вдруг стали открываться. Альберт нахмурился, глядя на черный «Гелендваген» с мигалкой, который отходил в сторону, пропуская знакомый «Майбах». И следующий за ним второй «Гелендваген».
Сначала появились телохранители, только затем Лариянов. В сопровождении незнакомого статного мужчины с ухоженной бородкой. Лет сорока пяти, моложавый, проступающая седина в волосах не закрашена, а, напротив, подсвечена. Такой же метросексуал, как и Поташев, но не атлет, хотя и спортивного телосложения. И в плане стиля, очевидно, Поташев брал с него пример, а не наоборот. Потому что этот начальник – первый после Лариянова.
В Оксану Лариянов метнул взгляд, одиночный такой выстрел, в Альберта же разрядил целую очередь. И, меняя обойму, вдруг заметил Риту, которая выглянула из-за спины Филимона. Увидел в полный рост и во всей красе. И тут же забыл и об Оксане, и об Альберте. Он, конечно, умел владеть собой, иначе не достиг бы нынешних высот, но сейчас все чувства были наружу. Даже рот от удивления приоткрылся. Как будто среди булыжников обнаружил алмаз, там, где и быть ничего такого не могло. Причем уже не алмаз, а крупный бриллиант чистой воды, осталось только поднять и в оправу уложить. Лариянов уже знал, какая оправа этому бриллианту нужна.
Они вчетвером стояли у крыльца, Филимон с Ритой собирались в дом, Оксана – уезжать, но так и не разошлись. Лариянов направлялся к ним в сопровождении своего метросексуального, мягко говоря, спутника. Шел, глядя на Риту, а обратился к Оксане.
– Ты почему здесь? – останавливаясь, спросил он.
– Слава позвал, – кивнув на Филимона, тихонько и пряча глаза сказала Рита.
– Слава позвал? – Лариянов переключился на нее, даже не выразив удивления.
– Я Слава, – кивнул Филимон. – Вы нас попросили здесь побыть.
– Я знаю, я помню, – поморщился Лариянов, явно не желая общаться с ним.
И Альберт для него как минимум нежелательный элемент, он как раз и собирался выразить свое к нему отношение. Все к этому шло. Даже подошло. И вдруг – Рита, которая заставила Лариянова забыть обо всем.
– Я убийцу расколол, который Снегового убил, – напомнил Филимон.
На Альберта при этом он даже не глянул.
– Убийство Снегового раскрыли. – Зато Оксана выразительно посмотрела на Альберта.
– Ну да, ну да…
Лариянов не сводил глаз с Риты, а она жалась к Филимону. И глаза в сторону отводила. Как будто и не хотела иметь ничего общего с денежным мешком.
– И вчера убийство раскрыли, – сказала Оксана. – У Альберта глаз-алмаз.
– И куда этот глаз ему натянуть? – расправил крылья Лариянов.
И на Риту орлом глянул. В полет ее за собой взял, в свои горы, где столько чудес и возможностей. А с Филимоном только ползать, и она должна была это понимать.
– Давай не будем? – нахохлилась Оксана.
– А об этом мы дома поговорим! – Лариянов кивком указал на свою машину.
И на Альберта глянул – как на отрезанный ломоть. Высушить его, покрошить и в землю втоптать. Пока только морально. А если Альберт не поймет, тогда можно и физически. Возможности у Лариянова для этого есть. Во всяком случае, он пытался это продемонстрировать, охранники у него действительно крутые на вид парни.
– Не поеду я, мне на службу надо.
– Я подвезу.
– Мы с Альбертом, – не сдавалась Оксана. – У нас еще одно дело.
– Никаких больше дел! – отрезал Лариянов.
– Ты уверен? – с вызовом спросила она.
В этот момент у нее зазвонил телефон, и Оксана схватилась за него как за палочку выручалочку. Откликнулась, и все время, пока она слушала, Лариянов смотрел на Риту. Филимон все понимал, но пока еще молчал, хотя уже стал багровым от злости. Нельзя же так нагло на чужую бабу лезть.
– Где, говорите?.. Как на заказ… Уговорили, говорю, выезжаю.
Оксана отключила телефон.
– У нас тяжелый, нам нужно ехать, – сказала она, кивком указав на Альберта.
– Нам?!
– Так будет быстрей.
– Ну ладно, – глянув на Риту, выдавил Лариянов и так же сдавленно улыбнулся.
– Мы тоже поедем, – вызвался Филимон.
– Да, конечно, – глянув на него и на Риту, кивнула Оксана.
Понимала она, что Риту нужно срочно выводить из-под удара. Та все еще прятала глаза, но ее уже знобило изнутри. Лариянов реально ее злил. Как бы не накричала на него.
– Вы можете остаться! – Лариянов напрямую обратился к Рите.
И девушка невольно попятилась от него.
