И вот, когда кажется, что из лучших остались самые лучшие, начинается «адская неделя».
В час ночи, когда сон наиболее крепок, но еще не успел снять усталость, инструктор третьего отряда Джерри Виндоуз бросил в проход между койками шумовую шашку и диким голосом заорал: «Тревога!» Одновременно со взрывом отключили электроэнергию, и вокруг казармы вспыхнула стрельба. В кромешной тьме курсанты вылетали на улицу.
— Стройся! — продолжал орать Джерри, отмечая, что его ученики не поддались атмосфере сумятицы и неразберихи, когда капрал Томпсон попытался утащить за собой первого, кто попался под руку, его мгновенно свалили на землю, сорвали черную маску, и только умение парней видеть в темноте спасло помощника инструктора от неминуемой расправы. — Нападение противника с моря. Задача — контратаковать и уничтожить вражеские суда! Боевое охранение — хорошо подготовленные «лягушки»! Ножи не применять! — командовал Виндоуз.
Последняя команда была вызвана тем, что роль охраны «вражеских» судов исполнял первый отряд инструктора Джонсона. И если заряды в подводных пистолетах и автоматах легко заменить на холостые без ведома курсантов, то обезопасить участников учений от острой стали можно лишь специальным запретом. Хотя он и снижает психологическую остроту восприятия ситуации.
Через десять минут четырнадцать пловцов на семи скутерах-тандемах уходили в открытый океан. Джерри шел замыкающим на индивидуальном носителе. Целей было две: эсминец и лежащая на грунте подводная лодка. Курсанты об этом не знали, им еще предстояло их обнаружить.
Видимость нулевая, винты носителей оставляют призрачный флюоресцирующий след. Семь шлейфов демаскируют отряд, но зато позволяют контролировать местоположение каждой боевой пары. У «противника» те же проблемы, так что они находятся в равном положении. Вода довольно холодная, но энергоресурс курсантов не успел снизиться, поэтому регуляторы обогрева гидрокостюмов находятся в первом положении. Встроенные в маски гидрофонические устройства позволяют издавать звуки, обмениваясь условными сигналами, однако пока соблюдается полное молчание. У головных пловцов имеются магнитный и акустический искатели, скоро они должны сработать…
Плавный поток мыслей инструктора неожиданно прервался. Впереди что-то лязгнуло — передний скутер влетел в стальную заградительную сеть. Тут же вспыхнули прожектора, и темные фигуры метнулись наперерез диверсантам. Начинался подводный встречный бой…
В конце концов ребята Виндоуза «уничтожили» эсминец, но подобраться к субмарине так и не смогли. Три пловца «погибли», одна пара «попала в плен». Неудачники подлежали отчислению.
Потом был восьмичасовой переход на двадцати пяти метрах. Регенерирующие патроны в дыхательных аппаратах меняли, не поднимаясь на поверхность, на глубине принимали и пищу — питательную смесь из пластиковых туб.
В квадрате сбора еле живых курсантов выловил ожидающий сторожевик, и пока он шел к берегу, смертельно уставшие парни имели возможность поспать. Но уже через три часа Джерри бодрым голосом скомандовал: «Подъем! Стройся! Слушай боевую задачу!»
Так и прошли четыре дня «адской недели»: ни дня, ни ночи, круглосуточные подводные и надводные бои, атаки из-под воды, предельное напряжение сил, дефицит сна… Заключительным аккордом явилась высадка на побережье под шквальным огнем «противника» — сквозь пожары, взрывы и пулеметные очереди «тюлени» прорвались за линию обороны и сразу же пошли в двадцатикилометровый марш-бросок — бегом и ползком по песку, грязи и болоту.
Казалось, что это никогда не кончится, но наступил миг, когда оставшиеся семь курсантов, построившись для получения очередного приказа, услышали поздравления с прохождением труднейшего из испытаний. Как всегда свежий, Джерри вручил каждому алый подшлемник с написанным черными буквами именем.
— Конечно, это только символ, — сказал он. — На боевые задания вы не сможете их надеть — «тюлени» воюют и умирают безымянными. Да вы еще и не стали «тюленями» — лишь прошли отбор. Пока вы только ножевая сталь, теперь из вас предстоит выковать острые клинки. Сутки отдыха, и обучение продолжится. Вопросы есть?
Пловцы оцепенело молчали.
— Вопросов нет, — констатировал Виндоуз. — Разойдись!
