— Я рад, что вы нашли время посетить меня, мистер Холман, — произнес он визгливым, якобы приветливым голосом. — Чарли Хатчинс покупает только самое лучшее — так он всегда говорит, и мне захотелось взглянуть, как выглядит самый лучший его соглядатай! — Он ткнул в меня костлявым пальцем. — Или, может быть, я недооцениваю вас, может, вернее было бы сказать, что вы наемный убийца?
— Бьюсь об заклад, ваши вечеринки пользуются колоссальным успехом, мистер Хойт, — вежливо сказал я. — Мне бы тоже хотелось повеселиться, если вы разрешите присоединиться к вам. Только во что мы теперь играем, не просветите ли?
Он осторожно снял очки, достал из кармана носовой платок и принялся тщательно протирать линзы, уставившись на меня не мигая глубоко посаженными глазами.
— Я могу понять, почему Хатчинс нанял именно вас, — сказал он после томительной паузы. — Бедный, глупый Чарли! Я чувствую себя преступником, преследуя его все эти годы, но жизнь недотепу так ничему и не научила. Видимо, он преклоняется перед теорией вероятности, которая должна позволить ему выиграть хотя бы раз после постоянных проигрышей!
Я полез в карман за сигаретами, и пистолет шофера больно ткнул меня в позвоночник.
— Я хочу закурить, — объяснил я осторожно. — Вы не возражаете?
— Я возражаю! — резко вскинулся Хойт. — А значит, и он возражает! Правильно, Лайонел?
— Да, сэр, мистер Хойт, — согласился шофер, еще больнее ткнув меня стволом в подтверждение собственных слов.
— Вам не кажется, что сегодня не ваш день, мистер Холман? — сочувственно спросила Соня Скотт.
— Я удивляюсь, мисс Скотт, — честно признался я, — как вы-то оказались в столь необычном сумасшедшем доме?
— Соня, дорогая, — проскрипел Хойт. — Попроси мистера Кирша присоединиться к нам.
— С удовольствием. — Она одарила Хойта обворожительной улыбкой и выплыла из гостиной под шорох креп-жоржета.
Коротышка, сидевший на дальнем конце огромного стола, раскинулся на стуле и соединил пальцы рук в пораженную артритом пирамиду.
— Разрешите мне изложить небольшую предысторию событий, мистер Холман, — оскалился Хойт. — Когда-то все началось как милая шутка, но постепенно превратилось в отчаянную схватку между мной и стариной Чарли Хатчинсом. Я был бы рад прекратить это соревнование, поскольку доказал, что я на голову выше него, но с годами Чарли становился все подлее. Сначала подлее, а потом и все опаснее. Я женился на великолепной актрисе — Бабе Дюан. Он тут же поспешил жениться на Максин Барр, которая Бабе и в подметки не годится. После моего развода он начал повсюду разглагольствовать о своем счастливом браке, и мне пришлось подложить ему свинью! Старина Чарли всегда испытывал слабость к здоровенным толстым брюнеткам, а я как раз был знаком с девицей из кордебалета, которая…
— …была выше шести футов в своих нейлоновых чулках, и вы устроили все так, чтобы Максин — которая терпеть не может соперниц, — застала их как раз в тот момент, когда брюнетка была наиболее неотразима? — закончил я рассказ вместо него.
Долгие пять секунд Хойт пялился на меня, разинув рот:
— Как вы узнали, черт возьми?
— Я слышал эту историю от Хатчинса, — ответил я. — Только там речь шла о роскошной блондинке и он устроил так, чтобы Бабе Дюан застигла вас как раз в тот момент, когда блондинка… ну и так далее.
На мгновение мне показалось, что его немедленно хватит кондрашка. Он судорожно разевал рот, пытаясь вымолвить хоть слово.
— Этот грязный, лживый сукин сын! — заверещал он. — Да я его…
Возвращение Сони Скотт помешало ему сформулировать свои мстительные планы на языке обитателей трущоб. Элегантная блондинка проплыла по ковру, как королева в сопровождении эскорта. Мужчина, почтительно сопровождавший ее, отпустил мне улыбку, которая не вызвала у меня энтузиазма.
— Можно знакомить? — вежливо спросила Соня своего хозяина, легкой походкой подойдя к столу.
— Спасибо, милая! — попробовал улыбнуться Хойт. — Ты просто чудо, Соня!
— Мистер Холман, разрешите представить вам Алекса Кирша, — повернулась она ко мне с застывшей на лице улыбкой.
Киршу было чуть больше тридцати. Надо полагать, какие-то другие причины, помимо возраста, оставили глубокие морщины на его загорелом лице и посеребрили короткие волосы. Немного выше среднего роста, худощав, подтянут и одет как выпускник престижного колледжа — впрочем, с несколько излишней франтоватостью. Выражение его светло-голубых глаз я уже видел однажды — в аквариуме зоопарка, когда с его дна поднялось что-то невообразимое, студенистое и живое и бросило на меня взгляд, пока я проходил мимо.
