— Простите, — пробормотала она, — но, кажется, меня подстрелили.
У меня на мгновение замерло сердце. Я боялся именно этих слов (или по крайней мере их вариации). Уж лучше бы я услышал что-нибудь другое. «Это полиция», «Вы арестованы», «Вы проиграли» или даже: «Ты ранен, Мило». Все что угодно, только не это. Я бросился туда, где стояла девушка, невероятными усилиями прокладывая себе путь через толпу. На ее левом рукаве виднелось алое пятно, и по пальцам стекала кровь.
— Не смотри сюда, милая. Погляди в сторону, — произнес я и карманным ножом «Стэнли», позаимствованным у грузчика, осторожно разрезал рукав рубашки.
Посередине предплечья я увидел входное отверстие от пули, размером не больше горошины, из которого безостановочно сочилась кровь. Я очень-очень аккуратно согнул ее руку, чтобы получше осмотреть рану, но девица издала такой душераздирающий крик, что я едва не оглох.
— Мистер В, тащи-ка сюда свой зад! — заорал я.
— Пропустите, дайте взглянуть, — расталкивая народ, говорил Гуди. — Расступитесь на хрен! Освободите место вокруг нее.
Гуди присел на корточки рядом со мной и обследовал рану. Провел большим пальцем по припухлости, надавил на нее и велел дамочке держать руку таким вот образом, пока он не вернется и не наложит ей жгут.
— Ничего страшного, — сказал он, хотя выглядело все достаточно страшно. — Пуля прямо под кожей. Кости не сломаны. Артерии не повреждены. Всего лишь рикошет. При прямом попадании картина гораздо серьезнее. Все будет в порядке, дорогая, это не проблема.
— Ты абсолютно уверен? — переспросил я. Зная, как Гуди не терпится прибрать к рукам деньжата, я спросил себя, сможет ли он соврать, чтобы не подвергать риску свою долю.
— Конечно, уверен. Меня учили делать перевязки и оказывать первую помощь. Я даже мог бы извлечь пулю, если бы она захотела. Но поскольку у меня нет ни нужных инструментов, ни анестетика, то, думаю, лучше оставить это специалистам.
Гуди повернулся к Дункану и велел сходить за аптечкой.
— Мистер Ж, пойдешь с ним, — произнес я, но Парки и не двинулся. — Мистер Ж, да, ты, иди с менеджером.
— Я? — наконец отреагировал Парки.
— Ты, кто ж еще?
— Я думал, что я — мистер Б.
— Не-а, мистер Б — это я, — заявил Джимбо, и мне пришлось прикрикнуть на Парки, чтобы тот все же пошел с менеджером.
— Я ведь не умру, правда? — жалостно всхлипывала девушка, слезы катились по бледному личику, и тельце дрожало как лист.
— Не говори глупостей, — ответил Гуди. — Это всего-навсего царапина. Доктор все исправит за пять минут. Тебе даже не придется ложиться в больницу. Останется на руке маленький шрамик. И всего делов.
— Мне правда больно, — стонала она.
— Так, у нее начинается шок. Соберите все куртки и укройте ее. И помягче с ней, — распорядился Гуди, обращаясь к охранникам. — Как тебя зовут?
— Хейзел, — прохрипела она, губы ее дрожали.
— Есть тут друзья Хейзел?
Стоявшая рядом заплаканная девушка робко подняла руку. Вращая глазами, Гуди спросил:
— Кто еще?
Вперед вышел Грэм с охапкой курток и сказал, что тоже ее знает. Гуди велел им разговаривать с потерпевшей и обращаться с ней бережно и внимательно. Уверять ее, что она поправится, и не дать ей отключиться.
— Может, налить ей глоток коньяка? Вроде так в кино делают, — предложил Грэм. Мой друг согласился и отправил Джимбо за алкоголем (если он, конечно, еще не все вывез в гараж Парки).
— Ей нужно в больницу, — настаивал охранник Майк.
— Согласен, и ты доставишь ее туда ровно через сорок минут, — процедил я.
— Нет, ее нужно отвезти туда сейчас.
Я покосился на Гуди — тот мотал головой.
— Не пойдет. Если бы ее жизни грозила опасность, то да. Мы б позволили тебе ее отвезти. Но ты слышал, что сказал парень: это просто царапина. Я слишком долго тут нахожусь, чтобы взять и вот так просто выкинуть белый флаг. Так что сядь и заткнись! — Я вскочил и на правился к двери. — Ладно, всем не обязательно тут находиться. Давайте выйдем за дверь.
Я побросал оставшиеся мобильники в тележку и выкатил ее из столовой. Тут как раз вернулся Парки с аптечкой.
— А где наш Дункан? — недоверчиво поинтересовался я.
— Все нормально. Остынь. С ним мистер Н, — ответил тот.
— Кто?
— Ну, мистер Н.
