приехали в главный офис Германа Фрейна, находящийся в его «Экслимбанке». Оставили машину на стоянке перед огромным зданием из голубого стекла и бетона, и пошли к раздвижным дверям. Войдя в просторный холл с мраморным полом и стенами, осмотрелись. К ним двинулся высокий мужчина в темном костюме, темном галстуке и черных туфлях, подошел и поздоровался:
— Вы из уголовного розыска?
— Капитан Фомин и старший лейтенант Нечаев. — Муровцы предъявили удостоверения.
— Я Сергей Александрович Копысов, заместитель президента компании Германа Фрейна. Вы со мной договаривались о встрече. — Он достал удостоверение и показал инспекторам. — Пройдемте в кабинет. — Они направились к турникету, и охрана их беспрепятственно пропустила. Алексей и Михаил заметили, что лица у дюжих парней были скорбные, а к рукавам фирменных голубых рубах с погонами были прикреплены черные повязки. Заметив их взгляды, Копысов пояснил:
— Германа все любили, он пользовался непререкаемым авторитетом и уважением. Его смерть — потеря для всех сотрудников компании.
Еще инспектора отметили, что везде царит идеальная чистота, а убранство поражает строгим стилем и вкусом. О дороговизне интерьера они не задумывались.
Они вошли в лифт и увидели свои лица в большом зеркале, встроенном в стену. Копысов нажал кнопку, и лифт плавно и быстро домчал их на двадцатый этаж, в пентхаус, туда, где располагался кабинет Германа.
Они вышли в просторный светлый холл и направились к дверям, зашли в огромный кабинет и сели в предложенные им кресла у небольшого журнального столика.
— Это кабинет Германа, — сообщил Копысов, — вон в том кресле за тем столом он работал. — Зам указал на большой офисный стол в центре кабинета и кожаное кресло возле него.
Кабинет и его убранство были похожи на сотни таких же кабинетов: интерьер, кресла, стулья у стола, компьютер, оргтехника. Словом ничего лишнего.
— Герман любил простоту, чтобы было удобно работать, — пояснил Копысов.
Оперативники обратили внимание на картины на стенах, на вазы в углах кабинета, на большое количество статуэток в шкафу напротив окна.
— Шеф любил живопись, минискульптуру. Он патронировал Художественную академию, спонсировал конкурсы художников и собирался даже открыть свою галерею.
— Это все хорошо, но перейдем к делу, — начал Фомин. Копысов внимательно взглянул на него.
— Вы были посвящены во все дела компании Германа Фрейна? — задал он свой первый вопрос.
— Конечно, я являюсь ее вице-президентом.
— Как правильно, то бишь юридически, называется ваша компания?
— Холдинг «Герман Фрейн Компани». Она зарегистрирована Германом Фрейном в Гибралтаре и имеет дочерние компании по всему миру. Виды деятельности разные, от добычи нефти, газа, алмазов и других полезных ископаемых до аукционной деятельности и торговли недвижимостью. У нас есть свое телевидение. Мы владеем акциями многих российских фирм и телеканалов.
— Какую часть управления капиталом в компании имеете вы?
— Контрольный пакет акций как холдинга, так и всех дочерних компаний у Германа, но у меня тоже значительная часть. Вторая после него. Я имею право голоса наравне с ним.
— Скажите, если бы у Германа и его компании возникли проблемы, вы бы об этом знали?
— Какие проблемы? — удивился Копысов.
— Например, конфликт с конкурентами.
— Я понял, — кивнул зам. — У нас постоянные конфликты с конкурентами, и все об этом знают. Мир бизнеса жесток и коварен, идет постоянная война за рынки сбыта, за новые технологии, за информацию, за покупателя продукции. Это в порядке вещей, но никто никогда не решится физически ликвидировать главу фирмы. Это не приведет к победе над конкурентом, а только усугубит положение. В самом расцвете дикого капитализма крупнейшие предприниматели России собрались на совещание, на сходку, если хотите, и решили никогда и ни при каких обстоятельствах не опускаться до убийства. Действовать только юридическими методами, с буквы закона, если хотите. Своего закона.
— Но происходят же и взрывы, и расстрелы, и заказные убийства.
— Это происходит у мафиозных воротил, мелких и средних предпринимателей, в теневом бизнесе. Олигархи нашего уровня до этого не опустятся. У нас все под контролем и методы воздействия на конкурентов иные. Если кто-то вдруг закажет кого-то, это сразу станет известно тому, кого заказали, и тогда не уцелеет и заказчик. Так все перестреляются, никого не останется. Поэтому все действуют в рамках договора и закона. И еще структуры бизнеса огромны, и личность для его благополучия не так важна. Важна коалиция.
— Каковы ваши версии убийства Германа?
— Точно знаю, что не профессиональная. Никто из конкурентов, а тем более из соратников, его не заказывал. У нас действует мощная служба безопасности, есть агентурная сеть, связи в правоохранительных органах, ФСБ. Мы контролируем наш бизнес по всему миру. Если кто-то из конкурентов принял бы подобное решение, это сразу стало бы известно Герману и мне.
— А мафиозные структуры?
— У них кишка тонка тягаться с нашей организацией. И они это понимают. Мы раздавим кого угодно, но не себе подобных. В самом начале, когда фирма только организовалась, крепла, поползновения с их стороны были, но теми или иными способами мы избавились от домогательств и опеки, и авторитетов, и воров в законе, и прочей шушеры. С помощью спецслужб, конечно.
— Значит, вы считаете, что…
— Я уверен, дело в другом.
— В чем?
— Не знаю. Может, в семейных отношениях. — Копысов замолчал.
— На что вы намекаете?
— У него в последнее время разладились отношения с женой. Мы с Герой были близки и не только по работе. Он делился со мной самым сокровенным, как и я с ним. Начинали вместе. Все тяготы и трудности вместе пережили. Сами понимаете, в вице-президенты со стороны не попадают.
— А у вас с Германом конфликты когда-нибудь были?
— Вы думаете, что я мог его заказать? — Копысов усмехнулся. — Ради чего? Ради власти? Так она у меня и так есть, как и деньги. А конфликтов у нас никогда не было, так как у нас с ним разные профессиональные задачи. Мы удачно дополняем друг друга, а не конкурируем. Без меня он не поднялся бы, как и я без него. Мы оба это всегда понимали.
— Поясните, — Алексей и Михаил переглянулись.
— Герман гениальный стратег, а я гениальный организатор, директор, если хотите. Он придумывает, рождает идею, конструирует, а я ее воплощаю. Мобилизую людей на выполнение поставленной им задачи. Он творец, а я исполнитель его воли. У Германа никогда не получилось бы организовать разведку нефти в Сибири, а я это освоил за пару лет. А у меня не родилась бы идея организовать эту разведку именно в том районе, где он сказал и таким способом. И многое другое. — Копысов уставился на инспекторов.
— Понятно, — подытожил Алексей. — Но Германа убили, и, значит, он кому-то
