— Автоматных патронов, правда, у меня оставалось не густо, — продолжил Атасов, едва они выпили. — Полтора рожка всего, да еще штук шесть — по карманам. Это было все, что в ангаре я подобрал с пола. Впрочем, «БМВ» и рожка хватило. Быки как раз тасовались в машины и представляли прямо превосходную мишень. Я подождал, типа, пока они рассядутся поудобнее, и засадил в иномарку всю обойму, до последнего поганого патрона. Так сказать, без сдачи, типа. Поверь, Бандура, восстановить «БМВушку» будет не проще, чем из дуршлага сделать полноценную, типа, кастрюлю.
— Как тебе уйти удалось? — с ужасом спросил Андрей.
Атасов плотоядно ухмыльнулся.
— Уйти, типа? Таких планов у меня не было. Тем более, быки запаниковали. Они постреливали по ангару, но довольно-таки вяло. Видать, пыл у них подостыл, типа. Я насчитал четыре-пять пистолетов и пару помповиков. Против автомата Калашникова, да еще на открытой местности — это жалкие хлопушки. Чтоб сэкономить боеприпасы, я бил одиночными, не давая им высунуться. Ангар, кстати, продолжал гореть. Дым несло им в рожи, что тоже мне было на руку.
Андрей спросил себя, хватило ли бы у него самого мужества повернуть грузовик назад, узнай он тогда об этом бое, и обрадовался положительному ответу.
— Таким образом, — невозмутимо продолжал Атасов, — ситуация зашла в определенный, я бы сказал, стратегический тупик. У меня не хватало боеприпасов для вылазки, а у них, типа, не было сил для штурма. Мы постреливали друг в друга, но никто не спешил действовать. Ситуация кардинально изменилась, когда к Гамлету прибыло подкрепление.
— Ничего себе! Откуда?!
— Я же тебе сказал, Бандура, что ошибся, здорово недооценив этого сукиного сына. — Атасов почесал затылок, — Гамлет, типа, был — та еще штучка. Может, он и наркотиками промышлял. Ты вот в курсе, что в Крыму для конопли самый, типа, подходящий климат? Или оружием приторговывал. Откуда мне знать? На выручку Гамлету прикатила целая, типа, колонна. Джип и две «девятки». В головную машину я выпустил остатки зарядов, после чего автомат пришлось выкинуть — дубина из него никудышная. По мне, типа, монтировка куда удобнее. Я вернулся к Гримо и устроил пса в салоне шестерки. Той самой, что нам Гамлет отдать обещал. Тебе это может показаться странным, но ее мотор по-прежнему работал. Вокруг горели стеллажи, но до машины пламя не добралось.
— Повезло…
— Да уж, типа… Я сел за руль и дал полный газ. Ворота ты снес, так что путь был свободен. Быки, типа, спохватились, когда я уже пролетел мимо. Они, конечно, стреляли, да все без толку. — Атасов поморщился. — Правда и мне не удалось никого задавить. А жаль. Минута, и «Жигули» катили по полю.
— Тогда почему ты меня не догнал? — спросил Андрей, почувствовав себя обманутым.
Прежде чем ответить, Атасов долго молчал.
— Ты поехал в Крым ради нее? — спросил он, наконец, ткнув пальцем в потолок. — Разве не так?
— Я поехал ради всех нас! — возразил Андрей, — ради того, чтобы Ледовой нам чердаки не пооткручивал. Чтобы Правилов ничего не пронюхал. И ради Кристины, конечно. И ради своей задницы, между прочим, куда ж без нее. Ради… — Андрей замешкался, — так сразу и не перечислить всего…
— А о ком ты думал, когда приходилось совсем туго? — стоял на своем Атасов.
— О Кристине, наверное, — признал Андрей. Впрочем, без особой уверенности в голосе.
— Ну вот, типа. Каждым из нас движут стимулы, Андрюша. Какой, типа, сильнее, туда тебя и вращает.
Атасов пошарил взглядом по столу и разочарованно обернулся к Андрею:
— Мы что, уже приговорили бутылку?
— Ну да, — Андрей улыбнулся, — только что.
— Какое все-таки отвратительное зрелище, Бандура, представляет из себя сухое дно стакана. Что-то в нем есть, типа, от недопетой песни, а? Или недосказанных слов…
Андрей пожал плечами.
— Давай-ка новую, Бандура. Голые столы угнетают меня, наводя на мысли о политзанятиях. Это было ужасное убийство времени, можешь мне поверить на слово.
Андрей, ухмыльнувшись, поставил на стол запечатанную бутылку водки.
— О! Совсем другой, типа, вид! — заметно оживился Атасов, пододвигая поближе стаканы. — Бедные сиротки, типа, снова обрели мамочку.
Бандура многозначительно хмыкнул. Атасов распределил водку.
— Вот, типа, картина, радующая взор и располагающая к продолжению разговора.
Андрей согласился, подумав про себя, что закончит вечер либо в душевых, либо в общественном сортире. Или где под кустом.
