Ознакомительная версия.
Дом старый, одноподъездный, лестница на чердак… Стоп! Конечно! Только среднее окно! От него ближе всего к выходу! Она ведь только заглянула на чердак, так и не успела осмотреть его. Что там еще? Ага! Две печных трубы. Разумеется, дом древний, печные трубы сохранились. Смешно, в квартирах батареи центрального отопления, а трубы торчат. Значит, центральное окно! Слева труба, справа труба, а по центру…
Подтянув к двери шаткий колченогий стол, Жанна подперла его обломком кирпича. Откинула сошки винтовки. Установила. Присела на корточки. Нет. Так неудобно. Оглянувшись, заметила неуклюжую обувную полку. Взгромоздила на стол. Снова установила винтовку. Да, так лучше всего. Теперь можно заняться прицелом. «Цейсс Диатал 8*50». Отличная вещь. Под стать самой винтовке. Превосходный швейцарский ЗИГ ССГ 2000. Великолепное оружие делают мирные швейцарцы. Удивительно даже, самый мирный народ на земле – и такое потрясающее оружие! Проверила магазин. Полный, все четыре патрона на месте. Теперь только ждать, когда Лукc себя проявит. Максим должен появиться в течение десяти минут, он не собирался задерживаться на работе. Значит, уже скоро. Напротив офиса появился человек. Затаив дыхание, Жанна навела на него винтовку. Так, значит, три полных деления. Каждое деление сто метров. Дом метров на двадцать – тридцать дальше. Поправки ввелись мягко, с едва ощутимыми для пальцев щелчками. Ветра практически нет, да на такой дистанции он не помешает. Вот только солнце немного слепит. Ничего не поделаешь, придется стрелять против света. Совсем не страшно, тихо, масляно скользнул затвор. Шестнадцатиграммовая остроносая смерть затаилась в темном стволе. Теперь только коснуться спускового крючка и…
Она расслабленно смотрела поверх прицела на дом, в котором затаился Лукc, ждала малейшего движения. Вдруг словно неясный отблеск скользнул по окнам. Конечно! Это открылась знаменитая зеркальная дверь! Жанна припала к винтовке. Что-то непонятное произошло с окном на третьем этаже. Вроде оно вздрогнуло! Перекрестие скользнуло ниже. Одно из окон слегка приоткрылось! Совсем немного! Не больше чем на пачку сигарет! Но приоткрыто!!! Левая от нее фрамуга чуть-чуть ушла внутрь комнаты! Но так же нельзя стрелять! Рама загораживает цель… а… Стоп! Лукc левша! Для него как раз именно то, что нужно! В узкой щели едва заметно блеснул глаз оптического прицела. Внезапно Жанна почувствовала, как похолодели руки. Там, в сумраке комнаты, ловил на перекрестие Максима ее друг! Самый надежный, самый преданный, самый опасный!
Палец коснулся спускового крючка. Всего один миг – и боек, сорвавшись, ударит по капсюлю. Тяжелая охотничья пуля, способная наповал сразить слона, вырвется из ствола. Умчится к едва приоткрытому окну, чтобы убить того, кому она обязана жизнью. Полетит в голову человека, который ухаживал за ней едва живой, ослабленной, теряющей сознание от малейшего усилия. Так случилось, что именно он, отличный снайпер, мастер рукопашного боя, несколько недель подряд носил ее в ванную, мыл ее бессильное тело. Кутал в махровую простыню. Укладывал в постель. Кормил с ложечки. Ежедневный длительный массаж, изнурительные тренировки только ради того, чтобы она восстановилась, встала на ноги. Она видела, как нелегко ему дается все это. Он ничего не потребовал взамен. Даже после никогда не принуждал к близости. Разве что изредка, когда она сама подспудно хотела этого. Только он был с ней по-настоящему нежен и заботлив. Как же случилось, что теперь она обязана убить его? Кто для нее Максим? Работодатель? Кормилец? Родственник? Никто! Совершенно чужой человек, от которого даже похвалу редко услышишь? Почему она отказалась выполнить заказ? Все было так просто! Выбор! Сейчас, именно в это мгновение! Она знает, что чувствует стрелок, когда палец поглаживает мелкую насечку на спусковом крюке. Все чувства ушли. Осталось только одно. Затаив дыхание, прислушивается к ритму сердца, ловит тот миг, когда физически ощутит – пуля найдет цель. Всего одно короткое движение. То самое пресловутое мановение пальца – и уже нет сомнений. Любой снайпер скажет, что точно знает, когда пуля покидает ствол, поразит она цель или нет. Ошибки быть не может! Это чувство никогда не обманывает!
Из закушенной губы поползла теплая струйка. Жанна чувствовала, как похолодело лицо. Наверное, оно сейчас белое, как у смерти. Да она и есть олицетворение смерти. Хладнокровное, безжалостное. По сведенной от напряжения спине стекал холодный пот, леденил поясницу. Почему она защищает чужого? Не лучше ли оставить все как есть? Просто убрать палец. Переждать. Увидеть вспышку и спуститься в машину. Дома ее ждет Игнат. Он останется с ней навсегда. Он – точная копия Мити. Он будет ее, и только ее сыном. На всю жизнь! Она справится. Ей никто не нужен! Ни чужой Максим, ни даже Лукc.
