Они сели в «Жигули», с трудом открыв дверцы, и медленно тронулись с места.
Ехали очень долго. Старый частник не превышал пятидесяти километров в час, постоянно забывал включать поворотники и с душераздирающем хрустом в коробке передач переключал скорость.
Старик чесался и сопел. Его кряхтение осточертело Никите, но парень молчал.
Он не оборачивался назад, не пытался выяснить наличие слежки по зеркалу, треснувшему посередине, не давал команды древнему водителю на манёвры и отрыв.
Ехали молча и медленно. Так тихо и скучно было в салоне, что невольно перед глазами парня поплыли воспоминания недельной давности…
Ночью Топорков умудрился довести суточную работу до конца. С частником вывез баллон азотной кислоты из сторожки рыжего парня. Обоим хорошо заплатил из кошелька покойного Бани и доставил ёмкость в один из дворов центра Москвы.
Отправив водителя восвояси, Никита уложил баллон между двумя крайними гаражами. Прикрыл толью, поправил сетку ограждения и на всех парах помчал к проезжей части.
Вскоре такси доставило его до гостиницы, и там Топорков смог сбросить с себя только туфли. Затем повалился на кровать и, задавленный невероятной усталостью, накопившейся за день, уснул мёртвым сном.
Где-то под утро встал, как зомби, прошагал в туалет, слил всё из переполненного мочевого пузыря и снова бухнулся в постель.
Окончательно и крайне разрушенным парень проснулся аж в полпервого…
…Утренним октябрьским рейсом Секретарь отбыл с деловой поездкой в Европу.
Его второй переводчицей являлась Рита Зимина, тридцать девять лет, образование МГУ и спецкурсы «ЕШКО», стаж работы с переводами около пятнадцати лет.
Английский, немецкий, французский и испанский. Симпатичная строгая и деловая женщина с греческим профилем лица и родинкой над губой. Настоящей и красивой. Даже сексуальной.
А в Брюсселе делегацию Совета Безопасности Российской Федерации ждала Лида Овсеева – туристка, «челночница» и спортсменка.
Двукратная серебряная чемпионка Зимних Олимпийских Игр по биатлону. Бывшая.
Коммерческий директор столичного турагентства «Глобус». Настоящая. И к тому же «делаварка» Охотного ряда, «челночница», торгующая бытовыми кухонными приборами и телеаппаратурой в Москве и Санкт-Петербурге.
И сейчас Овсеева прибыла в Брюссель, чтобы отдохнуть по блатной путёвке недельку и закупить кое-какую аудиовидеосистему по заказу. Но истинным назначением её присутствия в столице Бельгии являлось другое: ликвидация Секретаря.
Потому как Риту в секте терорганизации «Чёрные Вдовы» называли Восьмой, а Лиду Овсееву – Шестой.
И если сам Секретарь знал об этом лишь частично, то Топорков Никита разузнал о них и о подготовке убийства всё!
Из секретных документов, и от Лешего на «Тройке». Когда пытал того.
Когда человеку ломаешь кости и суставы, простреливаешь по несколько раз каждую конечность – это неприятно. Больно. А ещё эффектно и полезно. Как в данном случае для Секретаря и, Никита надеялся и верил, для Отчизны в целом.
Нет, Топорков не стремился уничтожить всех Вдов сам, своими руками. Достать их и пришлёпнуть в короткий срок он бы не смог.
И в Европу ехать, охранять и предотвращать нападение на Секретаря он был не в состоянии. Да и желания такого не существовало.
У Никиты было много друзей: преданных, дорогих и надёжных. И где-то там в Европе сейчас шастал и добывал себе на пропитание хлеб насущный Филин.
Карпов Серёга. Офицер, боец и профи.
Они обещали друг другу помогать. И его помощь нужна была сейчас и именно там, за тысячи километров от Родины.
Никита не сомневался, что Сергей справится с предложенной работой на «отлично»: парень очень хорошо знал бывшего эфэсбэшника и воина. Главное заключалось в том, чтобы информация достигла его и при этом вовремя.
«Он сделает ЭТО! Он выполнит ВСЁ! Как надо. И обязательно выживет! Иначе не может быть и речи! И они очень скоро удивятся, сразу после завершения операции, сразу после окончания Охоты!» – так думал Топорков. Он знал это.
Послав чёткую зашифрованную и полную информацию Филину через СРТПУ «Б. Джонс», Никита позволил себе немного расслабиться.
Два дня он кутил и отдыхал, разбрасывая деньги налево и направо. Но толстый портмоне отдавшего концы Бани тоже не вечен. В понедельник киллер из Шумени с грустью обнаружил пустой кошелёк и карманы. Ладно хоть гостиница была оплачена вперёд.