— Я выбрал для Гримо замечательную зеленую лужайку. Лучшую, типа, что только сумел отыскать. Похоронил его, как положено. Снял чехлы с сидений… Завернул в них своего пса. В багажнике, типа, оказалась саперная лопатка, а то бы могилу руками рыть пришлось. Но, если б и так — я бы вырыл. Надо — и зубами бы выгрыз. Земля в Крыму каменистая. В общем, по-солдатски, типа вышло. Положа руку на сердце, я бы и себе ничего другого не пожелал.
Могу Вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки…
Атасов вздохнул, — что это меня, типа, на стихи потянуло? — он попробовал улыбнуться, но улыбка не получилась.
— Чьи это стихи?
— Симонова, — сказал Атасов. — Вот, типа, интересная деталь, Андрюша. В юности я баловался стихами, и, уверяю тебя, был далеко не одинок. Многие мои сверстники грешили тем же. И не только, типа, сверстники.
— Ну и что с того? — не понял Бандура.
— А то, Андрюша, что сейчас этого нет. Была романтика, да вся вышла. Подевалась куда-то.
— Да брось ты, Саша.
— Точно, типа. О баксах поэму не сложишь. Хорошие стихи трогают душу, как пальцы — гитарные струны. А если они без надобности, значит, души нет.
— А атеисты утверждают, будто ее и вправду нет.
— Твои атеисты, Бандура, — самые чистокровные мудаки, — заявил Атасов, поднося стакан к губам. — Мудаки, — повторил он безапелляционно. — Му-да-ки.
— Засыпав яму, — проговорил Атасов, стукнув пустым стаканом по столу, — я понял, что Ледовой со своими камнями стал мне, типа, не интересен. Был стимул, и исчез. Зарыл я его, вместе с Гримо. Правилов, Аня, квартира в Киеве — все куда-то подевалось. Сгинуло, типа. Одни пустые звуки остались…
— А мы с ребятами?
Атасов понурил голову.
— Гамлета среди трупов я не видал, — сказал Атасов вместо ответа, — в определенном, типа, смысле, меня это даже радовало. Я решил, что живой Гамлет — постыдная недоработка с моей стороны, а мусор за собой всегда следует подметать.
— И ты решил вернуться?
— Точно. Как решил, так, значит, и сделал.
— Безумие какое-то, — пожал плечами Андрей. — Что один человек может противопоставить целой кодле?…
— Кое-что может, — осклабился Атасов, — если ты техстанцию видел…
— Видел? Конечно, видел! Она сгорела дотла! У меня создалось такое впечатление, будто ее с воздуха бомбили напалмом. Ты что, огнемет где-то раздобыл?
— Если бы, — вздохнул Атасов. — Но, Андрюша, с третьего по пятый класс я посещал школьный кружок «Умелые руки».
Андрей посмотрел в невинные глаза Атасова и не сумел сдержать улыбку.
— В твоей школе готовили террористов-любителей?
— Учили мыслить творчески, типа, только и всего, — серьезно ответил Атасов. — Если хочешь знать, Бандура, в творческом подходе к делу состояла вся наша сила.
— В кружках «Умелые руки»?
— И в кружках тоже, между прочим. Я слышал, у твоего старика были «Жигули»?
— Ну, были, — запечалился Андрей, сразу припомнив неприятный инцидент в Гробарях, разлучивший его с отцовской «ладой». — «Тройка» была, желтого цвета.
— Старик твой в задние пружины своего тарантаса теннисные мячики не загружал ли, часом?
— Было дело, — напряг память Андрей. — Отец, по-моему, утверждал, будто мячи продлевают срок эксплуатации пружин чуть ли не вдвое…
— Мой старик вытворял то же самое, — добродушно кивнул Атасов. — При Брежневе, кстати, теннисные мячики, типа, числились среди больших дефицитов. Отец их, между прочим, доставал по блату. С черного хода, так сказать. Один кретин, помнится, даже фельетон накрапал. О том, что пора, мол, поотбивать руки автолюбителям, сующим мячики в пружины…
— За что это?
— За то, типа, что из-за них мячиков спортсменам не хватает.
— Что за чушь? — засмеялся Андрей.
— Видишь, как, — рассудительно проговорил Атасов, — ты бредом считаешь то, на чем мое поколение росло, типа, и воспитывалось. Хлебом в футбол не играй, из-за него Павлика Морозова зарезали. Твоя реакция, парень, внушает мне, типа, оптимизм на будущее…
— Кому какое дело, куда я мячики сую, если они за деньги куплены? Да хотя бы себе в задницу.
Атасов даже развеселился.
— Ну нет. Ты так считаешь, потому как в очереди за мясом не стоял. В стандартном советском гастрономе, типа. Больше килограмма в руки не давать! На каждый килограмм мяса (если, Бандура, его мясом стоило называть) — по двести пятьдесят грамм гнилых зеленых обрезков напополам с такими же костями — согласно решению горисполкома.
