Но поворот получился очень вовремя. Левая струя течения четко схватила катамаран и буквально вбросила его в бухточку, где он, скользя по инерции, с хрустом и шорохом вкатился на отмель и остановился. Пш-ш! — правый поплавок, распоротый острым камнем, стал обмякать и скукоживаться, но это уже не имело никакого значения.
— За мной! Милка, Ольгерд, помочь дедушке! Топор, прикрываешь! — Ляпунов первым соскочил с катамарана и с автоматом на изготовку перебежал с отмели на берег, следом за ним туда же рванул Юрка, Милка и Ольгерд подхватили за локти Магомада, а Топорик в это время поглядывал по сторонам: не подбирается ли какой супостат?
Наконец все шестеро собрались в заросшей кустами ложбине, по которой тянулась какая-то полузаросшая тропка с засохшими следами двойных копыт. Какие козлы или бараны тут на водопой ходили, всем было по фигу, важно, что тропка эта вела туда, куда надо, то есть глубоко в тыл тем ребятам, которые занимали позиции на берегу, поджидая, быть может, сигнала от своего наблюдателя с обрыва. Если еще несколько минут назад Таран был убежден, что они либо выстрелы слышали, либо наблюдатель им все-таки успел сообщить о появлении катамарана, то сейчас он был почему-то уверен, что ни хрена они не слышали, ни хрена не знают и вовсе не ждут, что те, кого они собирались подловить на отмелях, сами вышли им в тыл. Хотя, по логике вещей, Юрке следовало надеяться, что теперь до самой поляны с предполагаемым вертолетом они пройдут без выстрела, он, как это ни удивительно, почему-то мечтал о стычке. Может быть, потому, что до сих пор не израсходовал ни одного патрона и ни одной гранаты. Только пакет с «черемухой» бросил в «Ишачьих Конюшнях». Все остальные отметились, а он нет. Называется, на войне побывал! Конечно, Юрка мог припомнить немало случаев, когда, будучи в тех краях, где никаких войн не происходило, он тратил куда больше патронов и при этом неоднократно попадал в живые цели. А тут, где настоящая война, — ни фига! Впрочем, еще не вечер, может, еще и придется пострелять от души, до звона в ушах…
Ложбина тянулась вправо и вверх по склону горы, огибая тот обрывистый скалистый утес, который скрывал от неприятеля бухточку. Конечно, теперь эта бухточка с испорченным катамараном осталась уже далеко внизу. Сквозь кусты, между которыми петляла козья тропка, ее невозможно было разглядеть. Шли быстро, но не бегом, поскольку Магомад настоящего «мамонтовского» марш-броска нипочем не выдержал бы. Да и Ольгерд, несмотря на свою спелеологическую выучку и выносливость, тоже не сумел бы вписаться в график. К тому же требовалось идти негромко и шелестеть поменьше, что при движении по горно-лесистой местности не так-то просто.
Тем не менее шелестели они и впрямь немного. Разговоров, само собой, никто не вел, ветками не трещали, ботинками не топотали.
Ложбина постепенно сошла на нет, но тропка осталась. Правда, теперь ее с боков почти ничего не прикрывало — кусты поредели, а у больших лиственных деревьев кроны начинались выше чем в двух метрах от земли. Несмотря на умеренный темп хода, дед Магомад явно подустал.
— Перекур, — шепотом объявил капитан, и все присели за кустами, ощетинившись оружием. Курить, конечно, никто и не думал. Во-первых, потому, что все были некурящие, а во-вторых, потому, что запах табачного дыма — демаскирующий фактор.
— Мы совсем близко от площадки, — сообщил Ляпунов. — Полтораста метров наискосок по склону. Тропа вообще-то прямо туда ведет. Однако есть предложение всем колхозом туда не ходить. Пойдут Топорик и Юрик. Главная задача — убедиться, что насчет вертолета мне не поглючило. Если вертолета нет, то можете обозвать меня старым мудаком. Если он есть, оцените, как и что. Сможете взять сами — рискуйте. Не будете уверены, тихонько вернитесь, подумаем вместе. В эфире пока не базарьте. Отдохнули? Вперед, мы ждем здесь!
Хотя Ляпунов не стал назначать старшего, Юрка и так понял, что начальником будет Топорик, а потому, пригибаясь, двинулся за этим бывалым мужиком.
Топорик свернул с тропки и начал пробираться вверх по склону, перебегая от одного ствола дерева к другому. При этом он все-таки соблюдал направление «наискосок», а потому уже совсем скоро впереди в просветах между деревьями замаячила поляна.
Юрка перебегал следом, стараясь не терять Топорика из виду. Команды Топорик подавал жестами: то ладошкой махал вправо — возьми правее, то пальчиком манил — дескать, держись поближе, то поднимал ладонь вверх — стой, не торопись.
