– Здравствуйте!
На этот раз Федор глянул на бомжиху более внимательно.
– Вы меня не узнаете? – спросила она и, засунув руку под ворот кофты, достала кулон, золотое сердце с отметиной, оставленной пулей.
Тут Федор вспомнил ее благодаря этому кулону.
– Тамара?
– Я, – кивнула головой женщина, довольная, что хоть один человек нормально относится к ней в этом здании, полном чуждых ей людей.
– Ты чего делаешь здесь? – спросил Федор, но поглядел на Володина.
Тот не замедлил с ответом:
– Да вот пришла, заявляет, что какой-то псих зашел к ним в квартиру, где они ночевали, перестрелял всех, а какого-то Лома увел с собой. Представляешь, Федя. И все это произошло не вчера, а неделю назад. А? Как тебе такое нравится? В приемник-распределитель ее надо.
– Постой, постой, – принялся Федор успокаивать бомжиху, видя, что сейчас она расплачется. – Тамара, это серьезное заявление. Ты уверена, что все так и было? Ничего не нафантазировала?
Тамарка кивнула головой, подтверждая этим серьезность заявления.
– В Дмитрича он пальнул в первого… – начала она, но Туманов остановил ее:
– Подожди. Пойдем в мой кабинет. Там расскажешь, – предложил майор, видя, как возле них уже собирается толпа из оперативников, а Володину сказал: – Ты адрес записал?
– Ну, записал, – с неохотой ответил оперативный дежурный.
– Пошли туда кого-нибудь, пусть проверят.
– Федор, да ты что… – начал было Володин, но, споткнувшись о строгий взгляд майора Туманова, замолчал. Зато заговорил майор Туманов:
– Слушай, хватит туфтить тут. Ты дежурный или кто? Вообще, для чего сидишь тут? Смотри, подам рапорт начальнику дежурной части.
– Николаич, людей нет… – в оправдание замямлил Володин.
– В твоей смене их почему-то всегда нет. Нет? Пошли одного своего помощника. Помощника не хочешь, разыщи участкового. Пусть идет и посмотрит. К тебе человек пришел, заявляет об убийстве…
– Ну уж и человек. Бомжиха, бродяга. А если она врет?
– Тогда я сниму с себя погоны, – пообещал Федор. – Пойдем со мной, – сказал он Тамарке и повел ее к себе в кабинет. Весь разговор там.
Когда вошли, майор сказал:
– Ты не обращай на него внимания, – и попросил: – Лучше расскажи, как все произошло?.. Постарайся вспомнить все до мелких деталей.
Тамарка села и, прежде чем начать рассказывать, попросила сигарету. И лишь после того, как сделала пару глубоких затяжек, начала пересказывать все то, что несколько минут назад говорила дежурному. Весь ее рассказ не занял и десяти минут. Когда она, докурив сигарету до фильтра, замолчала, Федор озабоченно спросил:
– А ты в лицо того человека запомнила? Хорошо разглядела?
– Вообще-то темно было. И на морде у него темные очки. Но я его запомнила, гада. Если где на улице встречу, сразу узнаю, – проговорила она, принимаясь за другую сигарету. И вообще, в кабинете у Федора она не робела. Даже дежурного Володина обозвала дураком, когда тот позвонил и сообщил, что по указанному бомжихой адресу выехала группа и обнаружила восемь трупов.
– А я что ему говорила? – спросила она так, словно майор Туманов нес ответственность не только за Володина, но и за всех дежурных. – А он меня еще слушать не хотел. Дурочкой выставить хотел, урод!
Федор достал из ящика стола фотографию, показал бомжихе:
– Взгляни, этот человек похож на того убийцу? Гляди внимательно.
Тамарка уставилась на фотографию. Прищурилась.
– Темно было… А вообще-то вроде похож, – сказала она, впрочем, не слишком уверенно. Федора такой ответ не устраивал.
– Так похож или нет? – уже немного жестче спросил майор.
– Похож. И волосы зачесаны также. Только вот очков не хватает. Этот вон как уставился, – ткнула она грязным пальцем на фотографию, – а тот был в темных очках. Но как метко, гад, стрелял. И выстрела не слышно. Только смотрю, Дмитрич упал. Потом Васька Пугало. Хотел его молотком по башке шарахнуть, так он его тоже на тот свет отправил. А потом уж и всех остальных, как косой. А Лома с собой увел.
– А зачем? – спросил Федор, интересуясь мнением бомжихи.
– Сама ума не приложу. Может, понравился он ему. Лом парень видный. Запрет его где-нибудь, чтоб не убежал, и будет пялить в задницу.
