адрес дал. А Игольникова не верит…
— А жизнь она такая, мягкая булка когда-нибудь зачерствеет. Взял да и влюбился на старости лет… Где там у нас любовницы живут?
— У нас не знаю, а у Сухаркова — улица Советская, дом тридцать восемь… И квартира тридцать восемь.
Авгеева Дарья Федоровна работала воспитателем, Максим знал номер детского сада, но все же решил для начала заехать к Авгеевой домой. И не прогадал. Во дворе у подъезда стоял внедорожник «БМВ» со знакомыми номерами. Дверь открыла миловидная девушка лет двадцати пяти, нежные черты лица, женственность в каждом движении. Волосы зачесаны назад, губы накрашены едва-едва, помада не слизана, тушь под глазами не размазана. Не похоже, что девушку оторвали от интересного занятия с женатым мужчиной.
— А нам бы Сухаркова Илью Даниловича увидеть! — мило улыбнулся Максим, раскрывая удостоверение.
— А-а… Почему вы думаете?… — замялась девушка.
— А что вы так переживаете? Скажите, что Сухарков кран чинит… Илья Данилович! — позвал Павлов.
— Ну здесь я, и что? — спросил появившийся Сухарков.
Костюм на нем, галстук снят, но рубашка застегнута на все пуговицы кроме верхней. Правильно застегнута, видно, Сухарков одевался не торопясь.
В кармане у Максима зазвонил телефон, он достал мобильник, глянул на дисплей.
— Слушаю, товарищ подполковник!
— Ну что я могу сказать, водолазам слава, — совсем не весело проговорил Малахов. — А Сухарковой вечная память.
— Нашли?
— Нашли. В одежде. И без следов физического насилия.
— Сейчас подъедем, глянем.
Павлов закончил разговор и выразительно посмотрел на Сухаркова.
Ледяная вода замедляет, но не останавливает процесс разложения тканей. Гниение уже тронуло лицо женщины, а еще кожа сморщилась от долгого пребывания в воде. Но Сухаркову хватило быстрого взгляда, чтобы узнать в покойнице жену. Обхватив руками голову, он опустился перед ней на колени, даже открыл рот — в немом вое.
— Узнали? — взяв его за руку, спросил Стасов.
— Это Римма! — сдавленно простонал мужчина, медленно поднимаясь на ноги.
Труп нашли метрах в ста от брошенной «Мазды». Течение прибило тело к берегу, там оно зацепилось за корягу. Труп мог бы и не всплыть, хорошо, что Максим обратился за помощью к водолазам.
— Метров пятьдесят от берега отплыла, — сказал старший водолазной группы, мужчина с маленькими глазами и крупным носом. — Я знаю это место, течение здесь боковое, к берегу быстро прибивает.
Водолазы уже закончили работу, переоделись, собрались уезжать.
— Далеко отплыла, — кивнул Павлов.
— До последнего плыла. Видно, подальше хотела, чтобы не нашли.
— Чтобы не нашли, хотела? — пожал плечами Павлов.
Возможно, Сухаркова действительно ушла из жизни добровольно. С любовником не ладится, муж ушел, а еще дурная слава, вся улица тычет пальцем в спину. Вот и нахлынуло, бросила все и в реку с головой… Все возможно, тем более что следов насилия пока не видно. Ни царапин на лице, ни синяков на шее, и одежда целая, если не считать вывернутого кармана, которым пальто зацепилось за корягу.
— Ну, если это суицид.
— Если… Спасибо вам огромное!
Водолазы уехали, а Максим вернулся к Стасову и Сухаркову.
— Где вы находились позавчера в районе шестнадцати часов? — спросил Егор.
— На объекте я находился, мы котельную ремонтируем.
— Кто может подтвердить?
— Да кто угодно! И прораб мой, и заказчик! И ребята наши там работают…
— А когда с объекта уехали? — спросил Максим.
Он отработал и телефон Сухаркова, просмотрел историю перемещений и не обнаружил его пребывания на месте преступления. Но разве не мог он отдать свой телефон кому-то, например заму? Просто подбросить в машину, и пусть возит с собой, а потом мог забрать.
— Ну в районе семнадцати… Да у меня регистратор в машине! На нем все записано! Не мог я убить Римму!
— А кто-то говорит, что вы могли убить?
— Да вы мне дырку во лбу сейчас выжжете, так смотрите! — скривился Сухарков.
— А сейчас вы где должны быть? — обращаясь к нему, спросил Максим.
— На работе должен быть… К Даше заскочил вот на минутку, а тут вы.
— Ну да. — Максим выразительно глянул на Стасова.
Дашу они так и не допросили, а надо бы. Может, она причастна к смерти Сухарковой. Может, любовник приезжал к ней, чтобы обговорить детали состоявшегося убийства, а то вдруг заврется на допросе. А потребность такая возникла, когда появились водолазы. Возможно, Сухарков и не рассчитывал на такую активность со стороны полиции, думал, дело спустят на тормозах.
— Надо бы нам тоже на минутку к Даше заскочить, — сказал Стасов.
— Вам? — озадаченно глянул на него Сухарков.
— А вдруг она что-то знает.
— Что она может знать?
— А чего вы так волнуетесь, Илья Данилович? — Павлов жестко взял мужчину под руку. — Может, совесть нечиста? Так вы скажите, мы поможем снять груз с души. Чистосердечное признание — это, знаете ли, похлеще исповеди, грехи отпускаются автоматически. На том свете вам ничего не будет…
— Скажите, у вас оружие есть? Охотничье ружье, например? — подхватил Максим.
Следов насилия нет, но, возможно, потерпевшую толкнул в воду страх перед выстрелом в спину.
— Да, есть ружье. Дома, в сейфе, а что?
— Вы знали, что ваша жена не умела плавать?
— Кто не умел плавать, Римма? Да она отлично плавала. Когда-то норматив кандидата в мастера спорта выполняла.
— В теплой одежде много не проплывешь.
— И что?… Хотите сказать, что это я ее плыть заставил?
— Не знаем. Пока не знаем. Будем выяснять. Место, конечно, тихое, людей не видно, но, поверьте, даже на Луне можно найти свидетеля. Если очень хорошо постараться… Так что, если совесть нечиста, добро пожаловать на исповедь.
— Бред какой-то! Какая совесть? Не убивал я Римму! Не мог я ее убить! Потому что люблю! Вы даже не представляете, как я ее люблю.
— А как же Даша?
— Даша!.. Даша моя отдушина! Мне с ней легко и просто… Да и ребенок… — Сухарков осекся, в раздумье приложив пальцы к виску.
— Что ребенок? — поторопил его Стасов.
— Не хотел говорить, но раз уж слово за слово… Даша ждет от меня ребенка.
— Для вас это очень важно?
— Для меня это безумно важно… И вообще…
— Что вообще?
— С Риммой я больше не мог! Двадцать лет она меня душила! Двадцать лет мне не хватало воздуха. Мне не хватало жизни!
— Вы говорили, что ваша жена вас полюбила.
— И пыталась остановить… Я даже уходил от Даши! Но Римме нужен был не я, а мои… А-а! — махнув рукой, простонал Сухарков.
— Вы называли Дашу вашей будущей женой. Вы собирались делить имущество с вашей настоящей женой?
— Нет! В том-то и дело, что нет! Я
