– Н-да…
– Что «н-да»? – вскинулась Тамара. Ее смятые подушкой волосы опасно топорщились во все стороны.
Покосившись на нее, Виталий подумал, что, когда собственная жена напоминает лохматую ведьму, жди беды. Тем более что гасить семейный скандал некому. Сергей с Ритой проснулись раньше и ушли из дома, оставив в кухне записку. Они, видите ли, решили проведать в психушке Ритину мать. Большое им человеческое спасибо! Потому что настоящий дурдом вот-вот начнется прямо здесь, далеко ходить не надо. Если срочно не сменить тему разговора.
– Родственники нас покинули, – сообщил Виталий, трогая Тамару как бы за плечо, но при этом почему-то касаясь ее груди. – Ложись. Будем спать дальше.
Вместо того чтобы с радостным визгом броситься в супружеские объятия, она недобро прищурилась:
– Это кого ты называешь родственниками, хотела бы я знать?
Виталию, который лежал на спине, забросив руки за голову, срочно захотелось изменить позу. Под немигающим взглядом жены он чувствовал себя маленьким щенком в присутствии взрослой, решительно настроенной суки. Она угрожающе скалит зубы, а он, дурачок, доверчиво подставляет живот.
– Ты что, оглох? – повысила голос Тамара. – Кого ты называешь родственниками?
Виталий перекатился на бок, подпер щеку рукой и неуверенно пробормотал:
– Серегу, кого же еще…
– Он что, един в трех лицах?
– Зачем сразу в трех?..
– Тогда почему ты говоришь о нем во множественном числе? – Тамара раздраженно взбрыкнула ногами, отбрасывая одеяло.
– Так он сейчас вроде как не один…
– А, так ты Риту имеешь в виду?
– Ну…
– Эту беспородную шавку, которая увязалась за Сергеем, лично я родственницей не считаю!
– Я тоже, – поспешно сказал Сергей, попытавшись поймать жену за руку.
Его пальцы ухватили лишь пустоту, а Тамара, подброшенная с кровати гневной вспышкой, уже металась по комнате, чудом не теряя шлепанцы.
– Как меня бесит весь этот срач! – бушевала она, беспорядочно хватая попадающиеся под руки предметы и швыряя их куда попало. – Ну, блин, отпуск выдался! Всю жизнь мечтала отдохнуть в чужой грязной квартире с тараканами!..
Вспомнив, по чьей вине сорвалась поездка на черноморское побережье, Виталий тоже встал, насупился и отправился на кухню.
– Кофе хочешь? – крикнул он, энергично грюкая чайником.
– Ничего я не хочу! – откликнулась Тамара издалека.
– Ну и ладно, – пробормотал Виталий, выливая в чашку остатки водки. – Обойдемся без кофе.
Когда он возвратился в комнату, выпустившая пар Тамара сидела на кровати и разглядывала фрагмент вечернего неба в оконной раме.
– Голуби как с ума посходили, – бросила она через плечо. – Топчутся по подоконнику и бубнят, бубнят…
– Это они так воркуют, – пояснил повеселевший Виталий, присаживаясь рядом.
Его большой палец как бы невзначай оттянул тесемочку Тамариных трусиков, получил за это звучный шлепок ее ладони и по-черепашьи спрятался в кулак.
– Голуби не воркуют, они каркают, – сказала Тамара, не оборачиваясь.
– Каркают вороны.
– Я хотела сказать: беду накликают.
– С чего ты взяла? – рассеянно спросил Виталий, примериваясь, как бы половчей обнять жену таким образом, чтобы не дать ей вырваться и опять затеять бессмысленную беготню по комнате.
– Они говорят: «умри, умри».
– Да брось ты. Не нагнетай.
– Ай!
Поваленная на бок, Тамара извернулась змеей и вскочила на ноги.
– Акела промахнулся, – огорчился Виталий, но вторичную попытку схватить жену не сделал.
Ему начало передаваться ее скверное настроение. Облезлый коврик поверх вытертого линолеума, ободранные гардины, груды чужого хлама по углам. А за окном уже сумерки, и голуби действительно слишком уж расшумелись, и голова тяжелая. Все, все не так, как надо.
– Скорее бы наши… – Виталий бросил быстрый взгляд на обращенную к нему спиной фигуру и поправился: – Скорее бы Серега возвращался. И чего их понесло в больницу на ночь глядя?..
– Ну как же! – фыркнула Тамара. – Там же Ритина мамулечка мается! Можно сказать, будущая Сережина теща. С суицидальными наклонностями.
Возражать Виталию не хотелось, но и слушать подобные отзывы о попавшей в беду женщине тоже было не слишком приятно. Поэтому он попытался плавно перевести разговор в другое русло:
– Одного только не понимаю, как они собираются попасть в больницу, если к Ритиной матери никого не пускают?
– Сережа ведь теперь при деньгах, – воскликнула Тамара язвительно. – Он ими сорит направо и налево. Если уж видеокамера, то самая лучшая, если мобильный телефон, то самый дорогой, если…
– Ты хочешь сказать, что он повез в больницу деньги? – догадался Виталий.
