— Я должна видеть все, не пытайся меня отговаривать. Ты же знаешь, я упрямая.
— Хорошо, — Трюкач первым вошел в препараторскую. У окна, как белый волк, попавший в капкан, испуганно задергался лаборант.
— Кто этот человек? — Белый халат негодяя вызвал у генерала естественное недоумение.
— Это эскулап, — невозмутимость Влада можно было принять за насмешку. В действительности он лишь собирал душевные силы для того, чтобы открыть морозильные камеры. — В Древнем Риме, генерал, прямо посредине реки Тибр, был остров Эскулапа, туда свозили больных рабов и бросали их, обрекая на долгую, мучительную смерть. Этот эскулап, — Трюкач кивнул в сторону прикованного к батарее Лаборанта, — еще страшнее. Он вырезал у живых людей внутренние органы, чтобы его хозяин мог продать их за границу. Смотрите! — Влад распахнул дверцы морозильной камеры.
— О Боже! — Жанна отшатнулась от холодильников, уткнула лицо в грудь Влада.
Даже видавшие виды омоновцы были поражены увиденным.
— Значит, не наркотики.
— Нет, генерал. То, что делала шайка Боба, еще отвратительнее.
— Спасибо, Трюкач, — генерал крепко пожал руку Владу. — За то, что пресек кровавые дела этой банды, спасибо от меня и от моих людей. Езжайте домой и хорошенько отдохните, только на пейте лишнего.
Омоновцы почтительно расступились, пропуская каскадеров к выходу.
— Извини, брат. — Старший из них, сняв маску, пожал руку Стасу.
— Работа есть работа. Да, чуть на забыл, — спохватился Стас. — Возьми ключи, выпустишь из подвала стадо баранов, — он передал омоновцу ключ от каземата, где холуи Боба ждали своей участи.
Выйдя во двор, каскадеры были приятно удивлены любезностью капитана — их «волга» стояла у самого подъезда.
— Кто сядет за руль? — Стас открыл водительскую дверцу.
— Только не я, — Влад с Жанной удобно устроились на заднем сиденье.
— Если вы не возражаете, джентльмены, машину поведу я. Тысячу лет не сидел за рулем. — Майк потянулся к рулю, словно ребенок к забытой игрушке.
— У него есть права пилота? — Стас заговорщицки подмигнул Владу.
— Спокойно, джентльмены. Дома я езжу на «порше». Надеюсь, как-нибудь справлюсь с вашей колымагой, — обиделся Норман.
— Не забудь показать, где у нее тормоз, — в тон ему ответил Трюкач.
Американец завел мотор.
— Джентльмены, я кое-что понимаю в машинах, но у меня такое впечатление, что у вас под капотом двигатель от «боинга», — Норман слегка надавил на педаль газа.
— Ты недалек от истины, май френд, будь осторожен. Эта лошадка с норовом.
Майк отпустил сцепление, супер-«волга», присев на задних рессорах, как спринтер перед рывком, пулей сорвалась с места.
— Кажется, мне и в самом деле понадобятся права пилота. — Радость обладания прекрасной машиной, сопоставимая с радостью обладания красивой женщиной, захватила Нормана.
Обнимая Жанну, Влад с деланным безразличием следил за движениями американца. Он, как любой автогонщик, придирчиво отмечал про себя все его ошибки. Стиль езды Нормана кое о чем говорил каскадеру.
— Майк, чертов скромник, признайся, ты автогонщик?
— Было что-то дома, в Штатах, — Норман прибавил газу. — Влад, это не «феррари»! Это даже не «порш», это то, о чем можно только мечтать!
— Слушай, Майк, извини за несвоевременный вопрос: где ты так хорошо изучил русский язык? — В блондине заговорила зависть вечного двоечника.
— Я вырос на Брайтоне, среди русских экономических эмигрантов, как, впрочем, и Фрэнк.
— Когда америкосы начнут эмигрировать в Россию, я тоже выучу английский, — беззлобно пошутил Стас.
— Левый три! — неожиданно закричал Влад.
— Есть! — Норман четко исполнил его команду, как и подобает хорошему раллисту, «прописывающему» поворот.
— Америкос, а какой понятливый, — Стас вцепился в кресло, чтобы не удариться о дверную стойку, а Влад, в обнимку с Жанной, хохоча, повалились на заднем сиденье.
