Вдовам ничего не оставалось, как пойти на его прямые просьбы, ведь мочить всех подряд в команде Сильвестра они не могли, иначе бы многое стало известно спецслужбам, уже который год охотившимся на организацию.
Мусихин внёс сумятицу в ряды Вдов и народных ополченцев мафии.
Его приговорили.
Но Игнат Борисович вдруг куда-то запропастился. Сделал косметическую операцию, изменил полностью внешность, бесследно исчез.
Помогли другу на время раствориться верные товарищи из ГРУ.
Его потеряли, но не забыли.
Знали прежнее лицо, работу, звание и адреса.
Ничего не слышали о кличке, новой маске и новых конспиративках.
И с удивлением обнаружили его появление и связь с полковником 7-го подотдела «СМ» физвоздействий Сафоновым.
Тщательные наблюдения, прослушивания и умозаключения выявили одно, но самое важное: дело по «Чёрным Вдовам» не сгнило, не затухло и не испарилось. Оно росло и процветало, беря секту за горло железными щупальцами. И единственной главной и разгаданной задачей явилось выявление основных персон, топором палача нависшими над головой «Чёрных Вдов»: Моржаков – Секретарь – Сафонов – Мусихин – Истребитель.
Первые трое в опасной цепи были известны. А известны, значит, почти уничтожены!
Главного телохранителя Президента скоро убрали. Не совсем, но из Кремля и вообще с поля зрения. И хотя он бесновался, словно рысь в клетке, и грозился опубликовать многие и многие компроматы на Первого, команду и «внештатников» этой команды; в частности, на секту Вдов, опасности он уже не представлял.
Сафонова приговорили к смерти, но играя с ним и дёргая за поводок, выжидали не только удобного случая, но и разгадки цепи вплоть до самых мелких пешек, до «внештатников» и непосредственных исполнителей ликвидации секты.
И дождались. Таковыми оказались уже нашумевшие Мусихин и новая звезда «небосвода» Особого отдела – некий Истребитель.
Игра переросла в хорошо различимую войну. Нужно было уничтожить и Секретаря и руководителя 7-го подотдела «особистов».
Сафонова попытались убрать, как только с его стороны начались боевые действия против Вдов.
За один октябрьский день он очень многого добился!
К нему направили лучшего (надо отметить, последнего) бойца-мужчину из оставшихся в живых. Энергия секты заметно таяла, кадры внезапно и стремительно стали отпадать по одной причине – смерти.
Нужна была основная операция, ответный ход, яростная и мгновенная контратака!
Многолетний опыт, техническое обеспечение, стабильное и щедрое финансирование из ЮАР, Колумбии, Кубы, Пакистана и Чечни, а главное, тесное сотрудничество и хорошие связи с верхними эшелонами власти, позволяли и позволили совершить задуманное.
Теперь от секты остались только самые совершенные, верные и непоколебимые – сами Вдовы.
Секретаря заочно списали: до его конца остались считанные дни.
Мусихин наполовину известен и обнаружен, а значит, уничтожен. Это тоже дело времени.
Истребитель! Вот кто тревожил сердца Вдов и некоторых представителей высшей иерархии страны.
Кто? Где? Откуда?
Только ответив на эти три вопроса, можно было спокойно перечеркнуть его прозвище и забыть о нём навсегда. Но это и стало первоочередной проблемой «Чёрных Вдов».
Пешка в шахматах – главная фигура! Так считала Первая, так думали и высокопоставленные персоны Кремля: премьер-министр, главы Администрации Президента, Правительства РФ и Государственной Думы, министры МВД и финансов.
Лишиться пешек в игре – трагедия. Лишить их – задача.
Это задача Вдов превратилась в трагедию Вдов.
Гонка за «Летучим голландцем», Истребителем, показала одно: это было начало конца – и секты, и терорганизации, и угрозой сподвижникам Вдов в Кремле.
Начало конца. Банально? Да нет, простая, но логически верная и великая фраза. Когда отнести её к конкретному случаю. Как в случае со Вдовами.
Как ни банально, но именно Истребитель – то ли робот, то ли призрак, а может и человек без лица, адреса и следов – являлся целью номер один.
А тем временем, пока Вдовы безуспешно пытались замести следы, найти его, и парня, который состоял на службе в 7-ом подотделе, но в Управлении о таком и не слышали, пока «чёрная десятка» теряла лучших людей и элиту силовых подразделений секты, Сапран безмятежно контролировал любое несанкционированное продвижение по Управлению СБ через ЦКО и оценивал ситуацию в здании.
За окном чёрным покрывалом нависла ночь, где-то в хороших квартирах Москвы отходили ко сну семьи, куранты Кремля отбивали десять часов, перебивая гул редеющего транспорта, а контингент служащих Главного Управления не уменьшался ни на одного человека.