У него хорошая винтовка. Из-за того, что он левша, выбор не особенно велик. Потому предпочитает финскую «сако». Так случилось, что на этот раз у них даже патроны одинаковые, «лапуа магнум». «Магнум» в переводе с латыни – великолепный. Это точно! Лукc сам по себе магнум. Боже! Как же это неправильно, что приходится держать его на прицеле. Он мог много раз сказать те самые слова, которых она ждала! Почему?! Почему не сказал?! Сейчас он выстрелит! Вздрогнет, толкнет в плечо приклад. Факел огня ударится в дульный тормоз. Разобьется. Брызнет в стороны. Через доли секунды пуля вонзится между глаз, прямо в середину лба Максима. Фонтанчик крови выплеснется из небольшого отверстия – и уже ничего нельзя будет исправить. Заплачет, узнав о смерти отца, Игнат. Кто-то облегченно вздохнет. Кто-то получит деньги. Кто-то обретет полную свободу на рынке. Не станет Максима. Который… Который… НЕТ!!!
Винтовка вздрогнула. Звук выстрела, резкий, отрывистый. Он достиг сознания как-то запоздало. Бесконечно долгие полсекунды ничего не происходило. Жанна не видела полета пули, просто чувствовала, как, пронизывая пространство, она накручивает на себя плотный тугой воздух. Уже ничего нельзя было отменить или поправить. Треснула крашенная белой краской оконная рама, пропуская жалящую смерть. Небольшая щепочка отлетела и словно зависла в воздухе. Вот и крошечное отверстие возникло, словно само по себе. Жанна физически ощутила, как, пронзив доску, пуля впилась в голову Лукса. Он даже не понял, откуда она принеслась. Просто оборвалась жизнь. Не стало человека. Не стало друга и соратника. Она убила его! Спасая чужую, в общем-то совершенно не важную для нее жизнь.
Слезы, прорвав плотину, потекли по белым, помертвевшим щекам. Она не вытирала их. Просто, откинувшись к стене, застыла и бессмысленным взором глядела куда-то. Не видя абсолютно ничего. Не чувствуя, не рассуждая. Не понимая, что теперь необходимо скрыться. Причем – унести с собой оружие, чтобы никого не навести на след Максима. Она осталась одна. Опять одна, без малейшей надежды, без шансов обрести когда-нибудь счастье. Одним-единственным движением перечеркнула все!
Уже стемнело. Жанна дрожащими руками цеплялась за ржавые прутья пожарной лестницы. Голова уже не кружилась. Только подташнивало. С позиции она видела, как суетились охранники. Как от дома, где лежало тело Лукса, отъехала неприметная «Волга». Все это она воспринимала отстранение, будто на экране телевизора.
Сильно мутило. Даже в первый раз, когда она сделала первую в жизни пометку о пораженной цели, не было так плохо. Лукc тогда лично просидел с ней весь вечер. Налил полстакана коньяку. Нарезал лимон. Вскрыл упаковку швейцарского шоколада. Старательно развлекал разговорами на отвлеченные темы. Расспрашивал о муже. О ребенке. Интересовался, каким ветром ее занесло в Боснию. Делился впечатлениями о Черногории. Рассказывал о немного смешном, немного странном поселке Ада-Бояна, в котором собираются нудисты со всей Европы.
Когда перед глазами снова возникло крошечное, даже через оптику, отверстие в белой доске, Жанну вырвало. Пустой желудок мучительно выворачивался наизнанку. Колени подгибались. Желчь обжигала горло. Она сидела на куче мусора. Вытирала обескровленные губы тыльной стороной ладони. Ругалась. Корчилась от новых и новых приступов тошноты. Ползала на четвереньках и не могла подняться на ноги. Лежала, скрючившись, в углу.
В себя Жанна начала приходить, когда начало темнеть. Отряхнула джинсы. Упаковала винтовку. Выглянула из разбитого окна. Преодолев желание шагнуть вниз, осторожно добралась до лестницы.
На посту никто не обратил внимания на неприметную «нексию». Только охранник на въезде в поселок посветил фонариком в лицо.
– Жанна?! Что с вами? – спросил удивленно.
– Ничего страшного. Женские проблемы! – ответила она.
– Не нравятся месячные – смени пол! – гоготнул детина в камуфляже.
Жанна кивнула в ответ и направила автомобиль к дому Максима. Едва ворота распахнулись, сердце Жанны упало. Перед домом от машин не протолкнуться. В том числе – обе машины охраны. Значит, разбор полетов состоится прямо сейчас. Гаражные ворота тоже подняты. Внутри, кроме джипа Максима, еще две чужих машины.
Ознакомительная версия.
