсел вплотную, обнял, прижался. Альберт усмехнулся, глядя на него: похоже, влюбился пацан.
– Может, вы тоже в баньку? – спросил он, глянув на Альберта и Оксану.
– Я?! С гражданином следователем?!
– Ну так следственный эксперимент провести можно, – разошелся Филимон.
– Следственный эксперимент с гражданкой Маслаковой возможен, – смерила его взглядом Оксана. – Если выяснится, что она принимала участие в убийстве.
– Не принимала! – напыжился Филимон.
– А ты адвокат?
– Я для нее все!
– Слава очень хороший! – кивнула Рита, прижимаясь к Филимону в поисках защиты.
Альберт усмехнулся, он уже забывать стал имя своего друга Славы Филимонова.
– У нас там еще шашлык остался! И угли есть!
Он мягко провел рукой по спине Оксаны. Не надо больше никого задирать, как будет все, так и будет. Если Рита виновна, пусть с этим разбирается следствие, а они будут жарить шашлык и пить виски.
Шашлык поднял настроение, виски снял напряжение, погода отличная, комары не донимают. Когда стемнело, Филимон сходил в дом, принес два пледа, один подал Альберту, кивнув на Оксану, другим укрыл Риту. И что-то шепнул на ухо. Она кивнула, и они с загадочным видом скрылись в доме.
– Дура дурой, а умная! Нигде не пропадет! – не без ехидства сказала Оксана.
– А зачем ей пропадать?
– Ну да, пропадаю я! – кивнула она.
– Это ты о чем…
– Уже пропала?
Оксана поднялась, взяла Альберта за руку и повела в дом. Все правильно, пропадать, так с музыкой.
Трупы увезли, пули из стен и мебели вытащили, гильзы собрали, но кровь осталась. Много крови.
Квартира двухкомнатная, судя по скудности обстановки, съемная. Гостиная находилась справа от входной двери, ванная – слева. Убийца позвонил в дверь, кто-то из жильцов открыл. И получил пулю, судя по крови на стене, в голову. И не мозги выплеснулись, а просто кровь. Косой струей на стену брызнула, там же и выщербина от пули. Альберт представил, как человек открывает дверь, а киллер стреляет в него. В упор. Прострели он голову насквозь, пуля ударила бы в стену прямо напротив двери, а след смещен чуть в сторону. Похоже, пуля прошла по касательной, не причинив терпиле особого вреда. Хотя и вырубила его. Киллер даже решил, что с ним покончено. Переступил через тело, вышел на гостиную, а там второй – на диване, за накрытым столиком, перед телевизором. И прямо на виду. Убийца выстрелил в жертву прямо из прихожей. Кровь на стену за диваном не выплескивалась, но выбоины от пуль Альберт видел. Мазал стрелок, в тело попадал, а в голову – нет. Тело навылет не пробил, крови на спинке дивана нет. Но рана оказалась смертельной.
Зато первый вдруг ожил, вскочил, метнулся в ванную. Убийца услышал шум, пошел за ним. Жертва попыталась спрятаться от него в ванне, но вместо спасения нашла в ней смерть. Вся ванна в крови.
– Соседи выстрелы слышали? – осматривая ванну, спросил Альберт.
– Нет, через глушитель стрелял, – качнула головой Алешина.
Она выезжала на место преступления, ей вести
