Петер Рабе - Пуля вместо отпуска

Они поджидали его в помещении под названием «Антлер-Ден»[7], где с потолка свисали колеса от фургонов, приспособленные для крепления канделябров. Утварь и обстановка были такими же, как на ранчо. А уж оленьих рогов столько торчало отовсюду, что становилось даже страшновато. Вошел наконец Саттерфилд, полностью одетый, и плюхнулся на стул, он все еще выглядел расслабленным.

— Как наши дела? — спросил Фелл, и это не прозвучало как праздный вопрос, но ни Крипп, ни Саттерфилд не знали, что он имел в виду. Фелл же, видимо, полагал, что им хорошо известно, что у него на уме, поэтому он просто переиначил вопрос. — Есть какой-нибудь прогресс, Герб?

— Прогресс? О каком прогрессе ты тут толкуешь? Ты что, и впрямь не понимаешь, Фелл, что только что скомпрометировал меня самым серьезным образом? Я не только требую объяснений, но и предупреждаю тебя…

— Ты тратишь зря мое и свое время, — прервал Фелл. Он подался вперед на стуле, с глазами жесткими и пристально смотрящими. Лишь лицо выглядело оживленным. — Мне становится от тебя тошно, Саттерфилд, так что не делай очередной ошибки. Не ной, не оправдывайся, а просто сиди и внятно отвечай на вопросы, когда я спрашиваю. Крипп, у тебя найдется сигарета?

Крипп потянулся за пачкой, испытывая сейчас определенную нервозность. Было что-то в поведении Фелла, что будто электрилизовало все находящееся вокруг, и Крипп протянул сигарету так, словно она обжигала пальцы.

— Поэтому говори по существу, Герб. Я хочу услышать, что ты конкретно сделал?

Саттерфилд не догадывался, о чем идет речь, и на этот раз, но не разозлился. Вместо этого он ощутил беспокойство и начал зондировать почву.

— Что я сделал? — переспросил он. — Ты о чем, Фелл? Никак не могу взять в толк.

— Ты же слышал, как я говорил об этих земельных участках? Ну как, дошло?

— Ах, конечно. Ты купил эту землю! Да, да!

— Я должен сбыть ее по демпинговым ценам. Мне нужны деньги. Устроил ли ты распродажу, как мы решили?

— Фелл, в действительности… хм… я не помню, что именно мы тогда решили…

— Чем же, как ты думаешь, я, по-твоему, занимаюсь, будь все проклято! Грежу я, что ли, наяву? Я же сказал, что эта земля как нельзя лучше подходит для расширения завода, которое они планируют. Моя земля лучше, чем та, о которой они думают. Поэтому заставь их купить ее!

— Фелл, ты просто не понимаешь. Как банкир, как представитель агентства по продаже недвижимости, я могу…

— Ты можешь объяснить им, на каких условиях берешь землю и под какой залог?

— Но…

— И у тебя достаточный вес в агентстве, чтобы вправить им всем мозги насчет того, как в этом городе происходит экспансия и какие земли подходят для этого. Поэтому не возражай мне, Герб! Я хочу получить деньги, и хочу получить их как можно скорее.

Саттерфилд вдруг понял, что у него не осталось сил спорить. Все, что он хотел, это уйти, чтобы не испытывать чувства, будто тебя берут за горло, и избавиться от той напряженности, которая ощутимо исходила от Фелла. Он, конечно, мог провернуть это дельце с земельными участками. Ему такое совсем не нравилось, но сделать это было можно.

— Очень хорошо, Фелл, считай, я понял. А сейчас, если ты извинишь меня…

— Когда, — прервал Фелл, — когда ждать результатов?

— И в самом деле, я уже ухожу…

— Ты еще здесь. Когда?

— Хм-м… по моим предположениям, скажем так, возможно, месяца через три.

— Не будь ослом! Проверни через полтора месяца!

Саттерфилд ничего не ответил и внезапно поднялся:

— А сейчас выслушай меня, Фелл! Ты не смеешь указывать мне, как вести свои дела, вот что я тебе скажу!

— Черта с два, если не смею, Саттерфилд!

Фелл даже не шевельнулся, но его глаза неотрывно следили за Саттерфилдом, пока тот стоял, но сейчас глаза Фелла смотрели на пустой стул.

Саттерфилд сел. Их глаза вновь оказались на одном уровне.

— Он же сказал, что сделает это, Фелл, — вмешался Крипп. — Он собирается устроить эту сделку по мере возможности в пределах полутора месяцев или как можно ближе к этому сроку.

— Конечно, он постарается, — подтвердил Фелл. Он пульнул сигарету через всю комнату, и она приземлилась возле защитного экрана перед камином. — И еще обрати внимание, Герб! — Саттерфилд резко обернулся. Он забыл о сигарете, за полетом которой только что наблюдал, ибо Фелл вновь заставил его ощутить себя как на иголках. — На налог со зрелищ, — внушительно добавил Фелл и стал ждать.

