Кристину подхватили под мышки и потащили между кустов к стоявшему неподалеку микроавтобусу. Все еще бесчувственная, она оказалась брошенной в салон через широкую заднюю дверь.
— Коля, — хрипловато приказал пострадавший, — выходи на связь. Скажи, так мол, и так, бабу взяли. Бежала из особняка Ледового.
Пока Коля включал рацию, пострадавший согнулся еще ниже, — слышьте, мужики, газета есть?.. Корова дурная. Так звезданула, что чего-то аж живот прихватило…
— Это бывает, — сочувственно согласился обладатель «антенны». — Я как-то, помню, на велосипеде ехал, так у меня седло обломилось… Да ты что!..
— Газету дай…
— Да откуда?
— От верблюда! — вызверился пострадавший.
— Колька утром «Ведомости» читал?
— Так свежий же номер, — возразил из машины радист.
— Да посрать мне, какой, — распалился пострадавший, лихорадочно хватая с сиденья газету.
Пока он отсутствовал, Коля доложил о происшествии шефу. Тот велел немедленно доставить беглянку для допроса.
— Слышь, Петро! — крикнул в кусты хозяин «антенны». — Поехали к Украинскому! Слышишь?!
Минут через пять Петро выбрался из зарослей.
— Слышу, не глухой. Чего ты орешь, кабан?
Петро взобрался на место водителя:
— Значит так… Николай!
— Я.
— Остаешься за главного. Мы с Серегой в город прокатимся.
Петро стянул с головы черный шерстяной чулок, снабженный прорезью для глаз. Физиономия у него была потная и красная. Хозяин «антенны» неторопливо залез в салон. Микроавтобус медленно двинулся по аллее и вскоре исчез за деревьями. Коля, беззлобно выматерившись, снова схоронился в кустах.
* * *
Ледовой подцепил Анну за предплечье, крутанул вокруг себя, разжав в последний момент пальцы. Описав полукруг, Анна пролетела половину спальни и с грохотом врезалась в стену. Пока она сползала на пол, муж уже был рядом.
— Продала, сучара! — заревел Ледовой и за волосы поднял женщину с пола.
Лицо Анны было разбито в кровь. Она хлюпала носом и едва шевелила опухшими губами. Сколько не переноси по жизни побои, а привыкнуть к ним нельзя. Невозможно. Побои не ветрянка — переболел в детстве, — и иммунитет на всю оставшуюся жизнь.
— Продала! — Ледовой провернул Анькину голову так, чтоб заглянуть дражайшей супруге в глаза.
— Витенька, — зашептала Анька. Из глаз текли слезы, — это не так…
— Не так, сука?! А как? — Так?! — намотав на руку длинные волосы жены, Виктор Иванович заломил ей голову назад. Анна захрипела, задыхаясь. Кадык метался у нее под кожей, как маленький напуганный зверек. Ледовой подавил сильнейшее желание немедленно разорвать Анне горло.
— Ты на хрена сюда припхалась, короста?! Куда камни девала, сука?!
— Витенька, это не я! — стонала Анна, уверенная, что муж сейчас либо свернет ей шею, либо снимет с головы скальп.
— Пусти, пожалуйста! Не я это!..
— А кто?! — захлебнулся криком Ледовой. — Кто?! Кто?!!
Он стукнул жену головой о стену. Очень больно, но так, чтобы та оставалась в сознании.
— Ребята, — рыдая, закричала Анька. — Ребята! Те, которых Олег прислал!
Хватка ослабла, но лишь на мгновение.
— Что ты мне паришь?! — зарычал Ледовой, и снова ткнул Аньку головой в стену. — Что ты звонишь, шалава, а?!
— Это точно они, — всхлипывала Анна. — Больше некому. Мы, когда с Криськой приехали, у них такой вид был… как у заговорщиков…
— Так тут и эта дырка была?! — совсем осатанел Ледовой, в третий раз толкая Анну в стену. Правое надбровье Анны распухло. На виске выросла огромная багровая шишка.
— Проходной двор из моего дома устроила?
— Мы на причал ходили, с Криськой, а они все крутились, все крутились вокруг дома!
Ледовой посмотрел на жену с ненавистью.
— Так где тогда эта шлюха?!
— Кристина? Я не знаю. Еще вчера вечером была. Клянусь, Витенька… А потом я перебрала!
— Я тебя убью, гниду! — выдохнул Ледовой. От гнева у него задергалось веко. Заметив это, Анна заголосила:
— Это правда, Витенька! Атасов, Протасов и Армеец! Так, кажется, их звали. Больше некому! Олег на днях звонил, спрашивал о них. Вроде как исчезли они, после дежурства…
— Что значит исчезли?! — Ледовой поднял Аньку на ноги, но лишь за тем, чтобы шваркнуть о стену в противоположном конце комнаты. Анна вновь очутилась на полу.
