— Откуда вас черт принес, — пожала я плечами, отвечая на его вопрос. — И кто вы вообще такой?
— Друг твоего папы, ты же знаешь. И знаешь откуда. Из Сургута.
— Теперь и это вызывает сомнения, — вздохнула я. — Но хоть на один вопрос честно ответить можете?
— Постараюсь.
— Это линзы? — В первое мгновение он даже растерялся, потому что не понял, о чем речь, так что мог и не отвечать. — У вас редкий цвет глаз, — констатировала я.
— У тебя тоже, — не остался он в долгу. — Зеленые, как у кошки.
— Надеюсь, это комплимент?
— Конечно. Твой папа был бы счастлив, если бы видел тебя.
— Должно быть, он был очень занят, если за двадцать лет так и не выбрал времени взглянуть на меня.
— Разные бывают обстоятельства, — посерьезнел дядя Жора. — Я не знаю, почему они расстались с твоей мамой, но, наверное, была причина. Он много думал о тебе, особенно в последние годы. Ведь другой семьи у него не было, но встречу все откладывал, мол, завтра, а может, просто боялся ее, и однажды «завтра» не стало.
— A вы поэт, — вздохнула я.
— Если только самую малость. Тебе нравится твоя работа?
Я пожала плечами:
— Конечно. Мне не нравится готовить борщ. Хорошей хозяйки из меня так и не получилось. Может, получится неплохой специалист.
— Уверен, так и будет. А еще я уверен вот в чем: ты встретишь хорошего парня, и тебе понравится готовить борщ.
— Серьезно?
— Так всегда бывает.
— Дядя Жора, а вы женаты? — весело спросила я.
— Конечно.
— И дети есть?
— Двое. Мальчик и девочка.
— Здорово, — вздохнула я и уставилась в компьютер. Разговаривать мне больше не хотелось. Дядя Жора это понял и ушел.
Бог знает по какой причине на меня напала тоска, может, чужому счастью позавидовала? Потом о своем недавнем замужестве вспомнила и подумала: что, если еще раз попытаться поговорить с Сергеем, не о нашем счастье, конечно, а о том, что вокруг нас происходит. Вряд ли мне это удастся, памятуя предыдущие попытки, но попробовать надо.
Я достала из сумки мобильный и чертыхнулась, на дисплее высветилось три звонка без ответа. Я заменила звонок вибрацией, а, забыв мобильный в сумке, соответственно звонки прозевала. Проверив номера, я убедилась, что все три раза звонил муж. Я проверила сообщения. Звуковая почта безмолвствовала, а письменное сообщение было, и как раз от Сергея. «Жду в 23.00 возле Башни. Важно. Только без Марьи. Сергей». Без Марьи — это понятно, возле Башни тоже, так все в городе называли здание планетария, вот только время для встречи возле Башни Сергей выбрал неподходящее. Там и днем довольно уединенно, а в 23.00… Тут я вспомнила, что на Серегу сильно гневается господин Бойко. Может, он от него прячется и днем встречаться со мной ему неудобно? Очень хотелось перезвонить Сергею, но я не решилась: разругаемся, чего доброго, и встреча не состоится, впрочем, и вечером нам ничего не стоит разругаться, и выйдет, что все усилия впустую. Я все-таки набрала номер его мобильного, но мне не ответили, что, признаться, меня не удивило: если прячется, то мобильный наверняка отключил.
Часам к девяти ненадолго появился Витя, пошептался с дядей Жорой на кухне и опять исчез.
Я начала поглядывать на часы и прикидывать, как смыться из дома, чтобы за мной никто не увязался.
— Мне надо срочно съездить к Эльке, — сообщила я.
— Хорошо, — кивнул дядя Жора. — Поедем.
— Я вполне могу…
— Не можешь, — покачал он головой.
— Слушай, что тебе говорят, — начала канючить Марья. — Пожалуй, и я с вами поеду.
— Ты дом сторожи, — сказала я, и дядя Жора поддакнул:
— Это не лишнее. Без присмотра сейчас оставлять квартиру опасно.
Пока я слушала этих умников, в голове у меня созрел некий план. Основан он был на том, что дядя Жора человек в нашем городе новый, многого не знает, да и ориентируется наверняка здесь не очень, поэтому я не стала с ним пререкаться попусту, а пошла на хитрость.
Выйдя из дома, я обнаружила на стоянке джип «Чероки», к нему дядя Жора и направился. Когда выехали на проспект Гагарина, я сказала:
— Возле торговых рядов сверните.