«Нужны «бабки»! И много!» – мелькнуло в горячей башке уже в который раз, и вдруг пришла идея. Никита спохватился и уцепился за смутную мысль всеми клешнями.
– В конце концов, Москва не пуп земли, а Шумень не хуже столицы! – сказал вслух Истребитель и приступил к осуществлению задуманного.
Секретарь Совета Безопасности России со свитой посетил Бонн, Цюрих, Женеву, и с дружественным визитом прибыл в Брюссель.
Старинный город Европы встретил генерала туманом, кратковременными дождями, сыростью и прохладой.
Оказывается, и Европе плохая погода не чужда.
Вдовы, не откладывая дело в долгий ящик, решительно приступили к осуществлению плана покушения.
Бывшая биатлонистка, по бельгийскому паспорту и под эгидой коммерческой поездки, приобрела необходимую одежду, косметику, грим и оружие (последнее через агента, состоящего на службе у русской бригады «Нарциссы», контролирующей Северо-Западный регион Европы). Выполнила и прошла маскировку, контрольные проверки и конспирацию.
И, как считала сама, появилась в центре столицы чистой и подготовленной к операции.
Её не то что контролировали, а, лучше сказать, охраняли. Бельгийский агент Вдов и бывший сотрудник СВР, работающий на «Нарциссов». Обоим в опыте и профессионализме было не занимать – первоклассные ребята!
И вот эта троица теперь ждала Секретаря на улице Жана Боденберга, через которую, по словам Восьмой, вот-вот должен будет проехать эскорт объекта ликвидации.
Филин, получив на пульт донесение и просьбу Никиты Топоркова, незамедлительно приступил к построению плана по пресечению ликвидации Секретаря.
Честно говоря, к самому «важняку» Безопасности Карпов Сергей не питал чувств нежности, благодарности или дружбы. Не то, чтобы уважал и почитал, просто надеялся и верил в этого генерала. Естественно, в сопоставлении с интересами Родины.
Но просьба Истребителя?!
Парню нужно помочь! Любой ценой! Для него или для кого бы то ни было. И опять же – для Отчизны!
План созрел быстро, и Клод Манен (по новому паспорту) начал его водворять в жизнь.
Генерал сидел на мягком кожаном диване, глубоко утопая в нём, и хмуро созерцал мрачные лица.
В народе говорят, у него это постоянная мимика. Дежурная. Или врождённо-наследственная.
Сильные руки спокойно лежали на бёдрах, ступни ног покоились в осенних французских туфлях и были широко расставлены на полу автомобиля, носками чуть врозь.
Чёрный длинный плащ на синтепоне был застёгнут на все пуговицы, и лёгкого итальянского бронежилета под ним поэтому никто не видел.
Чёрная тёплая кепка лежала рядом. Между ним и начальником охраны. Не из ГУО РФ, а из личной, надёжной и постоянной.
Напротив, в таком же широком кресле, сидели первая переводчица, секретарь-референт и сотрудник из СБ «Брюссель Гросс».
Последний, тщательно проверенный и верный человек бельгийских друзей Секретаря, что-то непрерывно шептал в радиотелефон.
Остальные в бронированном «БМВ» были свои.
Секретарь поёрзал ягодицами, унимая щекотку, и глухо кашлянул. Начальник охраны посмотрел на шефа и снова уставился в окно. Приближалось время «Ч».
Филин заметил прикрытие киллера буквально в первые часы слежки. Острым тренированным взглядом выцепил мужчину в сером плаще. Изменил позицию, исчез, появился в другом месте. Но «плащ» уже не упускал из виду.
Затем ждал. С самого утра караулил караван Секретаря, зорким оком фотографируя объекты наблюдения.
В поле зрения попал ещё один.
Проверка.
Пропал, снова материализовался.
Точно, ещё человек! В тёплой спортивной куртке «Чикаго Булс», плотных брюках из английского сукна и высоких кроссовках. На голове бейсболка.
В руках ничего нет! Вероятно, на теле.
Как и у Филина! Оружие дальнего радиуса действия, как и хороших приборов, он не нашёл и не имел, как тогда в России. Поэтому при себе был только «Вальтер» 9-миллиметровый, добытый уже здесь, в Европе, у польского сутенёра. Да внушительный штык-нож от немецкого карабина, приобретённый на «барахолке» в той же Польше.
И всё, не считая всяких заточек, верёвок, игл и шариков-подшипников, так иногда пригодных в обороне и нападении, а в умелых руках, при отсутствии иного вооружения, очень действенных и полезных.
Ничего другого Филин позволить себе не смог, и сейчас торопливо толкал острый стержень, запихивая в манжет рукава.
– Должен быть кто-то ещё! – вслух шепнул бывший эфэсбэшник и снова стал менять исходную. В целях страховки и конспирации.