Крипп ощутил, как все внутри него напряглось при этих словах. Он видел, как Саттерфилд обмяк на стуле, и ему стало еще больше не по себе. Крипп был почти уверен, что Фелл позабыл об этом налоге, вернее, надеялся, что все-таки забудет. Налог со зрелищ — это было то, что штат отстегивал в свою пользу со ставок на лошадиных скачках, и этот налог не менялся годами. Однако Фелл решил, что налог этот слишком высок.

Когда Саттерфилд вновь промолчал, Крипп опять попытался вмешаться:

— Том, просто вспомни одну вещь. Ипподром в Сен-Пьетро всего лишь один из двух сотен в этом штате. Это…

— Две скаковые дорожки. У нас на следующий год будут два ипподрома.

— Верно, два. Но число зрителей увеличится ненамного, и наша организация…

— Мы растем, как на дрожжах, Крипп. То, как я разворачиваю дело, даст нам возможность прогреметь на всю страну.

— Да бога ради, Том, опомнись! Что тут может сделать Саттерфилд? Ты просишь изменений на уровне штата, а вы все имеете дело с законодательством на местном уровне.

Фелл засмеялся, но его смех ничуть не разрядил напряженную атмосферу.

— Герби, скажи ему! Скажи ему, как ты велик, Герби! И становишься все могущественнее с моей подачи… — Фелл прекратил смеяться и насупился, взглянув на Криппа. — Так что не мели попусту, парень. Я говорю ему, что он крупная фигура, а значит, так оно и есть. Саттерфилд, скажи же что-нибудь!

Саттерфилд, казалось, забрался в свой костюм, и когда заговорил, то создалось впечатление, будто он сжался еще больше.

— Не пытайся мне льстить! Я хочу, чтобы ты прислушался к тому, что говорит Крипп.

— К дьяволу Криппа!

Фелл смотрел на Саттерфилда, когда говорил, но Крипп вздрогнул на стуле, когда услышал, каким резким стал тон Фелла, ведь никогда прежде Фелл не позволял себе ничего подобного!

— Я готовлю для тебя почву, Саттерфилд. Я говорю тебе, начинай бороться за место в округе. Тебе известно, как этого добиться, ибо я показал туда дорогу. Еще много лет назад я показал тебе, как добиться твоего нынешнего места, и ты оказался в кресле комиссара. С него путь прямиком ведет…

— Том, пожалуйста, выслушай!.. — Крипп подался вперед на стуле. — Даже место в округе — это ничто в масштабах штата.

— Да, если сидеть сложа руки. Саттерфилд, послушай! Ребята, что дерут налоги в округе, выступают с рекомендациями для штата. Ты знаешь там Паскуале и обоих Ричи. Они получили свои места по указанию из штата, отсюда и обратная связь, разве неясно?

У Саттерфилда перехватило дыхание. Криппу отчаянно хотелось, чтобы все это оказалось плохой шуткой.

— А если их не удастся подмазать, то я скажу тебе, что можно будет сделать еще.

— Фелл, ты никак окончательно спятил! — заявил наконец Саттерфилд.

— А ты, Герби… смотри, как бы тебе не обнаружить, к своему удивлению, что вылетел с работы.

— Что… о чем ты говоришь?

— Не бери в голову. Давай поговорим о Троктоне, что из департамента штата.

— Фелл, ты не можешь быть…

— Троктон вряд ли захочет, чтобы ты вовлек его в судебную тяжбу, а, банкир? Троктон наверняка будет против того, чтобы ты пустил слушок, как вы с ним на пару здорово надули штат на этом дельце с шоссе, хм?

Саттерфилд сделал последнюю попытку выступить в свойственной ему манере.

— Я отказываюсь слушать! Отказываюсь даже хоть как-то принимать в расчет твои маниакальные схемы, которые могут стать причиной наиболее пагубного… и по сути своей почти ничем не отличаются от самого низкопробного шантажа… воздействия с целью получения результата, противоречащего интересам законопослушных…

— Тебе-то что за разница? — прервал Фелл, все еще сдерживаясь. — Надави на Троктона. Здесь ты ничем не рискуешь. Обеспечь рекомендации из округа и одновременно нажим на власти штата со стороны самого штата в лице Троктона…

— Я отказываюсь! — Голос Саттерфилда прозвучал хрипло.

Фелл поднялся с таким видом, будто и не слышал или же, по меньшей мере, словно его это не волновало. И вот тут-то укусил по-настоящему:

— И все же, сделай это сегодня… кузен!

Если Фелл не приходил до восьми, Дженис обычно ела в одиночестве. Но на этот раз, когда он явился в десять, стол был накрыт. Рита все еще возилась на кухне, а Дженис ожидала Фелла.

— Все горит огнем. — Он смотрел на включенные лампы. — Эй, Джен! — окликнул он еще из холла.