преступности, или ликвидируют нас. Третьего не дано!
Глава 8. О чем кудахчут наседки?
Капитан Гузь, заместитель начальника отделения угрозыска, был старшим милицейской группы, выезжавшей к месту взрыва джипа. Естественно, что именно ему поручили оперативное обеспечение предварительного расследования. Но… Уже на следующий день дело передали в «контору». Почему? Лишних вопросов Гузь не задавал. «Баба с воза – коням легче!»
За Чарой последовали Бабак и Стадницкий. В том, что эти смерти как-то связаны между собой, оперативник не сомневался. Будь его воля – объединил бы все три дела в одно и непременно докопался б до истины: как-никак десять лет в угрозыске; опыта и знаний – не занимать. Но кто-то свыше решил иначе…
Гузь сотоварищи ревниво следили за действиями коллег-конкурентов, однако информации о ходе расследования поступало крайне мало: слишком зашифрованная структура – КГБ. Впрочем, и у них случаются утечки.
Недавно один знакомый контрразведчик проболтался: Чару по приказу Бочи замочил Шкворень…
Это более-менее совпадало с умозаключениями капитана. Но вскоре произошли события, перевернувшие все его представления об организаторах, мотивах и исполнителях загадочных преступлений.
Началось все с того, что в руки правоохранителей попал некто Маруха Федор Иванович, задержанный за пьяную драку. Нет, с оперативной точки зрения этот мешковатый полещук никакого интереса для органов не представлял, но информация, которой он поделился с сокамерниками, как говорится, наталкивала на размышления.
Правда, сначала Гузь не придал ей должного значения, и когда «наседка» – внутрикамерный агент по кличке Мутный – стал требовать дополнительный блок «Мальборо» за важное сообщение, которое может пролить свет на серию умышленных убийств в городе, не поверил и отказался. Но стоило сексоту назвать кличку «Шкворень», как оперативник изменился в лице и немедля послал одного из подчиненных за сигаретами.
Вскоре на его стол легла докладная записка:
«Сообщаю, что гражданин Маруха, находясь в камере следственного изолятора, поведал мне о преступлении, свидетелем которого он случайно оказался. М. и его подруга по имени Лиза занимались оральным сексом в автомобиле “фольксваген”, для чего съехали с Варшавской трассы к реке в районе старого моста. Когда они выезжали на шоссе, на мосту остановились “жигули” первой модели с львовскими номерами. Двое людей вывели под руки молодого человека, находящегося в стадии то ли алкогольного, то ли наркотического опьянения и сбросили его вниз. М. утверждает, что узнал их жертву. Это Олег Стадницкий, известный в городе под кличкой Шкворень…»
Капитан предупредил агента, чтобы он больше никому не рассказывал об услышанном, и стал действовать. Для начала решил найти Лизу… Конечно, проще было вызвать Маруху и выбить из него нужные показания, но оперативник не хотел (да и не имел права) подставлять «наседку».
Первым делом Гузь отправился к родителям задержанного. Иван Петрович и Мария Игнатьевна Марухи жили напротив тепловозного депо в небольшом деревянном домике. По сути – в бараке.
«Как он еще не развалился?» – удивлялся розыскник, глядя на покосившиеся стены.
Не так давно над городом пронесся ураган, под напором которого рухнули даже некоторые линии электропередач, а этой «шевченковской хате» – хоть бы что, стоит себе и насмехается над нашей «незалежной» действительностью!
…Дом был не заперт.
В передней комнате сидел немолодой мужчина и стругал костыли. Его загипсованная правая нога покоилась на низком самодельном табурете. Дядя Ваня – на все руки мастер. Столяр, плотник, известный в городе мебельщик…
– Здравия желаю, Иван Петрович!
– Здоров, коль не шутишь… Кто будешь? – недоверчиво покосился старичок.
– Капитан Гузь… Юрий Дмитриевич…
– Ты, часом, того, не родственник Гузев со швейной фабрики?
– Сын.
– Гарные люди… Порядочные. Кажи, чего хочешь?
– Да я по поводу вашего Федора.
– Че он натворил?
– А вы разве не знаете?
– Нет… Федька сам живет. В малосемейке. На другом конце города.
– Ясно… Подрался он – по пьяни…
– Силы у него, как у быка, – не мерено… Никого хоть не убил?
– Нет.
– И слава богу!
– Не переживайте, я его сегодня же отпущу. При одном условии: вы никому не станете рассказывать о моем визите.
– Заметано.
– Мне нужна его подруга. Лиза. Она свидетельницей по одному важному делу проходит.
– Да нет у него такой знакомой! Нету…
– Точно?
– По крайней мере вслух Федька такого имени никогда не называл… Он хоть и драчун, но с бабами разборчив.
– Что ж, и на том спасибо… Повторяю: о нашей беседе – никому ни слова! Даже супруге.
– Понял уже. Я человек военный, секреты хранить умею… Бывай здоровый!
Обратный путь капитана пролегал мимо отеля «Украина». С недавних пор в буфете этого заведения торговали настоящим баварским пивом, и Юрий не смог совладать с искушением – слабость к пенящемуся напитку он испытывал еще со времен так называемого «застоя», когда все вокруг, в том числе и его любимый продукт, вдруг стало дефицитом.
В фойе гостиницы стоял шикарный кожаный диван, на котором весело щебетали две «ночные бабочки»: Яна и Марина. Обе состояли на учете в милиции, и капитан не преминул провести «воспитательную беседу»:
– Привет труженицам секс-индустрии…
– Здоров, «мусорок», – огрызнулась Яна, пышногрудая крашеная блондинка с оттопыренными губами.
– Почем «опиум для народа»?
– Как для кого, – небрежно бросила Марина.
– Смотри доиграешься, загремишь под фанфары.
– По какой такой причине?
– Был бы человек – статья найдется.
– Ты меня не пугай… Пуганая я… Если хочешь потрахаться – говори прямо, дам за шоколадку… В связи с твоим тяжелым материальным положением…
Путаны дружно рассмеялись.
В это время рядом с Яной присел молодой человек, словно байкер – весь коже и, приобняв ее за талию, тихо поинтересовался:
– Что почем?
– Секс – полтинник, минет – тридцать, – не обращая ни малейшего внимания на присутствие заместителя начальника угрозыска, заученно выпалила блондинка.
– А скидка для постоянных клиентов?
– Да я тебя первый раз вижу!
– Не первый… Просто память у тебя девичья…
– Ясно, не мальчишечья… Ладно, уступлю червончик… Ты в каком номере?
Дождавшись ответа, Яна, виляя задницей, направилась впереди клиента в сторону лифта. Гузь остался наедине с ее подругой.
– Скажи, Мариночка, среди вас есть Лизы?
– Тебе что нормальных баб мало?
– Ты это о чем?
– Лиза, на нашем сленге, лесбиянка.
– Ах вот оно что! И много таких в нашем городе?
– Навалом!
– И все с мужиками – ни-ни?
– Ну почему-же… Только «Лизы» предпочитают, чтобы партнер орудовал языком или в худшем случае – пальцами… Да и сами больше по минету выступают…
– Понятное дело. Где они тусуются?
– А то ты
