Когда она отошла, Поллард наклонилась к нему.
— Вы серьезно дали девчонке сто долларов? — спросила она.
— Ну да, а что?
— Нет, Холмен, вы неисправимы.
— Подумаешь, сто долларов.
— Господи боже. Может, мне следовало попросить вас заплатить мне?
— Это деньги Чи. Вы не захотели бы пачкаться.
Поллард внимательно посмотрела на него. Холмен почувствовал себя неловко, покраснел и отвернулся. У него было жуткое настроение, и ему приходилось сдерживаться изо всех сил. Он заглянул в меню.
— Хотите перекусить? Раз мы здесь, можно и съесть что-нибудь.
— Идите к черту.
Холмен проглядывал меню, пока не вернулась Марки. Она сказала, что может задержаться на минутку, и Поллард тут же вернулась к теме, не обращая внимания на дурачества Холмена.
— Она когда-нибудь рассказывала тебе о своих клиентах?
— Кучу смешных историй. Некоторые из них были знаменитостями.
— Мы хотим кое-что узнать про парня, с которым она встречалась четыре или пять месяцев назад. Это мог быть как ее парень, так и клиент. У него необычное имя — Антон Марченко. Кажется, украинец?
Марки улыбнулась, сразу узнав имя.
— А, пират. Мартин, Марко, Мар… как-то там еще.
— Марченко.
— Что значит «пират»? — спросил Холмен.
Улыбка Марки сменилась сдавленным смешком.
— А то и значит. Элли говорила, что он все время притворялся пиратом, ну знаете, йо-хо-хо и бутылка рома! Типа, он жить не мог без приключений, и у него было свое спрятанное сокровище.
Холмен быстро взглянул на Поллард и заметил, что она улыбнулась уголком губ. Она тоже посмотрела на него и кивнула. Теперь у них появилась зацепка.
Холмен одарил Марки самой дружелюбной своей улыбкой.
— Правда, что ли? Он говорил, что у него есть спрятанное сокровище?
— Какие только глупости он не говорил. Обычно он отвозил ее к Голливудскому знаку. Там они этим и занимались. Он никогда не привозил ее домой или в мотель. Они поднимались к самому знаку, чтобы он мог произносить оттуда речи и озирать свое королевство.
Марки снова хихикнула, но Холмен почувствовал, что все не так просто.
— Элли рассказывала тебе, что они ездили к знаку? — спросил он.
— Да. Четыре или пять раз.
— Но к знаку не подобраться. Он со всех сторон обнесен решеткой, и там полно камер наблюдения.
Казалось, Марки удивлена. Потом она пожала плечами так, будто ее это не касается.
— Элли так рассказывала. Она говорила, что это очень неприятно, потому что приходится перебираться через забор, но парень был настоящим денежным мешком. Он платил ей тысячу долларов, ну, за это, знаете, за оральный секс. Она утверждала, что за тысячу долларов готова лазить хоть целый день.
Посетители за соседним столиком жестом подозвали Марки, и Холмен с Поллард снова остались одни. Холмен усомнился в рассказах Элли.
— Я там был, — сказал он. — Можно подойти близко, но до самого знака не добраться. Там повсюду видеокамеры. Даже датчики движения стоят.
— Погодите, Холмен… а ведь звучит складно. Марченко и Парсонс жили в Бичвуд-кэньоне. Знак расположен прямо на вершине их холма. Может, они спрятали деньги там?
— Невозможно закопать шестнадцать миллионов долларов рядом со знаком. Представьте, какого размера должен быть сверток.
— Увидим, когда приедем туда. Надо взглянуть самим.
Холмена по-прежнему одолевали сомнения, но, когда Марки вернулась, Поллард возобновила расспросы.
— Мы почти закончили, Марки. Еще немножко тебя помучаем, а потом можешь забыть про нас.
— Как он сказал, одна сотенная перекроет кучу чаевых.
— А Элли знала, почему они всегда занимались любовью возле знака?
— Я не в курсе. Похоже, ему просто там нравилось.
— Ладно, ты сказала что-то насчет речей. Какие именно речи он произносил?
Лицо Марки напряглось, она думала.
— Не то чтобы речи… скорее, он придуривался. Как будто он действительно пират и похитил ее. Он говорил, что швырнет ее на все эти украденные сокровища. Он распалял ее, понимаете, так что ей действительно хотелось верить его задвигам и заниматься сексом на деньгах, на жестких золотых монетах.
Поллард ободряюще кивнула.
— Значит, у него был такой задвиг — заниматься сексом на деньгах?
— Вроде бы.
