Поллард с сомнением посмотрела на табличку.
— И это ваш короткий путь? Тут же заперто.
— Это пожарная дорога. По ней можно подняться на вершину с обратной стороны знака. Получается на пару миль короче, чем если ехать через Гриффитс-парк. Я лазал тут, когда был еще мальчишкой.
Поллард постучала по слову «ЗАКРЫТО».
— Вы хоть когда-нибудь подчинялись закону?
— По правде говоря, не всегда.
— О господи.
Поллард протиснулась в щель сбоку от ворот. Холмен последовал за ней, и они двинулись вверх по дороге. Она оказалась круче, чем помнил Холмен, но с тех пор он постарел и потерял форму. Он быстро начал задыхаться, а вот Поллард держалась хорошо. Пожарный путь соединялся с мощеной дорогой, подъем по которой был еще тяжелее, поскольку она огибала пик. Голливудский знак исчез из виду, но вышка над ним неуклонно приближалась.
— Деньги они явно тащили другим путем, — сказал Холмен. — Слишком далеко.
— Марченко приводил сюда свою подружку.
— Она-то шла своими ногами. И вообще, вы оставили бы шестнадцать миллионов в таком месте?
— Но грабить тринадцать банков и затевать перестрелку с копами я бы тоже не стала.
У самой вершины дорога снова обогнула гору, выведя их на противоположную сторону, и неожиданно перед ними внизу распростерся весь Лос-Анджелес. Каталина-Айленд плавал в тумане примерно в пятидесяти милях к юго-западу. Огромный купол «Капитал рекордз билдинг» возвышался над Голливудом, а тесное скопление небоскребов походило на отдельный архипелаг в городском море, протянувшийся от центра до Сенчури-Сити.
— Ух ты, — сказала Поллард.
Холмену было наплевать на вид. Голливудский знак находился в тридцати футах под ними, обнесенный шестифутовой зеленой проволочной сеткой. В конце дороги высилась станция связи, ощетинившаяся антеннами и спутниковыми тарелками и окруженная забором в несколько рядов. Холмен махнул рукой в сторону знака.
— Вон он. Вы все еще думаете, что они закопали деньги здесь, наверху?
Поллард продела пальцы в ячейки сетки, не отрывая глаз от знака. Склон был крутой. Основания букв разглядеть не удавалось — слишком далеко внизу они находились.
— Проклятье, — выругалась Поллард. — Вы можете спуститься туда?
— Через сетку перелезть несложно, но дело в другом. Видите камеры?
Видеокамеры стояли на металлических шестах вдоль всего забора и были направлены на знак.
— Камеры ведут наблюдение круглые сутки, — сказал Холмен. — Они расположены по всему периметру, и еще больше камер там, у основания, так что за знаком следят под всеми углами. К тому же здесь повсюду датчики движения и инфракрасного излучения.
Поллард привстала на цыпочки, стараясь как можно лучше разглядеть нижнюю часть склона, затем перешла дорогу, подойдя к одной из станций связи. На ней тоже со всех сторон висели камеры. Дорога круто поднималась еще двадцать-тридцать футов до вершины. Поллард посмотрела вверх, затем снова на камеры.
— А кто работает со всей этой техникой?
— «Парк-сервис». Рейнджеры следят за знаком двадцать четыре часа в сутки.
Поллард снова посмотрела наверх.
— А там что?
— Кусты. Это же просто вершина холма. Там осталось старое геологическое оборудование, и все.
Поллард направилась к станциям связи, и Холмен последовал за ней. Время от времени она останавливалась, чтобы взглянуть вниз на знак.
— Можно подобраться снизу? — спросила она.
— Нет, там установлены датчики движения. А камеры наверху полностью охватывают склон холма.
— Черт, круто. А у основания букв холм не становится более пологим?
— Разве что самую малость. Там нечто вроде площадки. Знак очень глубоко вкопан в землю.
Станции связи власти заботливо обнесли восьмифутовым забором, по верху которого тянулась спираль колючей проволоки. Дорога, на которой они стояли, упиралась в ворота. С одной стороны был крутой обрыв, с другой — забор, а посередине — ворота. Холмен почувствовал себя запертым в туннеле.
— Думаю, что с другой стороны расположена вертолетная площадка, но я никогда ее не видел. Должны же они как-то подниматься сюда, если срабатывает сигнализация. Просто прилетает вертолет с морской пехотой.
Поллард уставилась на окружавшие их со всех сторон камеры, потом обернулась назад, на дорогу, по которой они приехали. Она казалась разочарованной.
— Вы были правы, Холмен. Тут сам черт ногу сломит.
