– Ждет сегодня к трем часам. Повторяю: честный, надежный партнер. И платит сразу.
– С гор и надежный? Давно ли?
– Времена меняются, Маго. Кавказцы уже не те, что пять лет назад. Выходят в Европу. Положение обязывает.
Филимон Сергеевич прошелся по комнате, вырубил телевизор.
– Хорошо, допустим… Кто объект? Что за квадрат?
Адвокат улыбнулся. Грозный наниматель и друг шутил редко и любил, когда на шутку реагировали.
– Руслан Атаев. Кличка Кожемяка. Чего они там не поделили, не знаю. У Атаева русская жена. С ним я не встречался, но по слухам человек тоже очень серьезный, положительный.
– Гараев, Атаев – какая разница. Может, второй больше даст? Не догадался узнать?
Адвокат замешкался, закурил.
– Тут есть одна заковыка, Филимон. Вроде бы Атаева пока нет в Москве. Но ждут со дня на день.
Магомай вернулся в кресло, долго молча разглядывал собеседника, наконец, изрек глубокомысленно:
– Наверное, придется искать другого адвоката. Не хотелось, а придется.
– Почему? Объясните, пожалуйста. Что вам не понравилось? Есть он в Москве или нет, деньги «Топаз» отстегивает сразу. Прямо сегодня. Я, напротив, подумал, так даже лучше.
– Что лучше?
– У вас свои личные проблемы, как вы намекали. Чтобы их уладить…
Магомай предостерегающе поднял палец.
– Помолчи, Алтын, и послушай, что умные люди скажут. У вас, у бумажного сословия, совести никогда не было и не будет. Вам главное бабки срубить с какого-нибудь горемыки. Поэтому ты не понимаешь, что значит ответственность за взятые на себя обязательства. Если я берусь за дело, то делаю его честно, за это меня люди уважают и говорят спасибо. А как, скажи на милость, с какими глазами я могу взять заявку на человека, который находится неизвестно где? Получается заведомое надувательство. Ты же лучше других знаешь мои правила.
Адвокат почтительно склонил голову. Кто-то другой, возможно, мог принять голубоглазого убийцу за идиота, за одного из тех, кого показывают в новостях в качестве успешного предпринимателя, но не он. Иероним Ковда давно понял, что его клиент живет не только в реальном мире, где все продается и покупается и где он был одним из самых высокооплачиваемых наемников, но еще и в другом, воображаемом, где по-прежнему существовали такие понятия, как честь, достоинство и заслуженная слава. Когда Магомай погружался в свои фантазии, взгляд его одухотворялся и губы кривились в детской безгрешной улыбке. Если это был идиотизм, то самой высшей иноческой пробы.
– Глубоко уважаю ваши принципы, Маго, – сказал адвокат. – Даже преклоняюсь перед ними. Значит, даем отбой?
– А деньги? – удивился Магомай, возвращаясь в реальность. – Двадцать пять тысяч ты мне заплатишь, что ли?
– Откуда? – вскинулся адвокат. – Да я больше сотни баксов никогда в руках не держал.
– Чего тогда лапшу вешаешь?..
На входе в офис «Топаза» сунул вахтенному под нос удостоверение инспектора налоговой полиции. Тот сверил фотографию, уточнил:
– Быков Иван Иванович?
– Иван Иванович Быков, – подтвердил Магомай. – К шефу. Он ждет.
– Проходите, – козырнул бравый поручик славянской внешности.
Человека, который принял его в роскошном кабинете, он раскусил сразу, и через минуту чувствовал себя так, словно знал его сто лет. Восточный витязь, обладающий мудростью змеи и бесстрашием барса. С такими людьми приятно иметь дело, потому что всегда знаешь, чего от них ждать. У Гараева и подобных ему есть лишь одно уязвимое место, одна слабость, она их обычно и губит. Для них нет разницы между разбоем на большой дороге, в горах и в лесу и цивилизованным грабежом в любой другой точке земного шара. Абрек всегда остается абреком. Их владычество на Москве ненадолго, хотя они уверены в обратном. Они будут верховодить лишь до тех пор, пока в этом заинтересована власть. На них, как на стрелочников, можно списать все грехи, да и отстегивают они прилично. Для Магомая это все было ясно как божий день.
Исламбек начал беседу с неожиданного вопроса:
– Почтенный Маго, правду ли говорят, отец у тебя неземного происхождения?
– Чистая правда, – солидно подтвердил Филимон Сергеевич, расположась за накрытым для угощения ореховым столиком.
– Поэтому ты неуловимый?
– Поэтому, бек. И еще потому, что осторожный.
– В горах тебя уважают, Маго. Даже у нас мало таких, кого два раза казнили. Страшно было?
– Первый раз – да, второй – не очень. Привыкаешь ко всему, бек.
– Хорошо сказал. Ты не похож на россиянина. У тебя благородный, горячий кровь. Наверное, отец родился на Кавказе. Потом ушел в небеса.