— Мистер Холман, — сказал он с мягким выговором образованного человека, — я очень рад, или, во всяком случае, у меня такое ощущение, что очень скоро я буду рад.
— Перейдем к делу, — гаркнул Хойт. — Пункт номер 1: уже состоялось три попытки убить Бабе Дюан.
Пункт номер 2: когда Максин Барр была вынуждена отказаться от роли, она надеялась, что никому не удастся занять ее место. Пункт номер 3: бедный, глупый Чарли решил пойти на убийство ради шанса снова регулярно забираться в постель к своей бывшей жене. Пункт номер 4: его наемные убийцы оказались любителями или неудачниками или и то и другое. Пункт номер 5: после трех провалов он нанял профессионала, чтобы или представить предыдущие попытки как клевету и дешевую рекламу, или завершить дело!
— Пункт номер 6, — холодно продолжил я, — Чарли Хатчинс психопат. Пункт номер 7: если вы действительно верите в то, что вы только что рассказали, — вы и сами настоящий психопат.
Он угрожающе направил на меня свой костлявый указательный палец:
— Возвращайтесь в Нью-Йорк, мистер Холман. Скажите старине Чарли: я больше не намерен терпеть его мерзкие эскапады и слишком высоко ценю благополучие Бабе Дюан, чтобы подвергать ее дальнейшему риску. И если он не прекратит свои штучки немедленно, с ним случится то же самое, что случилось здесь с вами. Запомните все как следует, Холман, и передайте ему!
— Кажется, настал подходящий момент, чтобы оставить вас, мальчики, наедине с вашими проблемами, — небрежно обронила Соня Скотт.
— Поступай как знаешь, дорогая, — снова осклабился Хойт. — Может быть, останешься?
— С вашего позволения, пожалуй, нет.
— Оставайтесь, здесь будет забавно! — поддержал его хихикающий Кирш.
Когда она посмотрела на меня, сарказм в ее взгляде сменился тревогой.
— Прощайте, мистер Холман, я могла бы вам посочувствовать, если бы не знала, через что пришлось пройти мисс Дюан. Если удастся остановить этого маньяка Чарли Хатчинса, ваши страдания, надеюсь, окупятся.
Она так заспешила к выходу, что шелк зашуршал вокруг ее колен. Томительная тишина как туман повисла в комнате. Как только затихли торопливые шаги Сони, Кирш двинулся ко мне вокруг стола с неспешной уверенностью. В его остекленевших глазах застыло исступленное предвкушение, он вынул из внутреннего кармана пиджака нож с узким лезвием, и только тут я ощутил грозную реальность происходящего — впервые с тех пор, как здесь очутился.
Положив руки на край стола и наклонившись вперед, я заметил мелкие капельки пота на лбу Хойта.
— Значит, вы решили на мне продемонстрировать, что произойдет с Чарли Хатчинсом? — деловито спросил я.
— Я немножко порежу тебя, подонок! — зловеще произнес Кирш. — Твоей жизни не угрожает опасность, но будет очень больно. Если хочешь, можешь начать вопить прямо сейчас.
— Разрешите изложить мой взгляд на ситуацию, — обратился я к Хойту, краем глаза следя за неторопливыми движениями Кирша. — Слишком многие знают, что я приехал сюда и почему. Если я исчезну или найдут мой труп, несложно будет догадаться, кто это сделал, — Чарли Хатчинс ведь осведомлен о моем деле!
— Кто говорит об убийстве, Холман? — взвизгнул Хойт. — Вы слышали, что сказал Алекс?
— Безусловно, но я не уверен, слышал ли шофер ваши слова?
— Слышал каждое слово, — буркнул Лайонел мне в затылок.
Я крепко ухватился за край стола и наклонился еще немного.
— Лайонел, неужели это ваше настоящее имя? — Я задал вопрос через плечо, и болезненный толчок в спину послужил ответом — имя явно было слабым местом шофера. — Хорошо, Лайонел, — быстро продолжал я. — Вы же все прекрасно слышали? Мистер Хойт сказал, что убивать меня было бы глупо!
— Мы и не думаем тебя убивать, приятель, — сказал он рассудительно. — Но когда Алекс закончит свое дело, ты пожалеешь, что мы тебя не убили.
— Тогда прекрати тыкать своим пистолетом мне в спину, — взорвался я. — Если он случайно выстрелит, мистер Хойт, полагаю, не простит тебе.
Давление ствола на мой позвоночник ослабло, в тот же момент я сделал резкий рывок и оказался на столе. На долю секунды я застыл, как неудачная скульптура, изображающая бегуна в низком старте, и тут же нырнул вдоль стола.
