Квасов встал со стула, свободно прошёлся по кабинету, потрогал макет церкви, снова сел. Он ждал реакции начальника управления.
Ларионов знал за собой склонность к резким вспышкам, о которых потом приходилось жалеть, и похвалил себя за сдержанность в сегодняшнем разговоре.
— Боюсь, что вы, Семён Арнольдович, не совсем владеете ситуацией. Земля на побережье, как, кстати, и в других местах, не продаётся вообще… Если же говорить о долгосрочной аренде, то эти вопросы, как я уже говорил, нашим управлением не решаются…В наши задачи входит определение стратегии использования берега в интересах России и нашей области….контроль за соблюдением этих интересов…
— Поэтому я и пришёл к вам. — Квасов доверительно нагнулся и заглянул в лицо В.Н. снизу вверх. Именно поэтому, уважаемый Вилен Николаевич. Интересы России и области…понятия широкие, но и расплывчатые. Наша фирма убеждена, что длительный "простой" ценнейших земель, а он уже продолжается не один год, — не в наших общих интересах. Я, ведь, тоже гражданин России. И если мы с вами найдём возможность ускорить отдачу от этого омертвлённого капитала, — это и есть учёт высших интересов страны… — Квасов снова встал. — И если труд людей, которые смогут решить эти проблемы, будет достойно оплачен, — это справедливо. Только справедливо.
Прекрасная речь, — подумал Ларионов, — совсем в духе Остапа, — что может быть благороднее помощи детям! И взятка предложена, — и звучит…вполне благопристойно!
Ларионов тоже встал.
— Давайте прервём нашу беседу, — сказал он. Я вас проинформировал о полномочиях управления. Оставьте мне ваши местные координаты и, если рассчитываете на какое-то сотрудничество, то дайте мне записку…подробную записку о конкретных намерениях вашего СП. Включите в записку возможно более полные сведения об учредителях фирмы, о конкретных планах на нашей территории, о… — он не закончил фразы, помедлил и добавил: — Судя по вашим словам, вам известна стоимость освоения побережья. Понятны возможности окупаемости. Нескорой окупаемости затрат?.. Да, так… После того, как я смогу внимательно изучить вашу записку о намерениях…
Торжествующий блеск в глазах Квасова исчез. Сам не зная по каким признакам, В.Н. почувствовал досаду собеседника и ещё раз похвалил себя за сдержанность.
Попрощались они вежливо и сухо. Когда Квасов вышел из кабинета, В.Н. взглянул на часы и с удивлением убедился, что их короткая встреча продолжалась без малого час. Видимо, внутреннее напряжение ускоряет бег времени.
Ларионов несколько раз прошёлся по кабинету.
Ещё раз внимательно прочитал визитку Квасова. Потянулся к телефону, чтобы позвонить в Ленинград, но остановил себя: из-за разницы времени там рабочий день уже кончился… Нажал на кнопку селектора, вызывая Каштанова. Огонёк вызова вспыхнул, свидетельствуя, что Игорь снял трубку, но, почувствовав свою неготовность к разговору, ограничился каким-то пустячным вопросом. Нет, о визите Квасова он пока не готов разговаривать ни с кем… Каштанову он доверял безусловно, но сначала нужно самому разложить мысли и впечатления…или ощущения? Разложить по полочкам. Потом обсуждать с другими.
Какой совет может дать Каштанов?
Опыт у него огромный, — Игорь года на три старше Ларионова, он прошёл все те же ступеньки должностей, что и Ларионов. В его нынешнем "кресле" посидел лет восемь-девять…Теперь, в пенсионном возрасте и с грузом "должностных" болезней, он работает в управлении на скромной должности и на "полставки". Да, опыт у него очень большой, хотя с советами товарища В.Н. соглашается далеко не всегда, — очень разные у них… темпераменты, что ли. Каштанов — всегда осторожен, предельно осторожен. Ларионов — решительнее. Смелее или авантюрней? Ну, — это нет. К авантюрам он тоже не склонен. Но в каждом деле видит что-то оптимистическое. У Каштанова — чутьё на скрытые подвохи. Возможные осложнения. Совет Каштанова будет полезен. Но потом. Потом.
Ларионов откинулся в кресле, закрыл глаза. Да, часто он поступал неосторожно, руководствуясь глубоким убеждением, что пока он дело делает честно, заботясь о благе общества, — ничего не страшно. Приходилось и "гореть", но не жалеть о сделанном. Однако, — это всё в прошлой жизни….Теперь многое изменилось…Интересы общества стали частенько восприниматься абстрактно. Как Квасов сказал, это понятие стало расплывчатым.