– Я тоже так думаю, – Филимон Сергеевич решил, что обмен любезностями пора заканчивать, или он может затянуться до вечера.
– Прости, что перейду к делу, я ведь еще не совсем здоров…
– Вижу, вижу, – Исламбек скривился в трагической гримасе. – Надеюсь, ничего серьезного?
– Пустяки… Башку пробили насквозь… уже зажило… Вот этот плохой человек, которого поручаешь. Я так и не понял, он где?
Прежде чем ответить, Гараев налил в хрустальные пиалы красного вина, хотя Магомай предупредил, что на работе не пьет ни капли.
– Видишь ли, почтенный, Руслан чудной человек, с ним нельзя договориться, он не понимает человеческих слов. Хочет весь бизнес делать один. Но так не бывает, сам знаешь. Я говорил, не горячись, брат, в Москве хватит места всем, он не слушал. Теперь убежал, испугался. Но скоро вернется. Его заколдовала белая телка, с которой живет. Он обязательно к ней придет.
– Чем она такая особенная?
Исламбек задумался, пригубил вино, смочил губы.
– Ничего особенного, но иногда из-за женщины на самого сильного мужчину находит помрачение ума. Как раз такой случай. Еще у телки есть мальчик, сынишка. Его мы пока забрали к себе.
– Мудро, – одобрил Магомай. – Такого оскорбления он не простит.
– Никогда не простит, – холодно улыбнулся Гараев. – Начнет искать мальчика, перехватишь его по дороге. Верно? Когда будет искать, он будет слепой.
Филимон Сергеевич небрежно спросил:
– Кокнули мальчишку?
– Нет, нет, – поспешно ответил Гараев. – Мы же не звери.
Магомай видел, абрек что-то скрывает, но не стал углубляться и выяснять. Общая картина ясная, оставалось уточнить детали: адреса, телефоны – и все такое. И получить аванс.
– Мои условия такие, – сказал он. – Заказ выполню при любом раскладе, но срок назвать не могу. Если он в Москве, управлюсь за неделю. Это еще пять процентов к общей сумме. За розыск. Можешь искать сам, но аванс мне нужен сейчас.
– Хорошие условия, – согласился Исламбек. – А вдруг бешеный атай умотал в Европу? Или в Америку?
– Это хуже. У меня там зацепки ненадежные, но на аванс не влияет. Теперь еще одно. Какую хочешь акцию – публичную или семейную? Публичная – еще десять процентов.
– Не совсем тебя понял, почтенный?
– Вы, восточные люди, предпочитаете разборки со стрельбой, с погонями. Чтобы по телевизору показывали на устрашение врагам. Это дополнительные расходы.
– А по-семейному как?
Магомай мечтательно улыбнулся.
– По-семейному мне по характеру ближе, потому беру дешевле. Человек умирает тихо, спокойно, как от инфаркта. Или, к примеру, стоит на берегу речки, кормит рыбок крошками – и бульк в воду. Все чинно, благопристойно. По-божески.
– Лучше публично, – подумав, ответил Исламбек. – Пусть помучается… Кстати, Маго, адвокат у тебя крапленый, знаешь, да?
– Знаю, бек. Но он мне как сын родной. Давно с ним работаю, привык. Спасибо за предупреждение.
– Не боишься, что сдаст?
– Кому, бек? О чем ты? – Филимон Сергеевич с нетерпением ждал выдачи аванса, но абрек отчего-то медлил, пил вино, разглядывал собеседника, как диковину. Это начинало не нравиться Магомаю. При контакте с кавказцами следует неукоснительно соблюдать определенные правила. Никакой фамильярности, задушевности – и не дай бог отпустить инициативу. Их бурные эмоции по любому поводу – не больше, чем показуха. Настоящий абрек всегда внутренне собран, сосредоточен, холоден – и с кинжалом наготове. Любое проявление человеческих чувств он воспринимает как слабость, как капитуляцию перед его мощью. Но второй раз подряд напоминать об авансе неучтиво и, хуже того, – свидетельствует о неуверенности в себе. Поэтому Филимон Сергеевич попросту, не говоря ни слова, поднялся и пошел к дверям. Краем глаза засек, как у абрека вытянулось лицо.
– Ты куда, почтенный Маго? Что случилось? Я что-нибудь не так сказал, дорогой?
Магомай обернулся, ответил с изысканной вежливостью:
– Похоже, тебе надо подумать, бек. Если понадоблюсь, найдешь через Гриню.
– Вернись, Маго, прошу тебя!
Магомай вернулся. Он видел, как Гараев вспыхнул гневом, как покрылись серой плесенью загорелые щеки, засверкали черные глаза – и это его позабавило. Вот в таком состоянии они податливее всего. С абреком легче всего договориться в двух случаях: когда он в бешенстве и когда мертвый.