– Нет, мне домой надо. Я утюг выключить забыла.
– Утюг!.. Ты слышишь, утюг! – Оксана энергично надвинулась на дядю, заставив его попятиться. – Уезжаем мы!
Она взяла Альберта за руку, потянула за собой к машине и тут же отпустила. Он же не бычок, чтобы его на веревочке тащить. Тем более что он сам только и мечтал, как бы поскорей отсюда убраться. А то кулаки уже чешутся, сил нет.
Они сел в «Инфинити», Филимон с Ритой – в свой «БМВ». Лариянову только и оставалось, что провожать их в бессильной злобе. И Оксану не смог убедить, и с Ритой не заладилось: не потянулась к нему девушка, не клюнула на его миллионы.
Альберт позвонил Филимону.
– Ты что-нибудь понял? – спросил он, глядя на плетущийся сзади «БМВ».
Дорожный знак и человеческие приличия не позволяли им разгоняться больше двадцати километров в час, а так хотелось поскорее убраться из этого места, которое вдруг из райского превратилось в душное.
– Да понял! – зло сказал Филимон.
– Ты молоток, что сдержался.
– Кто тебе сказал, что сдержался? Всему свое время!
– Спокойно, брат, спокойно! Только хуже сделаешь!.. А Рита у тебя молодец. Давай, забирай ее и увози домой. К себе домой. В Нестеровке они ее найдут.
– Пусть находят! Озеро глубокое…
– Давай, покажи Рите, какой ты отморозок. Угадай, к кому она сбежит?
– Ну хорошо… – выдавил из себя Филимон. – Но сначала в Нестеровку заглянем.
– Особо не спеши, пока они адрес узнают, то-сё, – глянув на Оксану, сказал Альберт.
Поташев не знал, где живет Рита. Но узнает, достаточно поднять материалы дела. Или Оксане позвонить, но не станет же Лариянов звонить ей. Слишком деликатная просьба для девушки, которая считается его дочерью.
Но Лариянов Оксане все-таки позвонил.
– Кирилл Степанович, ты с ума сошел! – отреагировала она, выслушав его просьбу. – А если крыша совсем съедет?..
Оксана почему-то глянула на Альберта. Как-то странно глянула. Как будто Лариянов собирался отбить любимую девушку у него, а не у кого-то.
– Давай ты не будешь делать глупостей! – Оксана попыталась вразумить идиота, но связь оборвалась.
Она глянула на мобильник, вернула его на место.
– Он все равно узнает адрес, – обращаясь к Альберту, тихо сказала она.
– Адрес Риты?
– С ума сошел на старости лет!
– Сколько ему?
– Сорок восемь.
– Где ж тут старость лет? – усмехнулся Альберт.
– Откуда эта Рита взялась?.. Думаешь, из-за нее можно умом тронуться? – Оксана настороженно глянула на него.
– Не знаю. Знаю только, что твой дядя с двух сторон тронулся. У Филимона Риту забрать, у меня – тебя.
– Ну, за меня не переживай, я девушка самостоятельная… Если я нужна тебе сама по себе… – Оксана запнулась от нахлынувших чувств.
– Сама по себе нужна, – кивнул он.
Вопрос в другом: насколько ей нужен он сам, но Альберт решил не усугублять дело.
– Ситуация, конечно… – вздохнула Оксана.
– Кто там тяжелый, куда мы едем?
– Ребенка сбили, тяжкие телесные. – Оксана прибавила газу.
– Номер машины?
– Пока ничего не знаю. Только фамилия, имя потерпевшего… И то, что преступник скрылся. Даже номер больницы не знаю, скорая еще не подъехала.
Ребенка сбили на стоянке торгового центра. Ехали недолго, вышли на МКАД – и через пару километров съезд. Стоянка большая, но заполнена не более чем наполовину. Причем автомобили стояли со смещением к торговому центру. И еще жидкий ряд в самом начале стоянки. Между широким и узким рядом широкая полоса, гнать можно на полной скорости. То есть нельзя, но кто-то разогнался и сбил ребенка.
Скорая уже отъезжала, когда Альберт с Оксаной прибыли на место происшествия. Или она с ним. У места, где произошел наезд, стоял уазик патрульно-постовой службы, следственно-оперативная группа, оказывается, еще не подъехала.
Оксана припарковалась чуть в стороне от места происшествия.
– Здесь пока побудь, – сказала она.
– Ну конечно, – усмехнулся он.
Может, у них отношения, и ей нужна его помощь, но будет лучше, если он постоит в сторонке. Потому как полномочий нет, объясняй потом всем: кто такой, почему. Еще и Парышев подскочить может, который неровно дышит к Оксане.
Но и без дела Альберт сидеть не мог. Настроение ни к черту, ощущение надвигающейся грозы на клапан давит, отвлечься нужно, занять себя чем-то.
