Андрей поднялся за Кристиной. Та соизволила спуститься и заняла заднее сиденье.
— Довезете меня до ближайшего железнодорожного вокзала, — ледяным тоном проговорила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Лицо ее хранило совершенно непроницаемое выражение.
Полуденное солнце припекало вовсю. За скалистыми утесами миллиардом рассыпанных до горизонта алмазов сверкало Черное море. Заплывшая салом семейка — бегемотоподобный папа, не уступающая ему мама и сверхупитанный сынок лет десяти — прошлепала мимо в сторону пляжа. Все трое были в пляжных шлепанцах, ярких панамках и солнцезащитных очках. Сынок нес на голове резиновый надувной матрац. Андрей проводил троицу полным зависти взглядом. Ему сделалось горько, как будто его жестоко обманули, а затем еще и ограбили.
— Дуй за толстым, Бандура, — небрежно обронил Атасов, подразумевая, очевидно, достойного супруга кастелянши. — Пускай чешет сюда, номера, типа, принимать…
Андрей дернулся было исполнять, но тут Кристина издала совершенно неподражаемое, уничижительно-оскорбительное фырканье. Это остановило Андрея, как ушат ледяной воды.
— Сам… — с обидой вскинулся он. «Сам иди, командир хренов!» — вертелось на языке, но так и осталось при нем, поскольку рот снова открыл Атасов:
— Отставить, Бандура. Вон он, типа. Сам к нам прется.
Андрей повернул голову. Из-за кустов действительно выплыл «кастелян», окрещенный Кристиной Туловищем. Накануне вечером, когда они были счастливы, веселы и мечтали только о хорошей двуспальной кровати.
Присмотревшись внимательней к фигуре доблестного работника базы отдыха, Андрей с удивлением обнаружил, что тот перемещается рывками. То притормаживает, словно наткнувшись на невидимую преграду, то неудержимо валится вперед. Было похоже, что Туловище угодил в неистовый тропический ураган и борется с порывами ветра неимоверной силы. Андрей невольно усмехнулся. В следующую минуту «кастелян» поравнялся с машиной, сверкнув исподлобья так свирепо, что Андрей сообразил — его ухмылка не осталась незамеченной и совершенно справедливо отнесена Туловищем на свой счет.
Лицо «кастеляна» отражало тяжелейшую степень похмелья. В глазах блуждали отсветы большевистского флага, нос пронизали предательски синие прожилки, мешки под глазами угрожающе наползли на щеки.
— Может, он ночью, типа, с утеса упал? — в полголоса предположил Атасов, чем и разбудил лесной пожар. Муж кастелянши и так пребывал не в духе, очевидно, принадлежа к тому типу пьяниц, которых похмелье доводит до ручки. Лицо пошло багровыми пятнами — все он расслышал, значит. Пригнул голову и шагнул в домик, как бык на арену амфитеатра.
— Грязищу-на развели, — бурчал он через минуту, покидая комнату, доставшуюся Кристине с Андреем. Никакой грязищи, конечно же, не было, просто Туловище следовало по давно обкатанной схеме, собираясь сбить с незадачливых клиентов обыкновенные отечественные чаевые, — двух ложек на столе не хватает… одного стакана-на нету. Зеркало разбили, мать-перемать — кто будет платить?!
«Кристина, — со злостью подумал Андрей. — Это ее работа. Не фиг было бегать туда-сюда, как на срачку, все гребаное утро, и дверью постояннохлопать. Вот пускай и платит». Приняв решение до поры до времени помалкивать, Андрей порхал следом, как референт за серьезным боссом.
— Да ладно тебе, решим как-то…
Пассивность Бандуры создала у «кастеляна» обманчивое впечатление собственной силы, и он решил нагнать на Андрея страху. Едва заглянув в комнату Атасова, «кастелян» принялся орать:
— А это что за срач!? Что это за срач, мать-перемать-на?!!
Крыть, по сути, было нечем. Бутылки валялись повсюду, наводя на мысли о взрыве в пункте приема стеклотары. Между бутылками желтели окурки, это Атасов под утро вывернул на пол пепельницу.
— Ты это что за говнище мне тут развел?! — не на шутку распалился «кастелян». — Кто — на, выгребать за тобой будет?!
— Да ладно, батя, решим как-то, — примирительно сказал Андрей, и тут до обоих долетела брошенная Атасовым фраза:
— Что там это мурло варнякает?
Спасая положение, Андрей полез за деньгами, но «кастелян» уже закусил удила.
— Ишь, деньги мне сует!.. Молодой еще, на! Лялек тягать научился, а прибирать за собой — пускай дядя прибирает!!!
— Да ладно тебе, — Андрей протянул десятку, краснея под уничтожающим взглядом Кристины, наблюдавшей за конфликтом из салона атасовской «Альфы».