Самое интересное, что неприятный посетитель во многом прав.
Если раньше вся материальная отдача от деятельности государственных органов шла в распоряжение государства же (другое дело, как она использовалась!), то сейчас почти всё приватизировано, акционировано. И трудно понять, какая часть доходов, пусть будущих доходов, пойдёт на развитие общей структуры побережья, и, значит, будет служить всем людям, а какая осядет в карманах заправил всевозможных "СП", "АО" и им подобных? Но такова политика государства, а он, Ларионов, государственный чиновник и обязан эту политику проводить. Так какая же разница, нагреет руки на природном богатстве области один делец или другой?
Голова снова разболелась до тошноты…
В.Н. поискал таблетку. Впрочем, у него есть только валидол. И он положил её под язык…
Игорь Алексеевич Зеленцов весь этот день тоже постоянно вспоминал о Квасове.
Позвонив с утра Ларионову и узнав от него, что он собирается встретиться с Квасовым, Зеленцов ожидал, что Ларионов сообщит ему о визите конкурента. Ибо, что Квасов — конкурент, он не сомневался, понял это после обмена с ним первыми же фразами. Не понравилось ему и то, что Квасов так неожиданно прервал разговор и, пообещав позвонить, свои координаты не оставил.
Игорь Алексеевич хорошо знал обстановку на побережье и инвестиционную конъюнктуру.
Загоревшись некоторое время назад идеей освоения прекрасных стокилометровых пляжей, почуяв, что приморский песок отсвечивает золотом, он предпринял попытку прорыва. Однако проблемы окатили его холодным душем. Познакомившись с работой градостроителей, он увидел неподъёмность задачи, понял, что слишком много узелков нужно развязать, каждый из которых запутан со своей стороны, и упирается в деньги и сроки… Очень большие деньги и очень длинные сроки. Сроки окупаемости.
Сами затраты его не очень пугали. Поездив по "заграницам", Зеленцов понял, что деньги собрать можно (здесь, с нашей "колокольни", их возможности даже оценить трудно!), но ни один инвестор не захочет ждать отдачи много лет, а, значит, не станет вкладывать средства во всякие "нерентабельные" объекты — реконструкцию дорог, всяких там канализаций и теплоисточников, прочих…берегозащит. Вот гостиницы, рестораны…поля для гольфа, — это окупится быстро… Но кому нужны рестораны без, пардон, туалетов!
Зеленцов сразу не отступил. Не заражённый идеализмом Ларионова, он искал лазейки в законах, хоть какие-нибудь возможности задействовать потенциал берега без колоссальных первичных затрат.
Использовав свои возможности, он добился поручения возглавить работу по созданию бизнес-планов, нашёл московских исполнителей — носителей научных званий и, к тому же знавших, какую дверь в коридорах власти нужно открыть и как это сделать. Добился и финансирования этой работы.
Игорь Алексеевич считал себя неплохим организатором и, вероятно, был таковым.
Однако, ход работы вскрывал всё новые и новые расхождения между теорией и практикой. Началось с того, что почти все данные, необходимые для составления бизнес-расчётов оказались не точны или вовсе отсутствовали.
Ну как, скажите, дать правдивый ответ на вопрос о реальной стоимости проживания в существующем доме отдыха в 1993 году, если эта стоимость менялась из месяца в месяц (инфляция!), если учёт этих данных вёлся от случая к случаю (а как иначе, если за год дом отдыха дважды поменял "форму собственности"?)… Такие вопросы возникали на каждом шагу. А, ведь, действующих объектов на побережье — больше полутора сотен…У одних — дотации, у других — многомесячные простои…
Московские учёные и их умные машины не спасовали. Оснастив свой отчёт множеством таблиц, графиков и уймой приложений, они сделали в предисловии оговорку, что "ввиду недостоверности многих исходных данных", их выводы "могут быть" не полностью "адекватны"…
Но сам отчёт был красиво переплетён, имел золотое тиснение на обложке и…выглядел очень солидно.
Зеленцов был расстроен. Деньги, хорошо хоть не свои, государственные, истрачены. Отчёт есть. Но показать его можно только своим. Богатым иностранцам не покажешь, — засмеют. Ещё хуже, — перестанут считать деловым человеком. А у своих, даже у уральцев, даже у сибирских нефтяников, — у своих денег нет. Можно найти заказчика на конкретный объект, но не на всю громаду будущей курортной зоны.