Холмен попытался представить, как Ричи и Фаулер с напарниками приходят сюда глухой ночью, но не смог. Если они подозревали, что Марченко спрятал деньги рядом со знаком, то где и как они собирались их искать? Голливудский знак занимал порядочный участок, и даже полицейские не сумели бы приблизиться к нему, не замеченные рейнджерами. Холмен подумал, что они могли выдать свой поход за официальное расследование, но шансы на успех такой авантюры невелики. Глупо, особенно учитывая, что поиски они проводили ночью. Рейнджеры наверняка засыпали бы их вопросами, и история о ночной операции быстро распространилась бы по парку и за его пределами. Попытайся они надуть рейнджеров, им пришлось бы проводить поиски днем.
— Знаете, о чем я думаю? — спросила Поллард.
— О чем?
— О том, хорошо ли здесь заниматься любовью.
Холмен почувствовал, что краснеет. Он отвел взгляд и прокашлялся.
— И?..
Поллард сделала несколько шагов по кругу, широко раскинув руки.
— Итак, Марченко приводит ее сюда, чтобы заняться сексом, — и что же он делает? Стаскивает штаны прямо посреди дороги? Повсюду камеры. Да и другие люди могут сюда заглянуть. Никакого уединения. Паршивое местечко для секса.
Холмену было неловко разговаривать с Поллард на такие темы. Он мельком взглянул на нее, но постарался не встречаться взглядом. Вдруг она повернулась и посмотрела на крутой склон над ними.
— Можно забраться на самый верх?
— Да, но там ничего нет.
— Именно поэтому я и хочу взглянуть.
Холмен почувствовал, что ее желание верно. Вершина была единственным уединенным местом на холме.
Они протиснулись между насыпью и забором, заслонявшим станцию связи, и стали карабкаться по узкой крутой тропинке. Здесь оказалось хуже, чем на пожарной дороге. Поллард дважды упала на колени, но довольно скоро они добрались до вершины: холм венчала небольшая, очищенная от растительности площадка. Тут валялось оборудование, о котором вспомнил Холмен, и щетка. Поллард покружилась, наслаждаясь пейзажем, и улыбнулась.
— Вот о чем я говорила! Если они чем-то и занимались, то именно здесь.
Поллард не ошиблась. С полянки было видно любого, кто двигался по пожарной дороге. Все камеры находились внизу и смотрели на знак. За вершиной никто не следил.
Но Холмен все равно не верил, что Марченко и Парсонс зарыли деньги здесь. Перенести такое количество наличности можно только в несколько приемов, и шансы быть пойманными неуклонно увеличиваются с каждой ходкой. Даже если они оказались настолько глупы, что решили спрятать деньги здесь, им предстояло вырыть огромную яму. Каменистую почву тяжело продолбить лопатой, а главное, любой посторонний, оказавшийся на вершине, сразу заметил бы большой перекопанный участок.
Холмен взглянул, насколько истоптанной была здесь земля.
— Может, он и приводил сюда девушку, но деньги здесь не спрячешь. Посмотрите на следы. Сюда постоянно забираются туристы.
Поллард осмотрела следы подошв, затем прошлась по краю полянки. Казалось, она изучает следы под разными углами.
— Холмик не так уж велик, — сказала она. — Места тут маловато.
— Мне тоже так кажется.
Поллард посмотрела вниз, на Голливуд.
— Но зачем ему понадобилось приходить с девушкой именно сюда? Притворяться пиратом можно где угодно.
Холмен пожал плечами.
— А почему он ограбил тринадцать банков, вырядившись коммандос? Бывают на свете чудаки.
Холмен не был уверен, что она слушает его. Она по-прежнему завороженно глядела на Голливуд. Потом покачала головой.
— Нет, Холмен, приходить сюда было для него важно. Здесь кроется какой-то смысл. Это одно из правил, которым нас научили в Куонтико. Даже в безумии есть свой смысл.
— Вы думаете, деньги находились здесь?
Поллард снова покачала головой, и взгляд ее по-прежнему был устремлен вниз, в каньон.
— Нет. Насчет этого вы правы. Они не закапывали здесь шестнадцать миллионов долларов. Фаулер и Ричи не нашли эти деньги и не выкопали их, голову даю на отсечение. Такая яма выглядела бы как воронка от бомбы.
— Согласен.
Поллард указала вниз, на город.
— Но он жил прямо там, внизу, в Бичвуд-кэньоне. Понимаете? Каждый день, выходя из дома, он мог видеть Голливудский знак. Может, он не держал деньги дома и не прятал их тут, но что-то здесь заставляло его чувствовать себя в безопасности. Вот почему он приводил сюда девушку.