Но сил выполнить эту команду у курсантов не оставалось. Они опустились на землю и расслабили дрожащие мышцы. Джерри чуть заметно улыбнулся. Когда-то он сам обессиленно повалился после «адской недели» прямо на плац. И потом много раз наблюдал такую картину. Но теперь никто не смог бы сказать, что он перенес запредельные нагрузки наряду с курсантами.
— Счастливого отдыха, ребята!
Четко развернувшись, инструктор направился к офицерскому жилому блоку. Но на половине пути его остановил чернокожий вестовой.
— Вас вызывает полковник Симменс, сэр! — почтительно сообщил он. — Прямо сейчас. Позвольте вас проводить.
Когда Виндоуз зашел в кабинет начальника базы, там уже находились инструкторы Джонсон, Гарднер и помощник инструктора Томпсон. Плотный, коротко стриженный полковник Симменс стоял с указкой в руке у огромной, во всю стену, карты.
— Привет, Джерри! — дружески поздоровался он и жестом предложил садиться. — Хочешь понырять в теплой воде? Ребята уже согласились… — И другим, резким командным, тоном продолжил: — Эгейское море, глубина более шестисот футов, лодка-«малютка», по всей вероятности, русская… — Полковник ткнул в карту указкой. — Дело щекотливое: политика, дипломатия… — Последние слова он произнес с явным отвращением. — Я бы не стал туда соваться, но это приказ штаба ВМС, так что ничего не поделаешь…
* * *
В одно и то же время российские и американские боевые пловцы готовились к экспедиции по обследованию сверхмалой подводной лодки, затонувшей на шельфе острова Тинос. Они не знали друг о друге, но боевая операция предполагает любые неожиданности и осложнения. Поэтому в числе прочего снаряжения группа Еремеева взяла с собой автомат АПС[11] калибра 5,66 мм и два четырехствольных подводных пистолета СПП-1[12] калибра 4,5 мм.
Американцы вооружились тринадцатизарядными револьверами конструкции В. Барра — громоздкими инструментами, напоминающими приделанный к пистолетной рукояти корпус мясорубки. Только многочисленные отверстия толстенного ствола-барабана вместо колбасок мясного фарша выпускали реактивные стрелы, способные превратить в фарш человеческое тело. Обе стороны, конечно, прихватили ножи. Ножи у боевых пловцов всего мира мало отличаются друг от друга.
* * *
— Осложнения не возникали? — спросил Верлинов, без особого интереса рассматривая содержимое черного кейса, небрежно раскрытого Христофором прямо на полу, рядом с сервировочным столиком. Там находились деньги. Много денег. Пятьдесят пачек стодолларовых банкнот.
— Никаких. Все прошло исключительно гладко. Моего человека только предупредили, что все расчеты в республике осуществляются национальной валютой, и посоветовали открыть счет в драхмах. Он сказал, что именно так и поступит…
Христофор опустил крышку чемоданчика и щелкнул замком. Высокий, худощавый, с седой головой и густыми черными усами, он выглядел весьма импозантно. Диета и регулярные физические упражнения сыграли свою роль, молоденькие девушки, с которыми он любил проводить время, не подозревали, что хозяину «Марии» исполнилось шестьдесят.
— Здесь пахнет гарью, — не то вопросительно, не то утвердительно сказал Христофор. В живых черных глазах вспыхнули искры, как будто кто-то дунул на не до конца погасшие угольки.
— Уже нет. — Верлинов невозмутимо плеснул в стакан мартини. — Хочешь выпить?
— Чуть позже…
Хозяин разгладил безукоризненно отутюженные лацканы белого костюма. Белый цвет молодит, так же как и безупречное состояние одежды.
— Хочешь знать, что я сжег?
Они разговаривали на английском, которым Верлинов владел почти в совершенстве.
— Почему ты так подумал? — Христофор ответил по-русски, с сильным акцентом. Переходя на родной язык генерала, он выражал особое уважение к гостю.
— У меня с собой был один документ. Я его приклеил к животу под гидрокостюмом. А потом спрятал в подкладку…
Верлинов отвернул полу пиджака, демонстрируя разорванный шов.
— Теперь я его сжег. А поскольку этот документ имел сложное графическое выражение, я его не смогу воспроизвести. Ни при каких обстоятельствах.
Христофор принужденно рассмеялся.
— Меня не интересуют никакие документы. Разве только расчеты цен на рыбу…
Верлинов вежливо улыбнулся.
— Но почему ты решил именно сейчас от него избавиться?
— Потому что всплыли трупы. И полиция ищет убийцу.
— М-да… — Христофор пожевал губами. — Но откуда ты все это знаешь?