— Куда поедем? — Майк поймал в зеркальце отражение глаз Влада.
— Приглашаю всех в гости, — ответил Трюкач.
— Узнаю русское гостеприимство. На него следует ответить американским размахом. Один момент, джентльмены, — Норман остановил машину у гастронома на Суворовском проспекте. Через несколько минут он появился снова. Сгибаясь под тяжестью бесчисленных пакетов, он открыл багажник машины.
Звон бутылок, радостный, как звуки пионерского горна, которые он слышал в детстве, окончательно отвлекли Стаса от мрачных мыслей.
— Кажется, сегодня каскадеры гуляют. Я не ошибаюсь, Влад?
— Тебе уже не спится, завзятый чревоугодник?
— Я чувствую запах хорошей буженины из багажника. И слышу бульканье настоящей русской водки. Что ни говори, это приятней, чем слышать твою пальбу, Влад.
— Извините, джентльмены, я немного задержался, — Майк поднес ладони к лицу. — Как божественно пахнет бок осетрины, который я бросил в багажник. Влад, надеюсь, у тебя в машине не водятся мыши? — Норман лукаво взглянул на Трюкача.
— Не беспокойся, Майк, мы же не в Америке, где полно крыс, — нашелся каскадер.
Все дружно захохотали.
Остановив машину у дома Влада, Норман просительно посмотрел на Трюкача:
— Влад, ты не будешь возражать, если я загляну под капот твоей машины.
— Узнаю американцев — еще не успел угостить, а уже занялся промышленным шпионажем, — Влад открыл капот.
— Столько деталей, и все с летающей тарелки! — Американец разглядывал моторный отсек с нескрываемым восхищением. — Черт меня подери, Влад, если я что-нибудь в них понимаю.
— Идем, Майк, после чарки русской водки ты скорее поймешь русские секреты.
Дома Жанна взяла на себя обязанности Белоснежки, заставив троих каскадеров трудиться за семь гномов.
Нс прошло и часа, как на раздвижном столе Влада был накрыт роскошный стол. Осетрина горячего копчения сама плыла в рот в струях чистой, как слеза, пшеничной водки.
— Ula plures guam gladius perimit — чревоугодие убивает неотвратимее, чем меч, — шутливо предостерег друзей Трюкач.
— Америкос, а пьет не хуже русского, — Стас налил Норману полный стакан, — Ну что, слабо, Майк?
— О’кей, но сначала я хочу спросить Влада, почему он не любит Америку.
— Не любить Америку вовсе не означает не любить ее гражданина по имени Майк Норман, — Трюкач поднял стакан, пытаясь увести разговор от неприятной темы.
— И все-таки, Влад, я хотел бы это знать.
— Ну хорошо, Майк, я отвечу тебе. Богатая Америка позвала бедную Россию на бал демократии, наобещав кучу приятного, а вместо этого завела в дикий бордель. У нас налоги собираются дважды. Первый раз государством, второй — мафией. Банки, на создание которых в Америке понадобилось бы пятьдесят лет упорного труда, создаются за три года. Спрашивается, на какие деньги? Люди ограблены реформой так, как их не ограбил бы ни один злодей. Все, что они хранили в сберегательных кассах, превращено в пыль. Законы защищают преступников лучше, чем частных граждан. Суды бездействуют, судьи и свидетели запуганы какими-то бандитами. Людей убивают ради их квартир. И наконец, то, что мы раскрыли с тобой, Майк. Все это принесла нам американская демократия.
— Влад, это не демократия!
— Может быть, Майк, но другой у нас нет. На улицах полно нищих, люди донашивают старую обувь, купленную еще при коммунистах, и уже не надеются купить новую. Ведь их сбережения украдены государством. А на фоне всего этого шикарные «мерседесы», в которых не стесняются разъезжать те, кто обокрал народ. Извини, Майк, мою горячность. Ты, рядовой американец, не можешь отвечать за свое правительство, но ваши политиканы должны понять, кого они поддерживают и на что толкают нищую, обозленную Россию с ее гигантским ядерным потенциалом.
— Влад, ты хочешь услышать мой ответ?
— Да.
— Я полностью согласен с тобой. То, о чем ты рассказал, и то, что видел я сам, своими собственными глазами, возмутительно. Если меня выберут президентом Соединенных Штатов, я исправлю ошибки предыдущих администраций.
