Ему не терпелось рассказать Элли правду — что он ее отец — через несколько недель после того, как она переехала в этот дом, но его мать считала, что время еще не пришло. Она яростно защищала его, и в ее глазах его безопасность стояла на первом месте.
Они не знали, что известно Элли о нем и об убийствах, которые он совершил вместе с ее матерью… и как много нестабильная Дария рассказывала детям, пока они росли.
И если бы Элли не полностью доверяла ему и Битти — если бы она не была по-настоящему предана им — существовал большой шанс, что она расскажет об этом другим. Поэтому их план состоял в том, чтобы не только помочь ей, но и завоевать ее доверие и преданность, прежде чем открыть, что она не совсем сирота. Что они — ее семья и будут рядом с ней, без всяких условий. Всегда.
Единственная проблема… у них закончилось время.
Он услышал скребущий звук, доносящийся из дома.
Его руки дрожали, он зажег еще одну сигарету, а затем с трудом добрался до дома и открыл заднюю дверь. Пиглет выскочила и тявкнула у его ног. Он наблюдал за маленькой собачкой, которая бегала вокруг, обнюхивая дерево, листья, кресло… и наконец нашла место, где можно устроиться.
Он никак не мог причинить вред животному, зная, как Элли к ней относится. Вместо этого он лишь поймал ее той ночью и зажал ей пасть. И с тех пор он хорошо заботился о ней. Несколько раз он подумывал о том, чтобы вернуть собаку, но ему нравилось, когда рядом оставалась частичка его дочери.
Его рубашка из хлопка прилипла к коже, срастаясь с сочащимися ранами на животе и спине. Он потянул за край рубашки и поморщился. В его сознании промелькнуло лицо Хоуп. Будь обстоятельства иными, он пришел бы в ярость от того, что ей удалось сбежать. Она, как и многие другие, подвела его. Но он был слишком слаб для ярости. Его мозг слишком оцепенел.
Снова посмотрев на дерево, он понял, что с нетерпением ждет того, что ему предстоит сделать. Может быть, именно поэтому он стал таким небрежным, убивая так близко к дому. Может быть, он устал и просто хотел, чтобы все это закончилось.
Он хотел позвонить матери и сказать ей, что чувствует облегчение от того, что его борьба закончилась, но его мобильный телефон выпал из кармана в доме Хоуп, а стационарного телефона у него не было. Он захотел попрощаться с ней и сказать, что любит ее, хотя и не уверен, что это правда. Это вопрос, который оставался без ответа всю его жизнь. Он знал, что она нужна ему, и если нужда в ней — это, то же самое, что и любовь, то он действительно любил ее. Но если нужда — то же самое, что любовь, то он любил охоту гораздо, гораздо больше… чем ее и Элли вместе взятых.
Он снял очки и положил их на кучу хрустящих листьев. Затем снял ботинки и поставил их рядом с очками.
Вялый от потери крови, он попытался взобраться на дерево. После трех попыток наконец добрался до ветки. Когда начался дождь, он потянулся за веревкой. Пошатываясь, схватил ее и дернул пару раз, чтобы убедиться, что она достаточно прочная, чтобы выдержать его вес. Затем подождал несколько секунд… для чего, он не был уверен… прежде чем просунуть голову в петлю.
Его уши заложило, когда он услышал вдалеке звук приближающихся машин. По сонной сельской дороге, на которой стоял арендованный им дом, проезжали лишь случайные машины, поэтому он знал, кто едет… и что они едут за ним.
Наконец-то пришло его время.
Луис посмотрел вниз и увидел, что щенок смотрит на него, скуля и наклонив голову. Небо разверзлось, и дождь хлынул рекой. Дрожа от холода, он выпустил весь воздух из легких и шагнул вперед.
Мягко покачиваясь рядом с большим дубом, он смутно различал заунывный вой собаки и двух помощников шерифа, бегущих под дождем к нему с оружием наизготовку.
Эпилог
Шесть месяцев спустя…
Битти разместила последнюю коробку на заднем сиденье «Тахо». Шесть месяцев ушло на то, чтобы уладить все вопросы с законом, оформить удочерение и выставить дом на продажу — и все равно ей трудно заставить себя поскорее уехать из города.
