непрошеный сосед пил умело: не торопясь и небольшими порциями.
— У меня к вам, Валерий Борисович, несколько вопросов есть, — начал незнакомец после недолгого молчания. — Вы ведь, наверное, догадываетесь, что я к вам за столик не случайно сел?
— Предположим, догадываюсь... Хотя не могу вспомнить, где мы с вами встречались.
— А нигде, — слегка улыбнулся незнакомец. — Я в этом ресторане впервые. Ехал мимо, решил остановиться и закусить слегка. А ужинаю я обычно дома. Строгий домашний режим... Жена ревнивая, — пояснил он, — по вечерам одного не отпускает. Ну, жертва с моей стороны не очень-то большая...
«Ври больше! — неприязненно подумал Валерий Борисович. — «Строгий домашний режим...» А костюм вечерний зачем в дорогу надел? И если ты за рулём — зачем пьёшь? Да и наплевать тебе на жену: по всему видно, ты хват такой, что сладкий кусок и днём не упустишь.»
— Никто, значит, вам тут не знаком? — с какой-то весёлой злостью вступил Валерий Борисович в игру.
— Абсолютно! — подтвердил компаньон по столику.
— А я? Причём вы наверняка знали, что найдёте меня здесь.
— Ну кто же вас не знает, Валерий Борисович? — укоризненно протянул сосед по столику. — Директор такого сказочного магазина... Таких и в Москве немного. У нас только и того, что названия экзотические: «Бухара», «Таджикистан», «Армения». А торгуют какими-то халатами, пиалами, заплесневевшими орехами... На худой конец — импортной копчёной колбасой. Бледная тень вашей торговой точки. У вас — другое дело. «Восток»! — со вкусом произнёс гость. — Интересно, из какой республики товары?
— Это и есть ваш вопрос? — наполнил свою рюмку Валерий Борисович.
— Попутный, — ответил собеседник, принимаясь за осетрину.
«ОБХС или КГБ? — лихорадочно соображал директор магазина, смакуя коньяк. — Те тоже в последнее время экономикой заниматься начали.»
— Зовут вас, конечно, Иван Иванович, — пустил он пробный шар. — А сведения эти вам нужны для расширения общего кругозора. Так?
— Примерно... — невозмутимо ответил собеседник. — Но зовут меня Игорь Сергеевич. Камуфляж мне ни к чему...
— Допустим, — согласился с такой версией Валерий Борисович. — Не пойму только одного: почему я должен отвечать на ваши вопросы? Если, конечно, это просто вопросы... Я же не спрашиваю вас, откуда вы едете и почему пьёте за рулем?
— А я не за рулём! — живо откликнулся Игорь Сергеевич. — Я очень редко сам вожу машину. Утомляет...
«КГБ! — пришёл к окончательному выводу директор магазина. — Эмвэдешники не будут приходить в вечернем костюме пить «Арарат». Не те ресурсы! Только, что ему надо? У меня в магазине всё в порядке.»
— Ну ладно, — прервал его мысли Игорь Сергеевич, — не хотите отвечать на этот вопрос, ответьте на другой. — И, не ожидая согласия, спросил: — Как, по-вашему, триста тысяч — это большие деньги?
В серых глазах гостя плясали озорные чёртики, хотя на смуглом худощавом лице было выражение полнейшего безразличия к тому, уклонится собеседник опять от ответа или нет.
— Смотря для кого, — неопределённо пожал плечами Валерий Борисович и тут же понял, что совершил ошибку. Отвечать, — если уж он решил вести эту беседу, — нужно было так, чтобы исключить возможность следующего вопроса, логично вытекающего из первого.
— Для вас, — воспользовался промахом Игорь Сергеевич.
— А вам не кажется, что вы несколько... бесцеремонны?
— Отчасти — да! — согласился собеседник. — Но я вынужден так поступать, иначе мы не скоро доберемся до основного вопроса. И эта бесцельная беседа надоела уже не только вам, но и мне.
Игорь Сергеевич достал платок, слегка промокнул им губы и долил свою рюмку. Бумажными салфетками, уложенными в стаканчике полукруглым веером, он ни разу за всё время ужина не воспользовался. Коньяка отпил самую малость, откинулся на спинку стула и о чём-то задумался, скучающим взглядом рассматривая зал. В какой-то момент он остановил его на официанте, бесшумно скользившем по паркету, и тот, повинуясь безмолвному приказу, подошёл к их столику.
— Оркестр у вас что, бастует сегодня? — недовольно спросил Игорь Сергеевич. — Или затруднения с репертуаром?
Официант заспешил к эстраде. Валерий Борисович, чувствуя, что сейчас будет задан тот самый вопрос, ради которого незнакомец и подсел к нему, тоже откинулся на спинку стула в нарочито безмятежной позе, хотя внутренне весь сжался, как перед прыжком через яму, длина которой внушает сомнения в своих собственных силах.
— Куда вы дели того парня, который хотел устроиться к вам охранником? — перегнувшись через столик, приглушённо спросил Игорь Сергеевич.
— Какого... парня? — растерянно спросил Валерий Борисович, чувствуя, что этой воображаемой ямы ему не перескочить. Ещё немного он подержится в полёте, но следующий вопрос собьёт его с траектории, и тогда — неизбежно — придётся падать вниз. И как глубоко — неизвестно.
— Того, что приходил к вам позавчера, — спокойно уточнил Игорь Сергеевич. — И попросил он за свой труд триста тысяч в месяц. Я же вас спрашивал: большие ли это деньги в наше время? Лично я думаю, что за охрану такого магазина эта сумма — сущая мелочь. Вам никогда не приходило в голову, какой убыток потерпит кооператив, если однажды ночью в магазине случится пожар? А пожарные, к тому же, приедут с большим опозданием? Но о деньгах мы поговорим позже, — пообещал он, и в этом обещании прозвучали явные нотки угрозы. — А сейчас мне хочется знать другое: куда его увезла «скорая помощь»?
На эстраде тихонько звякнула оркестровая тарелка, вслед за нею негромко ухнул барабан и, разбуженный этим звуком, горько зарыдал саксофон. Высокий цыганистый аккордеонист небрежно бросил пальцы на клавиши и легко вплёлся в общую мелодию.
«К мысу ль радости, к скалам печали, к островам ли сиреневых птиц, всюду, где б мы с тобой ни причалили, не поднять нам усталых ресниц», — затосковала певица.
— Да... действительно: приходил какой-то парень, — словно только сейчас вспомнил Валерий Борисович. — Но ни о каких деньгах он не говорил! — горячо заверил своего собеседника директор магазина. — Он даже не дошёл до моего кабинета: сцепился с кем-то в коридоре, шум подняли дикий... Мы вначале подумали, что он пьян. Там такой двор, знаете, вечно полно всякого отребья...
— Я хорошо знаком с этим двором, — не дал ему уклониться в сторону Игорь Сергеевич.
— Да... ну потом видят,
