ерунда, и от них…
— Заткнись, ублюдок, ты задаёшь слишком много вопросов. Если не окажешься на месте вовремя, пострадает твоя семья. Знаю, что с женой у тебя так себе, а вот, как ты её называешь — дочь, может пострадать очень и очень сильно. Не советую со мной играть. Разговор окончен!
В трубке раздались короткие гудки. Григорий почувствовал, как по его спине стекают противные и холодные капли пота. Этого не могло произойти с ним. С кем угодно, но только не с заурядным офисным планктоном, привыкшим копаться в недрах интернета и не поднимать ничего тяжелее кружки кофе.
— Нужно срочно позвонить Марине, — подумал он, — расскажу ей всё как есть, она поддержит, поймёт, не осудит, — он обратил внимание на красный значок почти разряженной батарейки.
Не мудрено, что в суматохе столь дурацкого дня Григорий забыл поставить телефон на зарядку.
— Вот же напасть, — буркнул он, и тут же в трубке раздались гудки.
— Алло, алло, — прозвучал знакомый слегка раздражённый голос, — ты уже приехал? Где ты?
— Слушай, милая, я немного задерживаюсь, тут проблема…
— Что? Проблема? Какая ещё проблема? Вечно ты со своими проблемами, даже в такой праздник и то не можешь всё сделать нормально! Ты получил деньги?
— Ну, ещё нет, — не зная как подступиться к суровой правде, юлил Григорий, — сейчас как раз еду за ними. Долго такси ждал.
— Зачем тебе такси? У тебя есть машина! Или ты пьян? Если нажрался, скотина, домой можешь не приходить! Говорила мне мама, ищи нормального, а я выбрала тебя из жалости! Какая же дура! Короче, даю тебе ещё час, если не приедешь вовремя, я заберу дочь и уйду от тебя навсегда! Ты меня понял? Я спрашиваю: ты меня пон…
Телефон резко затих. Чёрный экран перестал подавать признаки жизни.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — выругался Григорий, борясь с непреодолимым желанием выкинуть гаджет из приоткрытого окна и в след прокричать далеко не литературные слова.
— Проблемы, командир? — с явным акцентом поинтересовался водитель, оборачиваясь через плечо. — Ничего, ничего, я хорошо знаю какими невыносимыми бывают женщины, сам третий раз женился. В родной стране ждёт семья. Вот вчера передала с Родины вкуснейший пирог. На вот, попробуй, пальчики оближешь, — он протянул аккуратно отрезанный и завёрнутый в газету кусочек, — такой ты за деньги не купишь. Я привык угощать хороших людей. Тем более сегодня Новый год, покушай.
Григорий попытался отказаться, но суровый настойчивый взгляд таксиста не оставил выбора. Надкусив край пирога и дежурно поблагодарив, он завернул остаток в газету и сунул в карман зимнего пальто.
— Кстати, я тут тоже работаю в большой фирме, — продолжил водитель, — а в такси чисто для души. Нравится мне общаться с людьми. Выслушивать чужие проблемы, истории, заводить новые знакомства. В моём ауле принято слушать людей, такой вот нрав, а в этой стране совершенно иначе. Вот, значит, была одна история с моим попутчиком. Едем мы…
— Простите, но у меня сейчас не самое лучшее настроение для разговоров, — перебил назойливого водителя Григорий, — просто можно сменить адрес назначения?
— Конечно, можно, дорогой! Фигня вопрос! Вот на моей Родине мужик сказал — мужик сделал. Так и я. Куда скажешь — туда и поедем. Только раз такое дело — деньги вперёд. Сам понимаешь, сколько сейчас жулья развелось.
— Да, сейчас, — Григорий достал кошелёк и пришёл в ужас.
Все кармашки были пусты. Ни пластиковых карт, ни наличности. Даже их совместную фотографию с только что рождённой дочкой и то заметно потрепало от грязных рук малолетних бандитов.
— Вот же сволочи, — выругался Григорий.
— Что случилось, дорогой? — настороженно спросил водитель. — Опять проблемы?
— Э-э-э, нет. Нет никаких проблем. Послушайте, похоже, у меня из кошелька украли все деньги, — оправдываясь начал Григорий, мысленно перебирай варианты решения столь щепетильной ситуации. — Давайте я Вам по номеру переведу, предложил он и тут же посмотрел на мёртвый кирпич, ещё недавно бывший сотовым телефоном.
— Эй, друг, ты обмануть меня решил? — резко сменив тон, спросил водитель. — На моей Родине за такое уши режут. Ты понял? А ну, давай сюда деньги, — с этими словами он потянулся в бардачок.
— Нет, послушайте, у меня действительно украли деньги!
Все доводы вмиг разбились о раскрасневшееся хмурое лицо водителя, в руках которого возник небольшой складной нож, которым тот резал пирог. Не раздумывая, Григорий дёрнул ручку двери и буквально на ходу вывалился на проезжую часть. Едущий позади кроссовер едва успел отвернуть вправо и врезался в снежную насыпь, чудом не зацепив столб дорожного освещения.
Под громкие ругательства Григорий схватил валявшуюся на снегу папку с документами, вскочил на ноги и бросился прочь. Позади послышались пиликания автомобильных клаксонов и визг тормозов.
— А ну, стоять, шайтан, сейчас тебя на куски резать буду! — разъярённо кричал таксист, бросившийся в погоню.
Центр Санкт-Петербурга до сих пор представляет собой вереницу узких улочек и множество тёмных неухоженных подворотен, ставших рассадниками преступников и наркоманов. Так называемые Питерские колодцы продолжают всем своим видом напоминать о суровости бытия прошлого и неизбежности увядания под гнётом времени. Григорий мчался со всех ног. Он и сам не знал, что обладает такой прытью. Эффект от выброса в кровь порции адреналина делал своё дело.
Миновав очередную подворотню, он и сам не заметил, как запнулся о слегка припорошённую снегом коробку, небрежно валяющуюся возле мусорных контейнеров. Громкий рык раздался неожиданно, и прямо перед ним возникла чёрная фигура. Слипшаяся шерсть и грозный взгляд не сулили ничего хорошего. Белёсые зубы готовы были вцепиться в того, кто посмел нарушить покой зимнего вечера. Чуть слышное тявканье ещё не сформировавшихся голосков прервало рычание, и из коробки один за другим вывалились небольшие серые комочки. Их забавные глазки и вздымающиеся носики уставились на Григория. Только сейчас он догадался, что случайно споткнулся о самодельное пристанище несчастной семьи дворовых собак, нашедших ветхое укрытие от суровой и беспощадной зимы.
Не зная почему, но он вдруг достал из кармана тот самый кусок совершенно невкусного пирога и протянул матери семейства. Немного понюхав, она аккуратно взяла его с ладони и молча залезла обратно в коробку. Щенки последовали её примеру.
— Как же я тебя понимаю, — тихо прошептал Григорий.
Вновь наступила тишина, только снежные хлопья немного сильнее принялись падать с чёрного неба. Погони слышно не было. Стрелка часов неумолимо двигалась по циферблату, показывая ровно семь часов вечера.
* * *
Добираться до Лебяжьего канала пришлось пешком. Ни денег, ни способа позвонить не было, а просить посторонних о помощи Григорий не решался. Потрёпанный внешний вид едва ли сейчас отличал его от здешних маргиналов, так заметно
