День я провел в казино, выстроившихся вдоль Стрип. Менял по две-три сотенные на фишки, играл по чуть-чуть, прежде чем перейти в другое казино.
Мне нравилась сухая, обжигающая жара Лас-Вегаса, поэтому от казино до казино я добирался пешком. На ленч завернул в ресторан отеля «Сэндз». За соседним столиком сидели симпатичные шлюхи, подкреплялись перед работой. Молодые и радостные. Они много смеялись, рассказывали друг другу истории, словно школьницы. На меня они не обращали ни малейшего внимания. И я ел, не показывая вида, что прислушиваюсь к их разговору. Один раз кто-то из них упомянул Калли.
В «Ксанаду» я вернулся на такси. Наверное, в Вегасе лучшие в Америке таксисты. Дружелюбные, всегда готовые помочь. Этот спросил, не нужна ли мне девочка, но я отказался. Когда я выходил из кабины, он пожелал мне удачного дня и назвал ресторан, в котором хорошо готовили китайские блюда.
В кассе «Ксанаду» я обменял фишки других казино на расписку. Теперь у меня было девять расписок и чуть больше десяти тысяч долларов наличными, которые предстояло конвертировать. Оставшиеся деньги сотенными купюрами легко уместились в двух длинных белых конвертах, которые я положил во внутренний карман обычного пиджака. Перебросил пиджак «Чемпион Вегаса» через руку и зашагал в офис Калли.
Администрация занимала целое крыло. Я нашел дверь с табличкой «Помощник президента». В приемной меня встретила молоденькая, очень красивая секретарь. Я назвал свою фамилию, она позвонила в кабинет, открыла дверь, объявила о моем приходе. Калли крепко пожал мне руку, обнял. Перемены в нем все еще удивляли меня. Раньше он так демонстративно свои чувства не выказывал.
Кабинет произвел на меня впечатление. Диван, удобные кресла, приглушенный свет, картины на стенах, не копии — оригиналы, написанные маслом. Дополняли обстановку три больших телевизора. Один показывал коридор отеля, второй — стол для игры в кости, третий — стол для баккара. На первом экране открылась дверь номера, в коридор вышли мужчина и молодая женщина, рука мужчины по-хозяйски лежала на ее попке.
— У тебя программы интереснее, чем в Нью-Йорке.
Калли кивнул.
— Я должен быть в курсе происходящего. — Он нажал кнопки на пульте управления, и на экранах сменились картинки. Теперь мы видели автостоянку отеля, столик для блэкджека и кассиршу в кафетерии, отсчитывающую сдачу.
Я бросил на стол Калли пиджак «Чемпион Вегаса».
— Можешь его забирать.
Калли долго смотрел на пиджак.
— Ты обменял на расписки все деньги?
— Большую часть, — ответил я. — Пиджак мне больше не нужен. Моя жена ненавидела его так же, как и ты.
Калли поднял пиджак.
— У меня ненависти к нему не было. А вот Гронвелту не нравилась наша троица в одинаковых пиджаках. Куда, по-твоему, делся пиджак Джордана?
Я пожал плечами.
— Его жена отдала всю одежду покойника Армии спасения.
Калли подкинул пиджак на руке.
— Легкий. Но счастливый. Джордан выиграл в таком же четыреста тысяч. И покончил с собой. Гребаный тупоумный мерзавец.
— Дурак, — согласился я.
Калли осторожно положил пиджак на стол, сел, откинулся на спинку стула.
— Ты знаешь, я решил, что у тебя поехала крыша, когда ты отказался взять двадцать штук. И я ужасно разозлился на тебя, когда ты уговорил меня последовать твоему примеру. Но, как выяснилось, то был самый удачный ход во всей моей жизни. Я бы все равно проиграл эти деньги и чувствовал бы себя так, словно выкупался в дерьме. И знаешь, после того как Джордан пустил себе пулю в лоб, а я не взял его деньги, я даже загордился. Не знаю, как это объяснить. Но я осознавал, что не предал его. И ты не предал. И Диана. Мы не знали друг друга, но только мы трое и питали к Джордану какие-то чувства. Да, мы не сумели уберечь его от смерти. Да, его это особо не волновало. Но для меня значило очень много. Ты испытывал то же самое?
— Нет, — ответил я. — Я просто не хотел брать его гребаные деньги. Я знал, что он покончит с собой.
— Черта с два, Мерлин-маг. Ничего ты не знал.
— На подсознательном уровне, — пояснил я. — Я же не удивился, когда ты рассказал мне о том, что произошло. Помнишь?
— Да, — кивнул Калли. — Даже бровью не повел.
— А как восприняла его смерть Диана? — спросил я.