Люди проверялись и перепроверялись на наличие оружия, посторонних предметов и следов, данные идентифицировались и поступали в ЦКО ГУ.
Благо технические возможности и физические способности персонала охраны позволяли сдерживать в четырёх стенах злобу, стыд, эгоизм, наглость, негодование и вместе с тем ложь, предательство и измену.
Сапран знал убийцу по досье. Он следил только за ней. Но не предпринимал никаких действий против Карельцевой, потому что ждал.
Ждал. Чего? Связи, побочных явлений, негативных эмоций, каких-либо действий с её стороны.
Ну не мог же он вот так взять и пристрелить Вторую прямо в «Управе»?! Или задушить, зарезать, отравить?! Да мало ли способов умерщвления человека?!
Ждать? Но чего? Когда Тепашин взорвётся и выкинет из Управления всех к чёртовой матери?!
Конечно, насильственная смерть Жеманина в «одиночке» явилась сверхскандальным и беспрецедентным вопиющим фактом и событием ФСБ, но всему наступает конец.
Хороший он или плохой, положительно решён, или наоборот.
«Её надо мочить!» Однозначно.
Но как? И кто?
Сапран получил сигнал полковника. Ну и что? Что дальше? Как это сделать?
Если бы спецслужбам, конкретно «семёрке» Особого, можно было действовать самостоятельно, без оглядки «наверх», то почти вся секта лежала бы в земле или витала в небесах. Но…
…Этим занимаются другие! Совершенно посторонние, но заинтересованные люди. ДРУГИЕ.
Сапран провёл запястьем по виску. По седому виску. Это в тридцать-то лет!
Он нажал клавиши компьютера. Хотел переключиться на буфет Управления, где в настоящий момент ужинали уставшие сотрудники.
И вдруг экран вспыхнул. Пропищал зуммер включения в сеть. Фон дисплея сменился на зелёный с жёлтой полосой.
– Вирус, что ли? – напрягся Сапран.
Он успел подумать, что этого ещё не хватало, но на жёлтой полосе поплыли чёрные буквы.
«Капитан Козлов, – прочитал он про себя и дёрнулся от нехорошего предчувствия, ибо это была его новая, с июля 96-го, фамилия, – оставайтесь в здании и не предпринимайте лишних телодвижений! Иначе пойдёте низом! Лучший выход из тупика вашей Судьбы – личное табельное оружие! Это последний совет. Всего хорошего Вам, Мусихин!»
– Еб. ть-копать! – вырвалось у Мусихина вслух, но на вопросительный жест коллеги – лейтенанта, сидящего через два стола правее, он отрицательно покачал головой.
Это был его последний выход на сцену.
И даже коллега не должен знать о настоящей фамилии Сапрана.
Он набрал шифр и стёр фразу с компьютера. Это не было доказательством! Это было приговором!
Сапран откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Теперь он думал лишь об одном: всё или ещё не всё.
А в эту минуту Управление покидала первая группа перепроверенных и освобождённых из-под «служебного» ареста сотрудников – два полковника, четверо «подполов», три майора, шесть капитанов, шесть лейтенантов и один прапорщик.
По распоряжению директора ФСБ Тепашина.
И среди них значилась майор-аналитик Главного Управления Карельцева Валентина Николаевна. Вторая Вдова.
И, кажется, никто уже ничего не мог предпринять.
Краснова Анна Павловна отдала необходимые распоряжения Четвёртой, Пятой и Шестой и вернулась к составлению пояснительной записки министру МВД.
– Очкарик прочитает – охренеет! – сказала себе под нос Первая и черкнула на гладкой лощёной бумаге несколько слов.
Вскоре на домашнем ксероксе она откатала шесть экземпляров письма и взглянула на настенные часы.
Пора!
И тут раздался звонок.
– Аня, ты?
– Риточка? Ой, как давно тебя не видела! Ну, рассказывай!
Занавес театра раздвинулся. Теперь следовала конспирация.
– Еду с ним! Хочу выяснить отношения. Как думаешь? Или подождать?
– Ну, если наша Люда-Лидочка не перескачет тебя, не отобьёт парня у тебя?!
– Посмотрим!
Они долго разговаривали, точнее, болтали о делах насущных, о любви, о погоде.
Но занавес секретности был сомкнут.
Когда Первая положила трубку, в кабинете её коттеджа наступила тишина. Настольная лампа сиротливо освещала пятачок стола с бумагами. В воздухе витал аромат спелых груш из блюда на банкетном столике.
За стеной внучка включила телевизор. В это время спать детям надо, а они (телевидение) мультяшки крутят!
