«Можайские чудо-тайны», «История Земли Можайской Руси святой», других брошюрах и статьях – по праву принадлежности к своему роду можаичей и юношеской дружбе с удивительными друзьями-сверстниками Вячеславом и Сергеем.
Воистину при голядях в Голяде существовал языческий деревянный защитник-меченосец града с мечом в правой руке и охраняемым градом в левой руке. Голяди, растворившиеся в кривичах и вятичах, перешедшие в православие, после захвата Голяда войсками Изяслава и Святослава в 1058 и 1147 году, перевоплотили оберег в деревянную икону св. Николы в епископских одеяниях с мечом и охраняемым градом Голядом-Можайском на речке Можайке. Православие, упразднившее язычество голядей, не захотело отказываться от доброй языческой традиции и древней небесной легенды о Защитнике града Меченосце и обрядило Защитника-Меченосца в святительские одежды Чудотворца Николая Мирликийского, оставив в его правой руке меч, а охраняемый град в левой руке заменив Державой, Храмом.
Самое достопримечательное в родовой истории Александра и дядюшки Александра Васильевича, что дядя, нарисовав на облатке портреты поэта Филимонова, музееведа Власьева, автора «Соляного амбара» Пильняка, не зная о написанном романе, но нарисовав «лунный» амбар пригласил на свою вторую защиту своего брата, отца Александра, а самого Александра благоразумно не пригласил. Были основания? Наверное, были. Один из бывших аспирантов Александра Васильевича, имел зуб на своего профессора, потому что тот якобы перекрыл ему кислород к собственной защите докторской диссертации. Дядюшка знал буйный драчливый характер своего племянника, получившего достойное образование сильного «боксера-вышибалы по правилам» на хоккейных площадках детства и юности, вот и боялся потасовки племянника с оппонентом-сквалыгой на Ученом совете при защите докторской. Это уже потом узнал Александр от отца, сообщившего ему о блестящей второй защите брата – под кураж: «Никола с нами», можаичей – соль земли не остановишь в их прорыве». А тот бывший дядюшкин аспирант, из записных неудачников, что-то бухтел в интернате нелицеприятное о шефе, перекрывшем ему кислород с докторской… Давно нет на белом свете дядюшки-профессора, так защищай без него свою докторскую, неудачник-завистник, – так ведь и не защитился пасквилянт, вот и злобствовал в своих интернетовских записках понапрасну на дядьку, носившего в себе со своих аспирантских времен мистические тайны ключа «Лунного Соляного Амбара» на рисунках маслом и карандашом (рядом с портретами Филимонова, Власьева, Пильняка).
Но Ключ Соляного Амбара протянут к современникам не только через цепь человеческих судеб Можайского рода Александра, но и через осознание перманентности революционного процесса в российском обществе, судьбы социалистической революции в России – от январской 1905-го к февральской 1917-го, от неё к ноябрьской 1917-го – а также через репрессии 1937-го и оттепель 1953-го с 20 съездом КПСС, к контрреволюции 1991-го… Как тут не вспомнить любимца Троцкого Пильняка, выведшего в «Красном камне» коммуниста-троцкиста Акима, а в «Соляном амбаре» будущего коммуниста-троцкиста Андрея Криворотова, увидевшего перманентность революции на примерах Эдиповых сюжетов героев из «Нижегородского откоса» Дмитрия Клестова и мятущегося Леопольда Шмуцокса в последнем предсмертном романе. Через инцест любовников матери и сына, ненавидящего отца и убивающего его, в конце концов, идею перманентности революции можно связать с внешними факторами тектонических сдвигов, установкой на экспорт революции, искусственным подталкиванием революционных процессов для желаемой победы мировой революции – во всем мире рабочих и крестьян с интеллигенцией при диктатуре пролетариата.
Ведь троцкисты отрицали завершенность Октябрьской революции с победой ее в одной стране, России, рассматривая ее, как только первый этап на пути к социалистической революции на Западе и далее везде – в мировом масштабе, во всем мире – пусть и ценой жестоких потерь русских как движителя мировой революции «без узких национальных интересов». Было время, когда была гордость марксистов-революционеров, доказавших возможность победы социализма в Советской России, который, правда, надо было отстаивать в схватках с капиталистическим окружением, с тем же национал-фашизмом Германии, которую натравили на СССР Англия, Франции и США. Ведь троцкисты считали, что если в будущем, после Октябрьской революции, на Западе и во всем мире не победит «диктатура мирового пролетариата», то СССР ждет реставрации капитализма от перерождения бюрократического аппарата рабочего государства.
Как тут не вспомнить отмену Куусиненом-Хрущевым «диктатуры пролетариата» в программе КПСС строителей коммунизма, с бюрократизацией изолированного рабочего государства, и превращение партийной и управленческой бюрократии во всесильную привилегированную касту, – и от её перерождения и вырождения следует опровержение изолированного социализма и капиталистическая реставрация со всеми эксцессами частной собственности. Что поделаешь, надо видеть плюсы и минусы прогноза троцкистов с их идеей перманентной революции. Либо смириться с отечественной и мировой бюрократией, отбросившей в ходе геополитической катастрофы с тектоническим сдвигом общества и сознания, Россию к капитализму, либо производительный «рабочий» класс разгромит бюрократию и паразитическую буржуазию и откроет прорывный путь и выход к социализму и коммунизму. Задержка пролетарской революции в развитых империалистических странах Запада и Востока, реставрация капитализма в России и бывших странах СССР, несомненно, помешала и воспрепятствовала колониальной революции в мире. Для того, чтобы колониальным и развитым странам встать на революционный путь развития, настолько быстро и настолько сознательно, насколько возможно при воплощении прорывной вневременной «идеи фикс» перманентной революции с Эдиповыми сюжетами, убиения отцов-вождей сыновьями-бунтовщиками, становящихся любовниками капиталистических матерей, – под влиянием победного восстания или победы революции над контрреволюцией, без войн между братскими народами, всеми народами мира.
Конечно, при победе создателя Красной армии Троцкого, с его партией троцкистов, над всеми другими вождями пролетарского государства, был бы другой путь становления российского революционного государства, возможно, с победой мировой революции – с бесчисленными жертвами отечественных революционеров, до последнего или предпоследнего русского – и его любимец Пильняк не был бы репрессирован и расстрелян. Наоборот, Пильняк стал бы председателем ССП и получил бы Нобеля – или Шнобеля – за «Соляной амбар» с закодированным там многими ключами, первым из которых является ключ построения коммунизма – по Пильняку и его герою из романа, убитому во время революции 1905 года, коммунисту Леонтию Шерстобитову…
Постскриптум: о коммунизме как потерянном Ключе Соляного Амбара
О Коммунистическом Соляном Амбаре революционера Леонтия Шерстобитова сказал десятилетний уроженец Можайска Борис Андреевич Пильняк (Вогау) устами своего альтер эго, лирического героя романа, ставшим впоследствии коммунистом-троцкистом: «Не надо богатеть, наоборот, наш соляной амбар, перестроят его в сто раз больше, все будут носить туда, кто что наделает, и все будут брать оттуда, кто что заработал. А которые будут мешать, тех в тюрьму».
А потом был любопытный разговор Андрея Криворотова с Леонтием Владимировичем Шерстобитовым, поучающим готовящегося к поступлению в гимназию абитуриента:
«– Ну, теперь, долби: «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда»…
– …Хлопотливо не свивает долговечного гнезда… А я чтой-то не понял, когда
