с ними сделали?
— Мы использовали жадность ларечников. Ну, продавцов в палатках. Они очень любили пьяных обсчитывать. Поэтому один из нас строил из себя пьяного, заказывал кучу товара, скажем долларов на пятьдесят-шестьдесят, и когда продавец называл завышенную цену, предлагал ему взять сто долларов. Чтобы еще и на обменном курсе продавец нажился.
— А почему продавец не проверял купюру?
— А потому что тут появлялся второй, как бы более трезвый, и пока первый махал купюрой, уговаривал его не тратить деньги. И в половине случаев продавец, уже обрадованный наживой, хватал, не глядя, деньги, отдавал покупки и закрывал окошко, чтобы покупатель не передумал. Ну и у нас был банкет. Алкоголя из ларька забирали на приличную сумму.
— Вы просто театр там устраивали, — всплеснула руками Розалинда и залилась смехом.
— Просто пользовались человеческими слабостями, — развел руками Даниил.
Он был рад, что отвлек девушку от горестных переживаний. Хотя у него тоже был повод для серьезных размышлений. Впрочем, слишком сильных угрызений совести по поводу первого в своей жизни убийства человека он не чувствовал. Но лишить другого человека жизни было ненормально, и он решил с кем-то поделиться. Смирнов не привык ни к кому ходить со своими мыслями. На психоаналитика он как-то не накопил, а с друзьями предпочитал делить радостные мгновения жизни. Но событие в его жизни произошло неординарное. Даниил решил, что стоит поискать ответ в религии. Что-то новое появилось в нем после ночи в грузинском монастыре. На Ямайке, правда, православных храмов не было, поэтому нашел батюшку в интернете. За небольшое пожертвование он его выслушал, наложил епитимью в сорок дней чтения особых молитв и отпустил грехи. Это показалось Даниилу чуть легковесным, но само таинство исповеди позволило ему очистить душу. Хоть по закону он и был абсолютно невиновен, моральные нормы и христианские заповеди он нарушил.
Пару раз за неделю его вызывали на допросы. На одном из них выясняли, кто такой Saveliy и почему он заказал Сергея и Даниила. Видимо, киллер очнулся и дал какие-то показания. Он договорился с адвокатом на дальнейшее взаимодействие, пообещав денег на подкуп полиции, так как информация о заказчике была для них критически важной.
Смирнов сразу вспомнил, что визитку с именем Савелий дал ему один из безопасников в офисе ЦРК. Но чтобы не множить сущности, Даниил пожал плечами и сказал, что не знает такого человека. Полиция Ямайки вряд ли могла ему помочь в борьбе с российскими криминальными олигархами.
Отношения с Розалиндой тем временем развивались по странному сценарию. Сначала он пытался ее утешить и отвлечь от печальных мыслей. Затем им просто стало нравиться вместе проводить время. Даниил возил Розалинду на арендованном скутере по кофейным плантациям и диким пляжам Ямайки, они учились виндсерфингу, а вечерами любовались на закаты и пили коктейли. Уезжать ей было некуда, в семью Ивана ее еще не приняли, а со своей родней она порвала отношения.
— А что с твоими родителями случилось? — как-то спросил ее Даниил.
— У них была старая машина, американская, без ремней. Ночью они возвращались от друзей и врезались в стоящий грузовик. Оба насмерть сразу, — произнеся это, кубинка замолчала.
— И с кем ты жила потом? — выдержав паузу, спросил Смирнов.
— Я к тете переехала, но меня там особо не ждали, так что пришлось подрабатывать. Чтобы обузой не быть. На Кубе очень бедно живут. Мама говорила, даже в России люди богаче. Я не хочу туда возвращаться, — ее огромные карие глаза начали увлажняться.
— Никто тебя туда не отправит, — взял ее за руку Смирнов.
Когда закончился оплаченный период в гостинице, Даниил предложил им переехать в Монтего-Бей в более бюджетный отель. Он намеревался снять два номера, пытаясь выглядеть джентльменом, но Розалинда лишь покрутила пальцем у виска. Они въехали в один номер, и в этот же вечер их дружба переросла в более серьезные отношения. Более страстного секса у Даниила не было никогда. Отвыкший от серьезных отношений, он с головой ринулся в водоворот новых ощущений. Понимая уязвимость Розалинды, потерявшей любимого человека, Смирнов старался ей всячески угодить, и она платила ему тем же. Они готовили друг другу завтраки в постель, делали маленькие сюрпризы и подарки, в общем, проводили медовый месяц.
В череде других событий этого периода Даниилу запал в душу случай на рынке. Они пошли закупаться едой и свежими фруктами. Розалинда долго и придирчиво отбирала продукты и торговалась с продавцами, Смирнов послушно носил за ней авоськи. В какой-то момент он ушел вперед, и его окружила толпа маленьких оборванцев. Пользуясь тем, что его руки были заняты, они начали выдергивать фрукты из его пакетов. На его крики дети не реагировали, а бить их было как-то неспортивно, по-другому отмахнуться от них не получалось, и Даниил реально растерялся. Секунд через десять к нему подскочила Розалинда, несколькими подзатыльниками и криками на испанском разогнала попрошаек и с улыбкой посмотрела на него. Смирнов сперва хотел сгореть со стыда, так как застеснялся перед ней из-за своей беспомощности. Но она настолько тепло и заразительно засмеялась, потрепав его по шевелюре, что он перестал стыдиться произошедшего. Они оценили убытки, докупили новых фруктов взамен утащенных и пошли домой.
— Я хорошие фрукты выбирала, надеюсь, детям понравится, — рассмеялась она на его попытку оправдаться за потерю продуктов.
Даниилу запомнилось не столько ее реакция, сколько свое ощущение от того, что он чуть ли не впервые в жизни попал в неловкое положение перед женщиной. Обычно он все время был на высоте, особенно в части безопасности. Смирнов и допустить не мог, что девушка будет спасать его от попрошаек. Но вот это произошло, а земля вовсе не налетела на небесную ось. Наоборот, отношения Розалинды и Даниила стали чуть глубже.
Через неделю ему объявили о смене его статуса с подозреваемого на свидетеля и отдали документы. На следующий день он с Розалиндой с чистой совестью полетел в Лос-Анджелес.
В Лос-Анджелес Даниил летел уже как к себе домой. Так уж устроен человек: как только несколько раз возвращаешься куда-то, начинаешь это место воспринимать как дом. Даже гостиницу в туристической поездке люди берут как точку отсчета. Смирнов уже в третий раз держал свой путь в город ангелов и поймал себя на мысли, что привык туда возвращаться.
В детстве он иногда задумывался о переезде в другую страну. Поскольку вырос он на голливудских фильмах, США представлялись ему оптимальной страной для эмиграции. Там все говорили по-английски, были толерантны к мигрантам из других стран и реально