Ледового трясло, как в лихорадке. Он опустился на корточки, сжал виски ладонями и глухо застонал.
* * *
Едва Правилов отбыл выполнять возложенные на него задачи, Ледовой решил разбудить Анну по-своему. Он сбросил с себя одежду, ловко освободил Анну от ночной рубашки и трусов и принялся жадно ласкать ее горячее со сна тело. Ласки Ледового были грубы, зато действовал он от души. Разбуженная столь неожиданным образом, Анна сперва утратила дар речи. Ледовой шумно дышал сверху. Анну охватил целый сонм самых противоречивых чувств, описать которые не представляется возможным. Она отвечала на ласки супруга, в то время как в ее душе царил полный хаос.
— Витя, — только и произнесла Анна.
— Молчи, — нежно попросил Ледовой, прикрыв ладонью ее губы, — ничего не говори.
Он взял ее и, надо сказать, превзошел самого себя. Анну дважды сотрясал оргазм, чего с мужем у нее очень давно не случалось. Благодарная Анна не осталась в долгу, заставив мужа кончать, громко выкрикивая ее имя. Такова уж была Анна Ледовая.
«Вот это да!» — потрясенно думала она, когда все было позади.
Ледовой перевернулся на спину и блаженно вытянулся рядом с женой. Анна лежала тихонько, устроив голову на волосатой груди супруга. Многочисленных татуировок, покрывавших его торс и обыкновенно повергавших ее в уныние, на сей раз, не замечала. Глаза Ледового оставались полузакрытыми, а на лице застыла улыбка.
Последнее обстоятельство окончательно смутило Анну. Когда же Ледовой, глубоко затянувшись, предложил ей забрать из села Ленечку, «чтоб пацан с нами жил, рос в городе, человека из него сделаю, и все такое…», несчастная женщина не нашлась, что ответить. На глаза навернулись теплые слезы. Виктор Иванович тыльной стороной ладони вытер влажную щеку супруги, усмехнулся добродушно и покинул кровать.
— Я голоден, как волк, жена, — сказал Ледовой, натягивая толстый махровый халат на голое тело. — Ехать в кабак некогда. Сваргань чего-нибудь.
Анна на непослушных ногах двинулась к плите. Ледовой уселся звонить, мурлыкая под нос что-то из «Битлз». Анна стряпала обед из концентратов. Последние слова мужа показались Анне злой насмешкой судьбы.
«Поздно, — твердила она отрешенно. — Слишком поздно для нас троих…». О том, что неминуемо случится в самое ближайшее время, Анька старалась не думать.
Они сытно пообедали. Ледовой оставался весел и приветлив, как никогда. Выпили белого вина. К десерту позвонил Правилов. Лицо Ледового сначала напряглось, а затем расплылось такой откровенно плотоядной улыбкой, что Анна не сумела скрыть охватившую ее дрожь.
— Молодец, Олег, — похвалил Правилова Ледовой, что само по себе тоже было большой редкостью. — Она заплатила! Они все заплатят!
Ледовой грязно выругался. Лицо его стало просто жутким.
«Вот все и вернулось на круги своя», — с тоской подумала Анька.
После обеда Виктор Иванович вновь уселся звонить. Анну он как бы перестал замечать. Она, тише воды и ниже травы, убрала посуду со стола, а в четыре пополудни, наконец, произошел взрыв. Ледовой зачем-то полез в сейф и обнаружил его пустым. Тут-то все и закрутилось. К побоям невозможно привыкнуть. Даже если получаешь их регулярно. Ледовой Анну не щадил. Не прошло и десяти минут, как она превратилась в вопящий и окровавленный кусок плоти.
— Атасов, Протасов и Армеец! — исступленно повторяла Анна, пытаясь, как сшибленная лихачом собака, отползти куда подальше от своего мучителя. Однако деваться ей было некуда. Она понимала, конечно, что делает гнусность, но, в сущности, ей стало наплевать. Лишь бы Ледовой прекратил бить ее. Хотя бы на какое-то время.
И Ледовой действительно оставил жену в покое. Он присел на корточки посреди спальни, яростно растирая виски и качаясь взад и вперед. Отчаяние его было немым и оттого выглядело особенно страшным.
Так продолжалось минут пять. Затем Ледовой встал, прошел к столику и взялся за телефон.
— Алло, Ворона? Это ты? — сказал Ледовой в трубку, едва наступило соединение.
Анна на полу плавала в густом багровом тумане. Изо рта булькала кровь, низ живота онемел и казался совершенно чужим. Слова Ледового долетали до нее какими-то куцыми обрывками.
— Возьми Босяка, Желудя и еще пару человек… Надежных… Шестерых хватит… достаточно…
Аньке имена почудились смутно знакомыми. Людей этих толком она не знала, но полагала, что муж созывает рецидивистов, вроде себя.