Ей требовалось оказаться в другом месте, чтобы снова начать жить.
Ей нужно изменить некоторые важные моменты. В конце концов, все, что она делала последние несколько десятилетий, сводилось к сохранению жизни ее сына. Все, что она будет делать дальше, должно обеспечить ее внучке новую жизнь.
Лицо Луиса промелькнуло в ее сознании, и ее колени подкосились. Она прислонилась к раме «Тахо» в поисках опоры. С тех пор как он умер, его образ возникал в ее сознании по нескольку раз в день.
Ночи были самыми ужасными.
Мысленно она подняла большой красный знак «Стоп».
СТОП!
Она подняла его выше. СТОП! СТОП! СТОП!
Образ Луиса растаял. Короткая передышка от боли до следующего раза.
Он вернется.
Он всегда возвращался.
Ей нужно закончить воспитание девочки. Той, которая проделала невероятно долгий путь, но нуждалась в гораздо большем руководстве, чтобы по-настоящему спастись. Если это будет последнее, что сделает Битти, она полна решимости поступить правильно по отношению к внучке. В конце концов, если она поступит правильно с Элли, она сделает что-то для Луиса. То, что он не мог сделать для себя.
К счастью, закон не успел раскрыть ее настоящие отношения с Луисом — иначе она не смогла бы уехать из города так скоро, если бы вообще смогла. Новые личности, которые они взяли себе несколько лет назад, снова сработали в ее пользу. С точки зрения закона, Луис был для нее лишь сотрудником и другом.
Битти все еще не находила подходящего момента, чтобы рассказать Элли правду: что Луис не был просто наставник Элли. Он ее отец и истинная причина их переезда в Гранд-Треспасс.
Она боялась, что раскрытие правды заставит хрупкую девушку, которая призналась, что иногда, глядя в зеркало, видит чудовище, пойти на попятную. К тому же, Элли и так боялась потерять рассудок, поэтому сейчас не самое подходящее время объяснять, что у нее не один, а целых два психически больных родителя.
Хуже того, двое, которые в буквальном смысле были монстрами.
Элли нужна безопасность, защита, любовь и комфорт. А не еще больше страха и неуверенности.
Когда Элли призналась, что она слышит, а может быть, даже видит, у Битти защемило сердце. Она сама начала испытывать то же самое, когда была чуть старше Элли: слышала голоса, видела то, что другие не могли видеть. Это началось, когда Луису было около двух лет.
Она часто не могла понять, что считать сверхъестественным, а что просто плодом больного разума, но научилась преодолевать это, чтобы продолжать заботиться о своем маленьком мальчике. Она научилась быть осторожной, когда это необходимо. И не беспокоиться, когда это не нужно.
В конце концов, лишь тонкая нить разделяла мир духов и физический мир, и лишь немногие знали наверняка, что реально, а что воображаемо.
До какой степени психика Элли разрушится, и разрушится ли вообще, станет известно в свое время. Но пока задача Битти заключалась в том, чтобы ее защитить.
Она сомневалась, что когда-нибудь скажет Элли правду.
В конце концов, что это даст?
Элли пережила гораздо больше ужасов, чем большинство людей, но, вероятно, с большой любовью, воспитанием и хорошей, здоровой жизнью она справится. К сожалению, для Луиса эти вещи не сработали в долгосрочной перспективе, но Луис все-таки особый случай. Один из тех трагических немногих, кто после лечения все равно не мог нормально жить, как все остальные. У него появился особый аппетит к насилию.
Тот, кого она только недавно начала бояться, мог убить собственную дочь. До их переезда в Луизиану она никогда бы не поверила, что такое возможно.
Джо Хикс успешно завершил программу оздоровления Битти и перед возвращением в Калифорнию дал ей координаты сдаваемого в аренду дома в Восточном Техасе, где они с Элли могли бы начать все сначала, пока не продадут дом в Гранд-Треспассе и не найдут что-то более подходящее.
Сегодня утром они направлялись в Восточный Техас. Ждет ли их впереди опасность? Или покой? Чутье Битти не подсказывало ей ничего. В этот раз, похоже, ей придется подождать, чтобы узнать это, как и всем остальным.
