Игорь Тихорский - Ангел Бездны

— Все обычно, Слава, все было как всегда. Совет директоров решил переправить в филиал десять миллионов долларов. Все члены совета — люди проверенные. Надеюсь, в них ты сомневаться не станешь. 12 апреля я приказал явиться четырем охранникам, которых перед этим проверила служба безопасности банка. Собрались у меня в приемной в одиннадцать часов утра. Никто из охранников не знал о цели вызова. Я лично проверил паспорта у каждого охранника и служебные удостоверения. Потом все вместе спустились в хранилище. Здесь кассир и начальник хранилища каждый своим ключом открыли бронированную дверь, подошли к сейфу, один из них набрал шифр, начальник другим шифром снял охранную сигнализацию. Все это время охранники находились вне хранилища. Потом кассир вынул из сейфа и разложил на столе пачки стодолларовых купюр, проверяя при этом целостность упаковок. Затем кассир уложил все пачки в металлический ящик, закрыл его своим ключом, второй замок закрыл я. После этого вошли охранники, взяли ящик, погрузили его в броневик, отвезли на вокзал и перенесли в багажный вагон, арендованный банком на эту поездку. В договоре на аренду в графе «груз» значилась электроника, счетчики купюр и прочая банковская техника. О деньгах не было ни слова. Вагон стоял в депо, укрытый от глаз посторонних. Закрыли вагон изнутри и снаружи. У охранников была с собой какая-то еда, термосы с чаем и кофе, лимонад. Выходить на станциях никому не разрешалось. Вся поездка от Петербурга до места назначения должна была занять около пяти часов.

Никаноров добавил, что охранники были вооружены автоматами и пистолетами Макарова.

Вагон прицепили к составу в одиннадцать часов пятьдесят минут, сразу за локомотивом, и поезд отправился от Московского вокзала в двенадцать часов тридцать пять минут. В пятнадцать часов сорок минут, по утверждению ментов, произошел взрыв.

— Вот и все, что могу тебе сказать… пока, — заключил Никаноров.

— Кстати о «пока»! Яков Федорович, меня вплотную к делу не допускают, — сказал я. — Вы бы не могли по своим каналам продавить следователя, чтобы об основных деталях меня информировали? Без информации, сами понимаете…

— Попробую, — отозвался Никаноров. — Ты ко мне загляни через пару часиков. Или позвони. И давай, действуй! С Богом!

Я покинул люкс босса и пошел к себе, решив, что прежде, чем начать активно действовать, надо передохнуть. Зашел к Панкратову. Журналист был в странном состоянии. Он диковато взглянул на меня, а когда я прошел к окну и сел в кресло, вскрикнул:

— Осторожно! Ты можешь на него сесть!

— Ты о чем, Алексей? — осторожно спросил я.

Панкратов вроде опомнился, смутился, сел за стол и, все еще не сводя глаз с кресла, в котором я сидел, промямлил:

— Понимаешь, задремал, почудилось Бог знает что… До сих пор не пойму, во сне или наяву, а только… видел я пару минут тому назад Сергея… — Леша запнулся, помолчал и продолжил: — Ты только не подумай, что я чокнулся… но вот, ей-Богу, в этом самом кресле, в котором ты сидишь сейчас, буквально две минуты тому назад появился Сережа…

— И что же? — с деланным интересом спросил я, подумав, что Панкратову после такого потрясения надо действительно отдохнуть. Увидеть в морге обгорелое изувеченное тело брата… Такое не каждый выдержит…

— И ничего. Видел Сережку, как тебя сейчас! — решительно сказал Алексей. — Сидел в кресле и пытался что-то мне сказать: губами шевелит, а слов разобрать не могу… Потом исчез… И ты вошел…

— Может, тебе спросонок почудилось. Все-таки несколько ночей не спал. Ты отдохни, я помогу тебе с отправкой тела. Поедешь в Питер, похоронишь, выспишься…

— Не веришь, твое дело, — сказал Панкратов. — Но я думаю, что в этом городе что-то действительно происходит, чего нам не понять. Кстати, посмотри вот, я нашел дневник одного из парнишек, которые скоропостижно здесь скончались и которых впоследствии видели на улице, — и Леша протянул мне тетрадку.

Я полистал ее, прочел страницы, в которых говорилось о Долине ангелов, смерти и чудесном воскресении одного из туристов, вздохнул и подумал, что в этом городе действительно люди по каким-то причинам свихиваются.