— Она чуть с ума не сошла. Она же влюбилась в Джордана. Знаешь, я трахал ее в день похорон. Ты и представить себе не можешь, что она вытворяла в постели. Плакала и трахалась. Напугала меня до смерти. — Он вздохнул. — Потом пару месяцев пила и плакала у меня на плече. Но встретила этого миллионера, и теперь она замужняя дама где-то в Миннесоте.
— Так что будешь делать с пиджаком? — спросил я.
Калли вдруг заулыбался.
— Отдам Гронвелту. Пойдем, я все равно хотел тебя с ним познакомить. — Он поднялся, подхватил пиджак и направился к двери. Я последовал за ним. Коридором мы прошли в приемную Гронвелта. Секретарь пригласила нас в его огромный кабинет.
Гронвелт поднялся из-за стола. Он выглядел старше, чем я его помнил. Я подумал, что ему, должно быть, под восемьдесят. В безупречно сшитом костюме, седоволосый, он напоминал кинозвезду в характерной роли. Калли представил нас.
Гронвелт пожал мне руку.
— Я прочитал вашу книгу. Продолжайте в том же духе. Вы станете знаменитостью. Очень хороший роман.
Я поразился. Гронвелт с давних пор занимался игорным бизнесом, одно время считался одним из самых крутых гангстеров, до сих пор его в Вегасе боялись. По какой-то причине у меня сложилось мнение, что книг он не читает. Сработал стереотип.
Я знал, что суббота и воскресенье — самые напряженные дни для высших менеджеров казино Вегаса, таких, как Гронвелт и Калли. Со всех концов света в город слетались богатые клиенты, которых следовало обслужить по высшему разряду. Поэтому я думал, что проведу в кабинете Гронвелта лишь пару минут.
Но Калли бросил яркий красно-синий пиджак спортивного покроя на гигантский стол Гронвелта со словами: «Это последний. Мерлин наконец сдался».
Я заметил, что Калли ухмыляется. Любимый племянник подтрунивал над суровым дядюшкой, зная, что ему все сойдет с рук. Но и Гронвелт не отказался от предложенной ему роли. Потому что уже понял, что более талантливого и надежного племянника у него нет. И именно этого племянника прочил себе в наследники.
Гронвелт нажал кнопку звонка на столе секретаря, а когда та появилась в дверях, попросил принести большие ножницы. Мне оставалось только гадать, где субботним вечером секретарь президента отеля «Ксанаду» может достать большие ножницы, но она вернулась через две минуты. Гронвелт взял ножницы и начал резать «Чемпиона Вегаса». Взглянул на мою застывшую физиономию.
— Вы не представляете себе, как я ненавидел вас троих, вышагивающих по моему казино в этих гребаных пиджаках. Особенно в ту ночь, когда Джордан выиграл все деньги.
Я наблюдал, как мой пиджак превращается в груду клочков ткани, и тут до меня дошло, что он ждет ответа.
— Но ведь вы не питаете ненависти к тем, кто выигрывает в вашем казино, так?
— К выигранным деньгам это не имело никакого отношения. Очень уж все выглядело патетически. К примеру, Калли с сердцем заядлого игрока. Таким он и остается, таким и умрет. Но сейчас у него ремиссия.
— Я бизнесмен, — запротестовал Калли, но Гронвелт махнул рукой, и Калли замолчал, наблюдая за уничтожением пиджака.
— Против удачи я ничего не имею. А вот навыки и хитрость не терплю. — Теперь Гронвелт разбирался с подкладкой. И говорил, обращаясь ко мне: — Вот вы, Мерлин… Хуже игрока мне видеть не доводилось, а я в этом бизнесе больше пятидесяти лет. Вы хуже заядлого игрока. Вы — игрок-романтик. Вы видите себя персонажем того романа Фербер, где она вывела главным героем этого игрока-кретина. Вы играете как идиот. Иногда вспоминаете о теории вероятностей, потом руководствуетесь интуицией, тут же начинаете действовать на авось. Ваша тактика — непрерывные зигзаги. Послушайте, вы один из тех немногих людей, кому я могу посоветовать полностью завязать с азартными играми. — Тут он положил ножницы и по-дружески мне улыбнулся: — Почему нет? Вы прекрасно без них обходитесь.
Откровенно говоря, я обиделся, и от него это не укрылось. Я-то полагал себя умным игроком, сочетающим логику с магией. Гронвелт, похоже, читал мои мысли.
— Мерлин. Мне нравится ваша фамилия. Она вам подходит. Но из того, что я прочитал, следует, что он не был великим магом, как и вы. — Он снова взялся за ножницы, чтобы завершить начатое. — Но тогда почему вы зацепили того киллера?
Я пожал плечами:
— Я не хотел его цеплять. Но вы знаете, как бывает. Меня мучило чувство вины из-за того, что я бросил семью. Все шло наперекосяк. Вот и хотелось на ком-то отыграться.
— Вы ошиблись с выбором. Калли спас вашу задницу. Не без моей помощи.