– Если бы… – вздохнул Федор и тут же спросил: – Ты-то теперь как жить будешь? Одной ведь хреново. К другим бомжам пристанешь?
В черных глазах бродяжки появилась откровенная грусть. Сначала она как всегда со своей ершистостью хотела ответить, что страна большая, пропасть не даст, но вздохнула горестно и сказала грустно:
– Не знаю. Наших теперь нету никого. Валька с Надюшкой уехали куда-то и пропали. Я их неделю на вокзале караулила, ждала, думала, вернутся. Не вернулись. А может, проглядела…
Федор призадумался. Его знакомый был директором интерната для детей-инвалидов. Как-то жаловался Федору, что за такую маленькую зарплату никто не идет к нему работать. А чем Тамарка ему плоха?
– Вот что, – сказал он, записав на бумажке адрес, – я сейчас позвоню своему знакомому и скажу, чтобы он взял тебя на работу к себе. Ухаживать за больными детьми… Если, конечно, ты хочешь. Еда бесплатная. И проживание там. Ну и зарплату тебе начислят. Поезжай. Надоест, уйти всегда сможешь. За руку никто тебя держать не будет. Только не подведи меня, не воруй.
– Федор Николаевич. Жаль, Дмитрича нет. Он бы сказал тебе, какая я честная. Он бы за меня поручился.
Федор махнул рукой, чтобы Тамарка прекратила весь этот словесный бред.
– Ладно. Хватит тебе покойного Дмитрича приплетать сюда. А плохая ты или хорошая, покажет время. Поезжай, не тяни у меня время.
Леха Туз собирался попариться в баньке с двумя грудастыми красотками. Больше всего на свете он любил молоденьких девочек, причем отдавая предпочтение блондинкам. А если еще у тех блондинок длинные стройные ноги, большие титьки и круглый зад, то мимо такого шедевра он пройти просто не мог.
Этих двух цыпочек он снял вечером возле ресторана «Курский». Проезжая по Садовому кольцу, заехал поужинать и во время ужина познакомился с двумя прелестными созданиями в коротких юбках.
Девчонкам было не больше семнадцати, но это никоим образом не повлияло на его желание натянуть каждую из них. И сделать это как можно скорей. Не мешает вору расслабиться на полную.
И вот когда цель его уже была близка и, вдоволь насмотревшись на прелести молодых тел, он уже был готов к совокуплению с обеими крошками, ему на мобильник позвонил Академик. Черт бы его взял!
– Как наш майор? – живо спросил Академик, не забыв напомнить про Лехино обещание, что особенно не понравилось Тузу.
– Доживает последние дни, – не замедлил ответить Туз. Но только что вспыхнувшее желание сначала залезть на одну из красавиц, потом на другую, уже пропало, уступив место заботам уходящего дня.
Сегодня он несколько раз пытался дозвониться до киллера. Но его сотовый не отвечал. Тогда он позвонил на сотовый Северцева, но и эта затея ни к чему хорошему не привела, и приятный женский голос операторши с АТС сообщил, что абонент недоступен. Он не знал, что полковник Северцев вместе с двумя своими охранниками уже закопан в могиле киллером, и потому его мысль, которая пришла в голову, особенно применительно к Северцеву, была просто кощунственна: «Да что они все поумирали, что ли?»
– Что-то слишком растянулись его последние дни, – несколько раздраженно проговорил Академик и спросил, добавив в голос подозрительности: – Тебе так не кажется?
Лехе тоже так казалось, но признаваться в этом Академику он не стал. Это значило расписаться в своей беспомощности. А еще – признать вину. И что за этим должно последовать тогда, Туз хорошо знал. Ворам не понравится, что он дал слово и не сдержал. Возможно, короны воровской не лишат, но какое-то наказание обязательно последует. Ведь под это дело из общака были выделены приличные деньги.
– Знаешь, Академик, не дави на меня. Я с себя ответственности не снимаю. А в ближайшие день-два вопрос с майором утрясется.
– Ручаешься? – настаивал старичок. Леху раздражала его настойчивость. Он как будто знал, что с киллером у Лехи нелады, и теперь нарочно требовал воровского слова, чтобы потом, в случае невыполнения заказа, потопить Туза в его же обещании.
– Даю слово, – Леха решил не вымаливать себе прощения, особенно заранее. Да и вряд ли Академик на это пойдет. Просто хочет устранить Леху как конкурента. Догадывается, что не станет Туз поддерживать его кандидатуру на место покойного Мономаха.
Но старому вору этого мало. Решил поизгаляться над Тузом, лишний раз указать тому на его беспомощность, а может быть, хотел взять под свое покровительство. Сказал как бы между прочим:
