* * *
Возвращаясь в гостиничный номер, Самошин думал о прекрасной незнакомке, которую он встретил сегодня в ресторане. Кого-то она ему напомнила… А, вот в чем дело! Она похожа на Анжелику, но… Нет, это исключено… Лика находится в местах не столь отдаленных, и отдыхать там ей еще как минимум лет пять, даже если скостят срок за примерное поведение». Совершенно отбросив мысли о сходстве незнакомки с Ликой, Самошин успокоился и решил, что все же надо держаться от этой женщины подальше.
Я вернулась в свой номер. Размышляя об иронии судьбы, столь неожиданно вновь столкнувшей меня с Володей, я подошла к открытому окну и вдохнула свежий ночной воздух. Спать мне не хотелось. Я решила прогуляться по берегу моря и покинула номер. Возле лифта столкнулась с Питером Остенбахом, которого сопровождал негр-великан. У меня уже не было сомнений в том, что этот черный является его главным телохранителем. Пропустив меня вперед, Остенбах поймал мой взгляд и неожиданно улыбнулся, заставив и меня улыбнуться в ответ. Я вышла из отеля и пошла по дорожке вдоль каменистого берега, наслаждаясь теплой южной ночью. Море шелестело прибоем. Волны накатывались на берег одна за другой, шлифуя гальку. Я свернула на причал и подошла к самой воде, подставив лицо порывам свежего, чуть солоноватого ветра.
- Вы не боитесь гулять одна? - услышала я сзади тихий мужской голос.
Вздрогнув, резко обернулась: Питер Остенбах стоял в нескольких шагах от меня. Немного поодаль белела в темноте рубашка чернокожего телохранителя.
- Я ничего не боюсь, - решительно ответила я.
- Здесь опасно. Вы очень привлекательны, а тут можно повстречать очень нехороших людей. Так что позвольте составить вам компанию.
- Позволю, - мило улыбнувшись, разрешила я.
- Меня зовут Питер.
- Очень приятно. Я - Ангелина.
- Взаимно.
Питер Остенбах подошел ко мне совсем близко и посмотрел на черные волны, разбивающиеся о причал. Я присела и, подняв камешек, с размаху швырнула его в темную бездну.
- Вы отдыхаете? - спросил он. - Или по делам?
- Отпуск… - соврала я. - Хочется побыть подальше от шумного города и душного офиса.
- Да, вы правы. Иногда необходимо хоть немного отдохнуть.
Нашу беседу вдруг прервал звонок мобильного телефона.
- Алло, - сказал Остенбах. - Нет, не беспокойся. Все нормально. - Голос его вдруг стал жестким. - Неужели я даже не могу полюбоваться на море? Что «опасно»? А за что я тогда вам деньги плачу? Так вот и охраняйте. Все!
Питер нажал на кнопку, прекратив разговор, и снова повернулся ко мне.
- Это был начальник охраны, - пояснил он. - Иногда я завидую простым людям. Уже в течение многих лет я вынужден терпеть подле себя чужих людей в качестве охранников - и опасаться выстрела в спину. Это лишает меня элементарного удовольствия пройтись по бульвару, затеряться в толпе людей, чтобы банально побыть наедине с самим собой. Вот и сейчас стою тут с вами, наслаждаюсь этой ночью и вашей очаровательной улыбкой, а они, как тени, не отстают от меня ни на шаг.
Сзади послышался шорох, и я, обернувшись, заметила, что к силуэту охранника-негра прибавилось еще несколько здоровенных фигур.
- К сожалению, надо возвращаться в отель, но я не могу оставить вас тут одну, - сказал Питер. - Это действительно опасно. Позвольте пригласить вас на чашечку кофе где-нибудь в уютном кафе отеля?
- Да, конечно, Питер.
- Вы можете взять меня под руку, если вас это не скомпрометирует.
- Нет.
Остенбах повернулся и дождался, когда я возьму его под руку. Вместе мы вернулись в отель. В уютном баре играла тихая медленная музыка, и Питер Остенбах, усадив меня за столик, сказал:
- Ангелина, позвольте мне взять на себя смелость и заказать бутылку шампанского. Надо же отметить наше знакомство.
Я кивнула и равнодушно посмотрела на охрану, расположившуюся за соседними столиками.
«Интересно, а в туалет они тоже его сопровождают?»
Через минуту Остенбах вернулся и, потирая руки, сел за столик.
- «Вдова Клико», - произнес официант, ставя на стол ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки, два высоких фужера и вазочку, наполненную дорогими шоколадными конфетами.
Пробка, громко хлопнув, полетела в потолок, освободив томившееся в бутылке игристое вино. Пенистый шипящий напиток был разлит по хрустальным фужерам.
- За знакомство? - произнес Питер.
- Да, за знакомство.
Два бокала столкнулись, издав приятный звон. Сделав глоток, я почувствовала сладкий вкус шампанского и приятную теплоту на душе. Странно, но я не испытывала отвращения к этому уже немолодому мужчине. Даже поймала себя на мысли, что он мне нравится, что чем-то напоминает отца, но тут же одернула себя. «Это же задание. Никаких чувств и эмоций. Только работа».
После шампанского мы выпили еще по чашечке кофе и съели по маленькому слоеному пирожному.
- Ангелина, позвольте вас спросить…
- Да, Питер.
- Могу я надеяться, что вы согласитесь со мной завтра поужинать?
- Хорошо. Мы поужинаем завтра вместе, - ответила я, улыбнувшись. Он сам роет себе могилу.
- Тогда я зайду за вами в восемь часов вечера. Вам удобно?
- Да. До завтра, Питер.
Вернувшись в номер, я достала из чемодана спутниковый телефон и позвонила Стилету.
- Артем, докладываю. Контакт есть. Все идет по плану.
- Отлично, продолжай в том же духе.
- До связи.
- Удачи.
Надавив длинным ногтем кнопку отбоя, я отложила тяжелую трубку и задумалась. «Завтра предстоит очень серьезная операция. Во время ужина надо заказать “Амаретто” и незаметно подлить яд в бокал Остенбаха. Но как избавиться от вездесущих охранников? Как сделать все незаметно от пристальных серых глаз Питера?» Оставалось надеяться только на удачу.
Я высыпала содержимое сумочки на покрывало и извлекла из кучи косметики склянку с ядом. «Может, лучше сразу воспользоваться оружием?» Достав маленькую блестящую монетку, я подкинула ее вверх и поймала на ладонь, загадав на способ исполнения задания. Разжав пальцы, я увидела двуглавого орла, означавшего - яд. «Что ж, яд так яд».
Половину следующего дня я провела в салоне красоты и к вечеру, одетая в короткое белое с алыми маками платье, ждала в номере появления Остенбаха. Наконец раздался осторожный стук в дверь.
- Вы прекрасно выглядите, Ангелина! - произнес Остенбах, входя в номер.
На пороге застыл его неизменный спутник - черный громила. Питер обернулся к нему и, махнув рукой, велел подождать в коридоре. Негр послушно вышел, затворив за собой дверь.
- Питер, простите меня, но мне немного нехорошо сегодня, - сказала я, держась за голову. - Вы не будете против, если мы никуда сегодня не пойдем, а поужинаем в номере?
- Хорошо, Ангелина. Может, вы хотите отложить ужин? - Питер явно был огорчен.
- Нет… Я приняла лекарство, и мне должно стать лучше, но сейчас я чувствую себя не слишком хорошо.
- Тогда закажем ужин в номер? - предложил Остенбах.
- Да.
- Что для вас заказать?
- Форель в белом соусе и салат из морепродуктов, - немного подумав, ответила я.
- А вино? Или, может, шампанское?…
- Мне бы хотелось «Амаретто».
- Отлично! - Питер Остенбах снял трубку телефона в номере и сделал заказ.
Подойдя ко мне, он достал черный продолговатый футляр и протянул мне:
- Ангелина, таких красивых синих глаз, как ваши, я еще не встречал. Это правда. Сегодня в ювелирном магазине я увидел лишь жалкое подобие цвета ваших глаз. И позволил себе приобрести его для вас. Не откажите в любезности принять этот скромный подарок.
С этими словами немец открыл футляр, в котором на черном бархате лежало золотое колье, отделанное ярко-синими сапфирами в окружении россыпи мелких бриллиантов.
Раздался вежливый стук в дверь, и молодой официант в гостиничной униформе доставил в номер заказ.
Я открыла окно, впустив в комнату влажный морской воздух и лучи заходящего солнца, села и ласково посмотрела на Питера:
- Как славно, что мы остались наедине, не правда ли?
- Да, Ангелина. Вы необыкновенная девушка. Я наслаждаюсь общением с вами. Не побоюсь сказать, что горжусь знакомством с такой женщиной, как вы. Мне бы очень хотелось, чтобы вы подружились с моей дочерью Полиной и ее молодым человеком Володей. Если вы не против, конечно.
- Нет, не против. Но позднее… Сегодня такой чудесный день, и мне хочется побыть с вами наедине.
Я встала с кресла и подошла к раскрытому окну. Закат тронул золотом море, сделав зрелище необыкновенным, почти волшебным. Тысячи солнечных огоньков отражались в уходящей к горизонту блестящей дорожке. Солнце осветило мое лицо, и я улыбнулась ему.
- Стой!… Только не шевелись!… Я за камерой! - крикнул Остенбах и выскочил из номера.