– А как же? Нужно ведь оплатить уход за несчастной женщиной. Продуктов ей подкинуть, лекарств импортных… За деньги можно ее вообще из больницы вытащить. – Тамара крутанулась на пятках, чтобы понаблюдать за реакцией мужа на свои слова. – Нам ведь втроем плохо жилось, правда? Впятером веселее. Рита станет нас уму-разуму учить, а ее мамаша будет раз в месяц вешаться или вены резать… Не соскучишься!
– Глупости, – неуверенно произнес Виталий. Трудно спорить с женщиной, на которой нет ничего, кроме сиреневых трусиков.
– Глупости? – переспросила Тамара, колыхнув грудями. – Интересно, что ты запоешь, если они вернутся сюда не вдвоем, а втроем!
– Никто просто так пациентку психиатрической лечебницы не отпустит.
– Просто так – никто. А если за доллары?
Виталий, наконец, посмотрел жене в глаза и подумал, что если бы тот пыл, с которым она рассуждает о деньгах, превратить в любовную страсть, то ей бы цены не было.
– Врачи уже по домам разошлись давно, – сказал он. – Вопросы о выписке с утра решают, а не ночью.
– Тебе от этого легче? – осведомилась Тамара, подбоченясь. – Ну, перенесут решение вопроса на завтра. И что?
– Утро вечера мудренее, – напомнил Виталий, у которого от желания заломило скулы. – Иди ко мне.
– Щас же, разогналась!
Странное дело, но базарные интонации, прозвучавшие в голосе жены, распалили Виталия еще сильнее.
– Иди сюда, – повторил он, начиная слегка гнусавить от нетерпения. Его кадык заходил ходуном, перегоняя набегающую слюну.
– Ты мне сначала пообещай одну вещь, – сказала Тамара, не двигаясь с места.
– Обещаю.
– Что обещаешь?
– Все, что хочешь. Для тебя хоть звезду с неба.
– Мне не нужна звезда. Мне другое нужно.
– Что? – Виталий свесил ноги с кровати, готовясь к внезапному прыжку.
– Те проклятые бумаги, которые принес Сергей, – заговорила Тамара, – это из-за них нам пришлось съехать с квартиры. Значит…
– Значит? – кивнул Виталий, прикидывая расстояние до сиреневых трусов. Какие-то цветочки, узоры. Очень мило, но не век же на них пялиться.
– …Их нужно отнести, куда следует, – решительно закончила Тамара.
– Твои трусики?
– Бумаги!
– А, конечно, конечно, – закивал Виталий. – А куда именно?
– У меня такое впечатление, что ты меня не слушаешь!
– Я тебя очень внимательно слушаю. Как прогноз погоды.
– Прекрати паясничать! – топнула пяткой Тамара. – С тобой серьезно, а ты…
– Оп!
Оттолкнувшись обеими ногами от пола, Виталий ринулся вперед, как бык, не видящий перед собой ничего, кроме вожделенной тряпицы. Как кот, подстерегший мышку. Как…
– Уй!
Проскочив мимо увернувшейся Тамары, он врезался в чугунную батарею, а добыча проворно ускользнула из комнаты и, потеряв по дороге шлепанец, укрылась в ванной комнате.
– В чем дело? – возмущался Виталий, прохаживаясь перед запертой изнутри дверью. – Что за фокусы? Я тебе муж или кто?
– Ты когда-нибудь бывал возле кагэбэшных контор? – ответила Тамара вопросом на вопрос.
– А что?
– Там специальные почтовые ящики установлены. Для анонимных посланий.
– Ну? – насторожился Виталий.
– Нужно взять эти проклятые бумаги, пока нет Сергея, и передать их по назначению.
– Надо подумать. Выходи, обсудим.
– Фигушки! – пропела Тамара из-за двери. – Сначала скажи, что ты согласен.
– Я? – крикнул Виталий из кухни, куда он временно переместился, пока суд да дело. – Конечно, согласен… Уф! – Чтобы слегка охладиться, пришлось вскрыть пивную бутылку и сделать пару хороших глотков. – Я на все согласен! – заверил он жену, обнаружив на подоконнике стакан с недопитой водкой.
– Тогда неси бумаги сюда.
– Зачем они тебе в ванной? – удивился Виталий, когда обжигающая порция спиртного успешно проскочила гортань и растеклась в желудке.
– Хочу убедиться, что Сергей их никуда не задевал, – пояснила Тамара. – Он ведь сам что-то мутит, мутит, а нас даже в известность о своих планах не ставит.
– Давай вместе поищем, – предложил Виталий, перекрикивая плеск льющейся из крана воды.
– Знаю я твои совместные поиски. Сам справишься.
– Да самому как-то скучно, – пожаловался Виталий, ощущающий себя так, словно между ног ему присобачили маленькую самонаводящуюся ракету, стремящуюся во что бы то ни стало поразить цель. – Я вышел из того возраста, когда подобные проблемы решаются в одиночку.
