и те люди, которые закрутили эту игру на выбывание, руками полиции уничтожат сначала семью Танаки, а затем и его клан в Саппоро. Танака озадачил этой проблемой Ито, и тот подобрал группу боевиков, которые обязаны были в кратчайшие сроки выполнить поставленную перед ними задачу.
В эту группу был включен и Койтура Мураканами, как человек, в совершенстве владеющий восточными единоборствами.
Уже было известно, что Сун Син и Гю Бо каждую ночь отправляются на инспекторскую проверку тех ночных клубов, которые расположены неподалеку от офиса Му Хёна, и боевикам Танаки только и оставалось, что вырубить в два-три удара Сун Сина и Гю Бо, а затем имитировать их убийство так, будто они сами стреляли друг в друга, видимо, не поделив что-то весьма значимое для них обоих. В корейской семье якудзы знали о злобном характере Сун Сина, о его высокомерии и вспыльчивости, как и то, что Ито жутко завидовал Сун Сину, имевшему огромное влияние на председателя семьи, и не скрывал своего стремления занять его место.
Решение было принято, и когда эта парочка вышла заполночь из «Желтого лотоса» и направилась к припаркованным машинам… Всё остальное было делом техники. Мураканами мгновенно вырубил Сун Сина, его напарник без шума проделал то же самое с Гю Бо, после чего они изьяли пистолеты из их карманов и… О дальнейшем можно было не рассказывать. Стерев свои отпечатки пальцев и вложив оружие в руки жертв, они покинули место расправы.
— А этот «вальтер», который лежал рядом с убитым, он что, действительно принадлежал Гю Бо?
— Конечно, а второй пистолет, о котором писала газета, лежал в кармане Сун Сина, и нам даже не пришлось подкладывать им свое оружие.
…Итак, «вальтер», из которого был убит в Вакканае Ложников, а затем из него же стреляли в несчастных кореянок, оказался в руках шефа боевиков корейской семьи. Теперь окончательно подтвердилась версия, которую выдвинул Родионов: убийство директора «Дальросы» и попытка подставы семьи Танаки дело рук Му Хёна и его ближайших помощников.
Размышляя над этой цепочкой убийств, Акира Нуамо выпил чашечку кофе в баре и выехал в Саппоро. Предстоял более чем серьезный разговор с Му Хёном.
Явно удивленный вызовом в полицейское управление, Му Хён в назначенное время появился в кабинете Акиры Нуамо и прямо от порога произнес:
— Я уже давал показания, и я не понимаю, с чего бы вдруг меня вызывают опять.
Он был сломлен известием о гибели своих ближайших помощников и, зная про их темные дела, не понимал, как сейчас себя вести с офицером иностранного отдела, который решил сыграть именно на этом состоянии страха и неопределенности.
— Вы хотите спросить, с чего бы вдруг я вызвал вас на этот разговор?
— Да, да и еще раз — да!
— А вы что, сами не догадываетесь?
— Догадываться?.. — Глаза Му Хёна потемнели, нервным тиком дернулась правая сторона лица. Судя по всему, он не верил в то, что шеф его боевиков и Сун Син могли замочить друг друга, не знал, что именно за всем этим стоит, и было видно, как волны страха накатывают на него одна за другой.
— Ладно, не буду интриговать вас, а сразу же перейду к делу. Надеюсь, вы не станете отрицать того, что Сун Син был вашей правой рукой, а Гю Бо возглавлял ваших боевиков?
Кореец тупо молчал, видимо, прокручивая варианты наиболее правильного ответа, и только глаза его рыскали по лицу сидящего напротив полицейского. Когда пауза затянулась, Акира Нуамо негромко произнес:
— Можете не отвечать на этот вопрос, но скажите мне вот что: те пистолеты, которые были найдены рядом с убитыми, принадлежали лично им или все-таки семье?
— Вы хотите сказать, принадлежали моей семье?
— Да, именно это я и хотел уточнить.
Опять долгое молчание и наконец:
— А что это вам даст?
— Об этом я вам скажу чуть позже, а пока что жду честного ответа.
— Я не знаю, кому они принадлежали, но то, что они не могли принадлежать моей семье, это точно.
— В таком случае скажите мне, откуда на «вальтере» и «ТТ» отпечатки пальцев Сун Сина и Гю Бо?
— Не знаю.
— Не знаете, прекрасно. А если те ваши девочки, которые обслуживают «Желтый лотос», подтвердят, что не единожды видели эти пистолеты у Гю Бо и Сун Сина?
Долгое угрюмое затишье и наконец почти истеричный взрыв:
— И все-таки я не понимаю, какое дело иностранному отделу до перестрелки, в результате которой были убиты столь уважаемые члены моей семьи?
— Значит, вы все-таки не станете отрицать того, что они были убиты в результате обоюдной, видимо, внезапно вспыхнувшей перестрелки? — Офицер, казалось, не обращал внимания на этот всплеск эмоций.
Му Хён угрюмо кивнул головой. Какое-то время молчал, видимо, осмысливая слова, что перестрелка между столь «уважаемыми» людьми вспыхнула совершенно случайно, и вдруг его лицо исказила гримаса непонимания.
— Да, они действительно схватились за оружие, но почему?
— На этот вопрос мы, пожалуй, уже не получим ответа, однако то, что вы признали факт перестрелки, — это хорошо. Хорошо и то, что вы подтвердили принадлежность этих двух пистолетов шефу ваших боевиков и Сун Сину, очень хорошо. А теперь относительно вашего вопроса, с чего бы вдруг иностранный отдел полицейского управления заинтересовался этой перестрелкой, тогда как этим должна заниматься прокуратура губернаторства Хоккайдо? Вас ознакомили с результатом дактилоскоптической экспертизы, проведенной по факту убийства Гю Бо и Сун Сина?
Му Хён угрюмо кивнул головой.
— И вы согласны с данными экспертизы?
Пауза и вновь почти истеричное:
— А если я скажу «нет», это что-нибудь изменит?
— Конечно нет.
— Тогда чего же вы от меня добиваетесь?
— Чтобы вы признали тот факт, что «вальтер», на котором остались отпечатки пальцев шефа ваших боевиков, ему же и принадлежал.
— Допустим, я это признаю, и что?
— И вы, надеюсь, не откажетесь от этого признания?
Кореец поднял глаза на офицера, будто хотел прощупать, что же кроется за этим вопросом, но, встретив ответный холодный взгляд, лишь произнес угрюмо:
— Насколько вам известно, я — якудза, и от своих слов я еще никогда не отказывался.
— Что ж, я весьма рад, что вы придерживаетесь кодекса чести, а посему хотел бы ознакомить вас с результатами экспертиз, проведенных по факту убийства тех кореянок, которые обслуживали «Желтый лотос».
С этими словами он достал из папки три протокола, выложил их перед своим собеседником и, не дожидаясь, когда тот прочитает и осмыслит их содержание, чуть повысив голос, произнес, словно точку поставил:
— Эти три девочки убиты из