— На вот, за хлопоты. А бутылки сдашь, корона не спадет. И вообще — давай, дуй за паспортами.
— Не будет-на паспортов! — уперся муж кастелянши. — Хозяйка из города приедет, вот тогда решим.
— Ах ты образина! — рассвирепел Андрей, терпение которого лопнуло. — Я ж тебе вчера денег за три дня вперед отсыпал! А ну, гони паспорта!!
— Не будет никаких паспортов! — заревело в ответ Туловище. — Сопляк-на! Я те сделаю сейчас образину!
Сжимая кулаки, Туловище двинулось на Андрея. Вид у него стал настолько угрожающим, что Бандура подался назад.
— Ах ты дебил старый!..
— Я те дам дебила, молокосос-на! Ночью в домике замок сломали. Новый огнетушитель уволокли! — орал «кастелян», брызжа в Андрея слюной, — плитку электрическую! Свистнули, на!
— Я здесь при чем, старый ты мудозвон?! На кой хрен мне дался твой огнетушитель?!
— Милиция разберется-на, на кой! — в ярости выкрикнул «кастелян». — И откуда машина у тебя! И что за баба с вами двумя! Все-на выясним!
— Сам-на! — взвизгнул Андрей.
Конец безобразию положил Атасов. Точнее, перевел его (безобразие) на более высокий уровень. Извлек своего «Стечкина» и ткнул под нос «кастеляну». Капилляры у того на носу сразу утратили ярко-синий цвет.
— Застрелю пидора, — пообещал Атасов совершенно блеклым голосом. Андрей понял, что сейчас прозвучит выстрел. «Кастелян» тоже почувствовал это, в животе у него громко забурчало.
— Ксивы и лаве, гнида, — бесцветно продолжал Атасов, что получилось гораздо страшнее, чем если бы он, к примеру, орал. Туловище беспрекословно отдало паспорта и рассталось с Бандуриными деньгами.
— Видишь, типа, как, — нравоучительно произнес Атасов, — только что командовал, а теперь, типа, в галифе надул. Динамика, типа…
Неожиданно Атасов схватил «кастеляна» за горло и плотно прижал к себе.
— Ты понял, быдло?! В следующий раз, старый вонючий мудак, заставлю собачье дерьмо жрать! Есть, типа, возражения?!
Не дождавшись ответа, Атасов оттолкнул «кастеляна» от себя и саданул пистолетом в лоб. Тот охнул и осел на землю.
— Спалить бы тут все… — мечтательно обронил Атасов, — да бензина, типа, маловато…
— Поехали, Саня, — взмолился Андрей, — поехали, Христа ради…
* * *
Соколовку покинули в самом что ни на есть гробовом молчании. Атасов играл желваками и хмурился, Андрей осоловело таращил глаза. Кристина мышкой затаилась позади. Андрей откуда-то знал, что ее гнев пошел на спад. Стычка с Туловищем и, в особенности, тошнотворный хруст от столкновения лба «кастеляна» с пистолетом погасили ее гнев буквально в три секунды. «Проще, чем окурок затушить, имея наруках огнетушитель», — констатировал Андрей. Теперь Кристина, напуганная вспышкой Атасова, горячо мечтала отделаться от обоих друзей, хотя и думать не смела высказать это пожелание вслух. Пример Туловища, очень поучительный, стоял у нее перед глазами, отбивая всякую охоту раздражать Атасова впредь. По крайней мере, в ближайшее время. Так что разговор в машине не клеился. Троица занялась изучением окрестных красот, благо дорога пересекала живописные предгорья.
Сразу за Бахчисараем Атасов отклонился на север.
— За Эдиком? — спросил Андрей.
— Точно, типа.
К четырем пополудни «Альфа» въехала в село. Атасов остановил у больницы.
— Ну что, пошли, типа? — предложил он, выбираясь из-за руля.
— Нет уж, спасибо, — Андрей замахал руками, — со вчерашнего дня я по медсестрам не ходок.
Для вящей убедительности он покрутил у виска. Кристина, поджав губы, молча отвернулась, занявшись изучением индюка, топтавшегося возле машины с исключительно важным видом.
Атасов вздохнул и решительно зашагал к дому.
— Кристина, — жалобно позвал Андрей. В отсутствие Атасова он почувствовал себя негром, освобожденным от рабских пут.
— Кристичка…
— Не обращайся ко мне.
— Кристиночка…
— Разговор окончен, Андрей.
Индюк прошествовал мимо, болтая красным кадыком. Пара кур, кудахча, подалась в сторону, уступая ему дорогу.
Прошло минут десять, прежде чем появился Атасов. Выглядел он слегка обескуражено.
— На порог, типа, не пустила, — сказал Атасов, возвращаясь на свое место. — Вот так номер, типа… ничего себе, девчонка…
Бандура злорадно улыбнулся, согретый тем обстоятельством, что Атасов наступил на те же грабли.