Поллард бросила быстрый взгляд на Холмена, но он только пожал плечами. Трахаться на баксах — почему бы такой фантазии не прийти в голову Марченко, но Холмен по-прежнему не верил, что можно спрятать шестнадцать миллионов наличностью в таком известном месте. Потом он вспомнил, что Ричи и Фаулер вернулись домой все в грязи и траве.
— Когда копы приезжали сюда, ты рассказывала им про Марченко? — спросил Холмен.
Марки удивленно посмотрела на него.
— А зачем? Это же было так давно.
— Я просто подумал — может, они спрашивали?
Холмен уже собирался уходить, но Поллард даже не взглянула в его сторону.
— Ладно, еще вопрос, — сказала она. — Ты знаешь, где Элли подцепила этого парня?
— Чего не знаю, того не знаю.
— Она работала в борделе или по вызову?
Марки снова скорчила рожицу.
— Она говорила, что у нее есть человек, который за ней приглядывает.
— Что значит: приглядывает? — спросил Холмен.
— Элли просила, чтобы я никому на свете об этом не рассказывала.
— Элли умерла.
Марки оглянулась на ближайшие столики и снова перешла на шепот.
— Ладно, хорошо. Элли работала на полицию. Она сказала, что не боится вляпаться в неприятности, потому что у нее есть друг, который все уладит. Ей платили даже за то, что она рассказывала про своих клиентов.
Холмен посмотрел на Поллард — она была бледна как полотно.
— Элисон была платным осведомителем?
Марки криво ухмыльнулась и пожала плечами.
— Богаче она от этого не становилась. Она говорила, что у них есть какая-то заначка. Каждый раз, когда ей нужны были деньги, друг ее выручал.
— Она говорила тебе, что это за друг? — спросил Холмен.
— Не-а.
Холмен обернулся на Поллард и тронул ее за плечо.
— Что-нибудь еще? — поинтересовался он.
Поллард покачала головой.
Холмен вытащил сотню и сунул ее в руку Марки.
Впавшая в депрессию актриса Пег Энтвистл покончила с собой в 1932 году, бросившись с перекладины буквы «Н». Высота букв и тогда, и сейчас составляла пятьдесят футов, и в те дни знак тянулся примерно на четыреста пятьдесят футов по вершине Маунт-Ли на Голливудских холмах. После долгих лет забвения в конце семидесятых Голливудский знак перестроили, но разнообразные вандалы не замедлили приложить к нему руку, так что вскоре город закрыл это место для посещения. Власти окружили знак забором, видеокамерами кругового обзора, датчиками инфракрасного излучения и движения, словно охраняли форт Нокс. Впрочем, Холмену это не мешало. Он уверенно указывал Поллард путь к вершине Бичвуд-кэньона — Холмен поднимался к знаку, когда был еще мальчишкой.
Поллард выглядела взволнованной.
— Вы знаете, как туда добраться?
— Да, мы почти на месте.
— Я думала, мы поедем через Гриффитс-парк.
— Этот путь лучше. Мы ищем одну улочку.
Холмен не верил, что они что-нибудь найдут, но понимал, что взглянуть необходимо. Теперь они знали, что один из полицейских получал информацию от Элисон Уитт. Если Уитт рассказывала офицеру, на которого работала, об Антоне Марченко, то копы наверняка знали и о Голливудском знаке. Связь между знаком и фантазиями Марченко могла подтолкнуть их к прочесыванию участка. В числе прочесывающих мог оказаться и Ричи. Холмен все гадал, видела ли Элисон Уитт Марченко в новостях. Вполне вероятно. Тогда она поняла, что ее пират — всего лишь грабитель банков, и довела полученные сведения до своего копа. Что, возможно, и стало причиной ее смерти.
— Мерзкая штука эти каньоны, — сказала Поллард. — Я не могу найти сеть для сотового.
— Хотите вернуться?
— Нет, не хочу. Просто стоило бы проверить, действительно ли эта девица была осведомителем.
— А что, существует горячая линия для осведомителей?
— Оставьте свои шутки, Холмен, прошу вас.
Они все выше поднимались по петляющим улицам, углубляясь в Бичвуд-кэньон. Голливудский знак постепенно приближался, то показываясь в промежутках между домами и деревьями, то прячась за горой. Наконец они добрались до вершины гребня.
— Теперь помедленнее, — попросил Холмен. — Мы уже рядом. Можете припарковаться на тротуаре вон у тех домов.
Поллард заглушила мотор, и они выбрались из машины. Улица резко обрывалась, перекрытая высокими воротами. Ворота были заперты, и на них висела большая табличка, гласившая: «ЗАКРЫТО ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ».
Поллард с сомнением посмотрела на табличку.