— Все равно в чертовщину не верю! — сказал я. — Всему есть свое объяснение. Возьми тетрадку! Когда все пройдет, напишешь ужастик, в духе Голливуда. А теперь давай к делу. Я поеду договариваться насчет перевозки, а ты езжай оформляй документы.

Панкратов вздохнул и начал одеваться. Я пошел к дверям. Алексей мне вслед сказал:

— Увидишь сам, здесь еще много чего произойдет…

— Поживем, увидим, — откликнулся я, думая о том, что надо будет позвонить в Питер жене Панкратова, предупредить, чтобы не удивлялась странностям Леши и уговорила его пару дней отдохнуть, не ходить на работу, отоспаться.

Со всеми тяжкими формальностями нам удалось справиться довольно легко, и на следующий день я проводил Алексея со скорбным грузом в Петербург.

Единств. экз.

Райуправление ФСБ Михайлову

№…от 16.04.97 г.

1. Установите длину волны радиопередатчика, нелегально работающего в окрестностях города Межинска и дезорганизующего работу местного радио.

2. Начните активную разработку руководителя так называемого Дома Семи духов Винникова Аркадия Васильевича, который, по нашим данным, активно сотрудничал с вором в законе Бируевым, кличка «Зверь», в период с 1992 по 1995 гг., во время жительства в Москве.

3. Получите санкцию прокурора для установки техники в Доме Семи духов и на частной квартире Винникова.

Москва. Кузнецову.

На Ваш №…от 16.04.97 г.

Обстоятельства, на которые Вы обращаете внимание, нами ранее учтены, и все соответствующие службы ориентированы.

16.04.97

Сегодня в полдень передачи радио города Межинска были неожиданно прерваны, и неизвестный пока эфирный террорист заявил, что берет на себя отныне все обязанности по «обращению жителей города в истинных приверженцев Великого Духа Внутреннего Космоса, очищенных от накипи всевозможных земных псевдорелигиозных верований, противоречащих космическим законам и правилам, установленным Духом для тонких миров».

Подобное заявление вполне можно было бы посчитать проявлением приступа шизофренической болезни у новоявленного «пророка», если бы не последовавшие за этими словами угрозы в адрес «всех ослушников», посмеющих препятствовать намерениям «пророка». Анонимный террорист пригрозил «залить кровью» улицы нашего города, навлечь на жителей все силы зла и далее нес подобную страшноватую ахинею еще десять минут.

Наш корреспондент побывал в редакции радио, где его заверили, что не только не предоставляли эфир никаким «космическим» шизофреникам, но и сами крайне удивлены происшедшим, так как все попытки технических работников радио пресечь передачу были тщетны в связи с тем, что террорист прорезался на неизвестной волне, полностью заглушая другие передачи.

«Все это было бы смешно, когда бы не было столь грустно». Совершенно ясно, что кое-кто из наших сограждан, пользуясь нынешней свободой слова, пытается нарушить нормальную жизнь города, запугать обывателей, и без того справедливо полагающих, что перед нынешним разгулом криминалитета наши правоохранительные органы абсолютно беспомощны.

Можно было бы счесть все происшедшее злой шуткой, но позволительно напомнить хотя бы одну элементарную истину. Ни одной радиостанции не разрешено выходить в эфир без официальной регистрации. Угрозы террориста, пусть даже душевнобольного, крайне опасны, если их вовремя не пресечь. Надеемся, что наша милиция примет все меры для подавления подобных выходок эфирных экстремистов.

После подписания номера в печать анонимный «пророк» вновь выходил сегодня ночью в эфир и сообщил, что в доказательство своего здравого рассудка в ближайшее время уничтожит четырех человек, препятствующих грядущему очищению душ человеческих и установлению нового порядка.

3.04.97

Прибыли в Межинск. Посмотрим, что за чудеса нас здесь ожидают. Пока ничего особенного. Городишко так себе. Небольшой, в основном деревянный. Никто, с кем ни заговаривали, ни о каких чудесах не слышал. Или не хотят говорить. Даже в пивной подвыпившие мужики отмалчиваются, когда спрашиваешь, не знают ли о чем-нибудь странном или необычном. Только один, пьяненький, за кружку пива посоветовал сходить в Глухой Лог, прозванный туристами Долиной ангелов. Об этой долине мы и сами слышали еще в Питере. Завтра пойдем.