— Нет у нас никакого мистера Н, — воскликнул я, но тут же понял, кого он имеет в виду. Норриса.
Я бросился по коридору, выскочил в торговый зал и понесся в офис менеджера. В тот момент, когда я туда ворвался, Дункан стоял лицом к стене, а оружие Норриса упиралось ему в затылок.
— Представляешь себе? Повсюду мозги, потому что пуля вскрыла твою черепушку. О господи, нет! Нет, боже мой, этого не может быть! Не может этого быть! А вот может! Потому что я ни хрена не шучу. Я сделаю это и даже глазом не моргну, ты, вонючий кусок дерьма! Прикончу тебя и семейку твою, — распалялся Норрис.
Я схватил его за плечи и отшвырнул к противоположной стене, выстрелив в полку с документами всего в нескольких дюймах от его головы, дабы напомнить парню, что в моей обойме в отличие от его еще остались патроны.
— Я что тебе говорил? — заревел я.
— Он знает, кто я! — протестовал Норрис.
— Честно сказать, после всего этого я бы удивился, если бы он не знал.
В этот миг у меня зазвонил телефон. Патси. Так что я велел Дункану и Норрису немного подождать.
— В чем дело?
— Я тут целую вечность пытаюсь до тебя дозвониться. Что вы там за стрельбу устроили? — с тревогой в голосе вопрошал Патси.
— Ты оттуда все слышал?
— Приглушенно, но слышал. Чем, черт подери, вы там занимаетесь?
— Да так, несколько случайных выстрелов всего-то. Волноваться не о чем.
— Не гони. Скажи правду. Что там происходит? Вы что, подстрелили кого-то?
Я прикинул, стоит ли говорить ему правду. Я хорошо знал Патси. Если сообщить ему о том, что у нас там девчонка с простреленной рукой, он тут же окажется на первом самолете до Таиланда. А так подставиться сейчас мы позволить себе не можем. Кроме того, какая ему польза, если он узнает, что мы кого-то подстрелили? Ему не нужно этого знать. Все просто.
— Нет, все целы. — Дункан бросил на меня взгляд, но я приложил к губам палец. — Слово даю, что так и есть. — Пусть верит, если хочет. Мне все равно. Мои слова давно уже ничего не стоят.
— Клянешься?
— Мамой. Пострадали только стены и потолок. А в остальном все замечательно. Продержись еще полчасика. И деньги будут наши. Ладно?
— Ладно, Мило.
— Тогда на связи.
Я вернулся к проблеме Норриса, точнее, к проблеме, созданной Норрисом, и понял, что из этой ситуации есть лишь один выход, и для этого не нужно убивать Дункана.
— Послушай-ка меня, мистер С. Дункан ведь не хочет неприятностей. Не так ли, Дункан? — Тот ответил, что так. — Дункану хорошо известно, что они у него возникнут, если он обратится в полицию и будет там слишком много болтать языком. Правда, Дункан? — Тот снова ответил, что правда. — Потому что Дункан очень практичный человек. Он просто хочет, чтобы мы ушли отсюда и освободили его работников. Потому как знает, что, если ему это удастся, газеты пропишут его героем, а подчиненные вознаградят уважением. Ему также известно, что на следующей неделе он обнаружит в своем почтовом ящике конверт с десятью «штуками». Но это только в том случае, если будет держать рот на замке. — Последнее привлекло его внимание. — Неплохо было бы, не так ли, Дункан?
— Совсем неплохо, мистер А, — подтвердил он.
— Вот так это делается, Клайв Норрис с Рокмаунт-роуд. Мы имеем Дункана, Дункан имеет нас. Соглашение между нами никакой проблемы не представляет. На самом деле единственный человек, у кого с этим проблема, это ты. Так что если кто и получит пулю в лоб, то догадайся, кто это будет?
Я мог бы добавить еще: «Догадайся, из чьего куска мы отрежем десять „штук“?», если бы захотел, но упоминать об этом не имело смысла, пока сейф еще не открыт. Вдруг Норрис решит нас кинуть?
Я отнял у парня оружие и послал его на погрузочную платформу, потом проверил время. Половина восьмого. Еще тридцать минут, и все закончится. Господи, я совершенно измотан, держусь на одном лишь адреналине, но, как я уже сказал, еще тридцать минут, и все закончится.
— Ты это серьезно говорил о десяти «штуках»? — тайком спросил Дункан, пока мы спускались обратно в столовую. — Я готов их взять, если никто не узнает. Это для меня не проблема.
Я улыбнулся в душе. Вот ведь продажная шкура! Еще несколько часов назад он обрушивался на людей из-за каких-то там бутербродов. И вдруг теперь, когда поблизости никого нет, он с превеликим удовольствием ведет переговоры о большой и толстой взятке в качестве вознаграждения за сокрытие от законников жизненно важной информации — информации, которая могла бы помочь возместить его хозяевам если не бутерброды, то хотя бы деньги. Что за люди!
