class="p1">— Кому надо, тот и получает. Тебе то что?
— А если никто?
…
— Погранцы с них получают.
— А чо, тут уже граница есть?
— Не лезь не в свое дело.
Командир хотел сказать еще что-то, но тут его и остальных внимание привлек дальний, сдвоенный гудок.
— Децл.
— Ага. Идет.
…
— Двадцать пятый.
Гаврик, бывший харьковский мент, уволенный за изнасилование задержанной — встал, потянулся накачанным телом. На всю спину — у него красовалась свастика.
— Пошли встречать, что ли?
…
Это был «двадцать пятый» на сленге — один из поездов, которые они ждали. Пятьдесят без малого вагонов луганского уголька под тягой строенного луганского 2ТЭ116, он же Боинг. Он производился здесь же, на Луганском тепловозостроительном, бывшем харьковском — до того как началась война. Все скупала Россия. Теперь уже не скупает.
Старый, обшарпанный локомотив тащился через линию фронта, и никто, никто даже встать на его пути не пытался, не говоря уж о том, чтобы выстрелить по нему. Это кстати не удивительно — в Чечне такой же запретной зоной был Грозненский НПЗ. За время жесточайшей войны — ни одного снаряда или мины не упало на его территорию…
Днем воюем, а ночью потяги [20] пошли…
Локомотив — тяжело, почти со скоростью человеческого шага зашел на двор станции, вздохнул в последний раз и остановился. Теперь — маневровый должен был разбить состав и погнать полные вагоны угля на разгрузку.
Навстречу — выходили держащие ТЭЦ боевики БТН Айдар. Кто в разгрузке на голое тело, кто и вовсе — с одним поясом с парой магазинов. У одного была щегольская американская М4 — китайского правда производства.
Гаврик первым подошел к кабине
— Чо привез?
— Осунься!
К вагону уже спешили приехавшие с утра из Харькова опера из УБОЗа [21]. Они приехали на джипе Тойота Ланд Круизер — каждому из них надо было работать по несколько лет и ничего не есть, чтобы купить такой.
— Пшли на позицию.
— Не шуми, начальник
Опер — невысокий, белобрысый, крепкий — рассматривал айдаровца как хозяйка таракана
— Как звать?
— Так же как и вчера.
— Слышь, Гром. Пацанчик то — борзый. Откуда — с Салтовки [22]?
— Салтовка большая.
— Спорнем — найду. Приземлишься на сотку [23] на пару месяцев, научишься как взрослым людям не хамить. А?
— Лысый, хорош метлой махать. Принимай.
Из кабины начали выгружать и забрасывать в джип мешки, перемотанные скотчем. Явно не с мукой.
…
После того, как сменились — раздавили литр водки. Водки было тут как грязи — на той стороне работает завод Луга-Нова, один из крупнейших в Украине. В Донецке работает табачная фабрика Хамадей — и того и другого полно по всем окрестным магам и без всяких акцизок. Но они пили нормальную горилку, не паленку. Могли себе позволить.
— Я его узнал.
— Чо?
— Того мусора. Он у нас начинал на районе. Лютый зверь. Мишку Колонка чуть ногами до смерти не забил.
— С…а.
— Хороший мент — мертвый мент.
— Почему так, Хорь?
— А? Чо?
— Почему так?
— Ты о чем?
— Почему они о нас ноги вытирают?
…
— У нас ведь стволы, так? Мы — служим в армии.
— В полиции
— Один хрен! Мы теперь — тоже при должностях.
— Сам то веришь?
— А чо — нет? А если нет — то чо они там в Харькове отсиживаются, пока мы тут фронт держим, а? Может, поменяемся?
— Остынь.
— Нет, а чо?
— Ничо. Как бы тебе язык не отрезали за такие разговоры.
…
— На, дерни…
Менты появлялись раз в неделю, по четвергам. Каждый раз они забирали с тепловоза прямо из кабины несколько мешков. И уезжали.
В тот день — тоже было светло и ясно. Небо — было чистым и синим, ветерок — ласковым и не сухим. Было тихо.
Они ждали тепловоз, сидели на крыше и не смотрели в ту сторону. И как рвануло — они не видели. Обернулись только на взрыв, да ничего не увидели кроме черного облака…
Прошлое. Лето 2016 года. Район н.п. Счастье. Зона вооруженного конфликта
Вечером приехали гости — из Киева. Встретились не на ПВД [24], а в самом Счастье. Там супермаркет есть, купили в нем пожрать, на стоянке и встали. Несколькими машинами. Прямо в бусике стол наскоро накрыли
— Короче, пацаны — Лазарь, начальник контрразведки был предельно конкретен — про движения в Киеве слышали?
— А чо, там много движа.
— Конкретно, начинается движуха по взятию линии фронта под контроль. Создаются сводные мобильные группы… налоговая, таможня, пара волонтеров из прикормленных. Задача — по бумагам борьба с контрабасом. По факту же…
…
— По факту Киев не устраивает то, что идет движуха, а в Киев никто не засылает. Поняли?
…
— Там конкретно сказали — а что с этого имеем мы?
Да, многое изменилось со времен Майдана.
Когда все висело на волоске — украинская власть проявляла удивительную сговорчивость, инкорпорируя в процесс принятия решений всех, кто хоть чем-то может помочь. Волонтеров, днепропетровского олигарха Беню, их — футбольный движ, рекетиров. Но как только стало понятно, что все, отбились от брата — так эта же самая власть стала цинично и подло отжимать то, что было дано ранее, отторгать от себя все что не является властью.
У москалей как то был фильм, там один рэкетир гениально сказал про конкурирующую банду — они такие же, как мы, только рожи незнакомые. Вот, чиновники точно так же в момент определяли — кто свой, кто чужой. Кто — такой же, как они, только рожи незнакомые. А кто — другой, и от него надо избавляться.
И избавлялись. От Бени избавились — уволили, отжали банк и вынудили уехать, а против многих его помощников возбудили уголовные дела. Пытался создать политическую силу — в момент раздербанили! Многих волонтеров — прикормили при министерстве обороны, ссучили. Некоторые группы — вообще посадили в полном составе. И можно сколько угодно ломать зал суда — но систему не сломаешь…
И вот теперь — в систему пытаются встроить новую границу, де-факто признавая, что там — не Украина.
Да им и плевать. Главное чтобы деньги засылали.
— Короче, старшие приняли решение зубы показать. Здесь скоро мобильная группа будет работать. Надо будет их поучить. Как следует, поучить.
Лазарь мог бы промолчать, но он меры не знал, и добавил еще пару слов
— Как вы тех харьковских мусоров поучили
…
— Старшие вам ни слова не сказали, прикрыли при разборе. Теперь…
…
Сейчас — век информации, и