Наконец Топорик всей пятерней помахал: мол, давай ко мне. И сделал рукой такое движение, будто змея извивается. Это означало «ползи по-пластунски». Таран пополз вверх и оказался в траве рядом со своим шефом.
— Титул «старого мудака» Сереге не угрожает, — прошуршал Топорик в самое Юркино ухо. — Два пальца вправо вон от той раздвоенной березки.
Таран глянул. Мама родная! Там действительно стоял небольшой вертолет с наброшенной поверх него маскировочной сетью.
— «Ми-2». — Наметанный глаз Топорика разглядел знакомые контуры даже сквозь сетку. — Как раз то, что заказывали. А вот и охрана. Один ту сторону леса охраняет, другой — другую. Хоть бы, курвы, укрылись как-то. Рассекают в косыночках, тельняшка нараспашку, автомат у бедра… Учить их некому, салажню! А третий, видать, поспать намылился. Вон под вертолетом, в теньке. Ну «сачок», сукин сын! Короче, берешь себе вон того, что поближе, я второго. И ходом к вертолету! Там ты с отдыхающим разберешься. Еще пилот может быть, ну, с тем я сам профессионально побеседую…
Таран прекрасно видел того, кого ему надлежало «снять». Нет, на салагу этот тип был вовсе не похож. Рослый, мордастый, тяжеловесный. Контрактник, что ли? Или омоновец? А может, просто бандюган, переодетый в форму на время дела? Но явно не чеченец, не араб и не африканец. Хотя Юрка, пожалуй, еще с самого начала операции больше всего опасался того момента, когда придется стрелять в федералов, руки у него не дрожали… Дут! Дут! — Топорик и Юрка выстрелили с интервалом в секунду. Оба бойца в зеленых косынках повалились почти беззвучно.
— Вперед! — Топорик высигнул из-за кустов, Юрка за ним, на бегу выцеливая того, что лежал под вертолетом. Дут! Через масксетку было видно, как «сачок» подскочил, коротко вскрикнул и распластался окончательно. Топорик полоснул штурмовым ножом сеть, проскочил к вертолету и отодвинул правую дверцу. От дверцы внутрь кабины шарахнулся явно заспанный мужик в камуфляжных штанах и майке-тельняшке. Он, должно быть, пытался найти кобуру, но Топорик долбанул его прикладом под дых, а потом кулаком по загривку. Мужик так и лег на пол.
— Вызывай наших! — прорычал Топорик. — Скажи, карета подана, даже с кучером!
— Серый! — позвал Юрка в рацию. — Ответь!
— Слышу, — отозвался Ляпунов. — Условились же не базарить…
— Карета есть, с кучером! Тропа свободна!
— Понял, выдвигаемся!
— Проверь, все ли отдыхают? — приказал Топорик, торопливо застегивая наручники на пилоте и запихивая ему в рот кусок рукава камуфляжки, висевшей на крючке в кабине. Этот кусок Топорик наскоро отхватил ножом.
Первым Юрка проверил того, кто лежал под вертолетом. В голову навылет — контрольного не надо. Затем пробежался до остальных — тоже нет проблем. А со стороны тропы на поляну уже выбежали Ляпунов и Милка с Ольгердом, которые буквально волокли под руки Магомада.
— Посиди, Хасаныч, мы только сетку стащим! — бросил капитан старику. — Юрик, приглядывай! У вас был один риск — те, на речке, услышать могли.
Ляпунов и все прочие взялись за камуфляж, Топорик осваивался в кабине, Юрка караулил, укрывшись за деревом.
Он был так сосредоточен, опасаясь прозевать супостата, что даже вздрогнул, услышав, как за спиной громко чихнул и заурчал вертолетный двигатель.
— Бегом! — крикнул Ляпунов, призывно размахивая рукой. Магомада уже втаскивали в вертолет. Юрка сломя голову пересек поляну, запрыгнул в кабину, последним влез капитан.
— Газуй, авиатор! — крикнул он Топорику. — А то эта братва уже проснулась!
Юрка понял, что Ляпунов имеет в виду граждан, поддежуривавших на речке.
— Понял! Взмываю! — отозвался новоявленный пилот. — Прошу всех занять места и не курить!
Лопасти уже крутились вовсю, корпус слегка дрогнул, и вертолет, немного покачиваясь, стал подниматься над поляной…
— Надо же, летю! — порадовался Топорик и, накренив ротор вперед, потянул машину вперед с набором высоты.
— Угон воздушного судна при отягчающих обстоятельствах, — квалифицировал действия Топорика Ляпунов. — Куда будем сбывать похищенное, а?
— Хрен его знает! — хмыкнул Топорик. — Почем нынче в Турции наши «двушки»?
— Сколько у тебя горючки?
— До Ханкалы, возможно, хватит.
— Нам в другую сторону, не забыл?
— Дотуда точно не хватит. Границу, может, и перелечу, но только грузинскую. «Где же ты, моя Сулико?»