Далее было совсем просто. Я попросила его остановиться возле скромной пятиэтажки, в которой, по моему утверждению, и жила Элька, вошла в центральный подъезд и вышла через дверь напротив во двор, оттуда было рукой подать до музыкальной школы, а от нее по тропинке через парк прямо к Башне. Когда-то я этим маршрутом бегала часто, потому что училась в той самой музыкальной школе. Конечно, через подъезд не ходила, во дворе сидели бдительные старушки и праздношатающихся не приветствовали, но сегодня случай особый, да и старушки должны уже разойтись по домам, раз время позднее.
Одна все-таки была на боевом посту, рядом с потерянным видом бродила такса.
— Гуляй, гуляй, — приговаривала бабка, — только попробуй меня завтра в пять утра разбудить.
Миновав двор, я припустилась к школе, здесь горели фонари, а на скамейке в парке отдыхала молодежь, Я слегка напряглась, но они меня не заметили. В 22.50 я уже была возле Башни, Здесь тоже горел фонарь, я поспешила отойти в сторону ближе к кустам, чтобы не привлекать к себе внимания. Через некоторое время я опять взглянула на часы: 23.05. Что-то муж не торопится.
Я достала мобильный и набрала номер, Сергей опять не ответил. Пока я звонила, успела дойти до конца площадки с остатками монастырской стены и внизу, у холма, на котором собственно и стояла Башня, увидела машину мужа, как раз на стоянке возле киоска Роспечати.
— Вот ведь олух, — сказала я в досаде, но досада более относилась к моей собственной бестолковости. Конечно, Сергей подъехал на машине и меня, соответственно, ждет внизу, а вовсе не на холме.
Чертыхаясь, я начала спускаться по крутой лестнице. Не хватало только того, чтобы он выговаривал мне за опоздание.
Я подошла к машине, стекло приоткрыто, Сергея в салоне нет. Я опять взглянула на часы. 23.12. Разумеется, он подъехал, подождал немного, а потом поднялся на холм.
— Сережа! — крикнула я, никто не отозвался. Я подергала ручку машины, дверь открылась, значит, он действительно где-то здесь, отправился искать меня. Я обошла машину и открыла дверь со стороны пассажира, села и стала ждать, поглядывая на лестницу. Ясно, что он ею не воспользовался, иначе бы мы встретились. Значит, поднялся по склону. На него это непохоже, но как знать. Больше ему здесь деться некуда, киоск закрыт, дальше парк. Вряд ли ему пришла идея прогуляться.
Я посигналила, надеясь таким образом привлечь его внимание. Впереди на дороге появилась патрульная машина, освещая фарами стоянку, до меня свет не доходил, «Лексус» мужа скрывал киоск, милицейская машина притормозила, затем плавно развернулась, они вроде бы собрались уезжать, но вдруг остановились. Из машины вышел милиционер, вслед за ним еще двое, один закурил и остался стоять, а двое не торопясь направились в мою сторону.
Совершенно нелепая мысль пришла мне в голову: что, если Сережа решил обвинить меня в краже своей собственности. «Сматываться надо», — решила я, но сделать это было бы удобнее через заднюю дверь, потому что под прикрытием киоска я растворюсь в кустах, не замеченная бдительными стражами. Высказываясь в адрес мужа весьма нелицеприятно, я полезла назад и тут замерла от ужаса: сзади кто-то был, то есть кто-то лежал между сидений, и я на него едва не встала.
— Мама, — пискнула я, сначала от неожиданности, а потом перепугалась по-настоящему.
Человек этот явно не мог быть живым, живые так не лежат, то есть совершенно неподвижно, а главное, беззвучно. Дышать-то он обязан.
Я обернулась, от милиционеров меня отделяло три десятка метров. Они по-прежнему не спешили и оглядывались по сторонам. А если бы они подъехали вплотную? Они нарочно не подъехали, их машина загораживает выезд со стоянки. Эти и многие другие мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Вырисовывалась весьма мрачная картина.
Я распахнула дверь и вывалилась на асфальт, прикрыла дверь и на четвереньках бросилась в кусты.
— Эй! — услышала я грозный окрик.
Не зря я хотела воспользоваться задней дверью, меня все-таки заметили. Я бросилась со всех ног по аллее, достигла спасительной темноты и затаилась в кустах. Подниматься на холм — значит выдать себя, надо сориентироваться и понять, где сейчас милиционеры, а потом выбраться на улицу Космонавтов. Там остановка троллейбусов, и есть шанс оказаться подальше от этого места.
Слева мелькнул свет фар, и стало ясно: милицейская машина едет по аллее. За шумом двигателя шагов я не услышу. Я вжалась в землю и замерла.
Далее события начали развиваться чересчур стремительно. К одной милицейской машине прибавилась вторая, а потом и третья, начал подтягиваться и народ, несмотря на позднее время. По лестнице спустилась ватага подростков, кто-то громко орал:
— Менты трупак нашли, пойдем посмотрим.
Я вылезла из кустов и пристроилась за ними, никто не кричал «держи ее», и это меня успокоило.
