того же «вальтера», из которого Гю Бо стрелял в Сун Сина и на котором остались его отпечатки пальцев. А этот пистолет, как вы сами только что подтвердили, принадлежал шефу ваших боевиков.
— Этого не может быть!
— Но это действительно так. Однако не это главное, а главное то, что эти три убийства вы пытались навесить на Танаку и его боевиков.
Откинувшись на спинку стула, полицейский наблюдал, как менялось лицо якудзы, и разжал губы, когда тот почти прошипел:
— Вы… вы не имеете права, и я сообщу во все газеты, что вы пытаетесь натравить на корейскую семью клан Танаки.
— Что ж, сообщайте, это ваше право, но и это еще не всё. Вы были неприятно удивлены тем, с чего бы это разборкой двух влиятельных якудза, закончившейся гибелью обоих, занимается иностранный отдел полицейского управления Хоккайдо, так я отвечу на этот вопрос. Только слушайте внимательно и постарайтесь сделать правильные выводы. Из этого же «вальтера» были убиты не только кореянки, обслуживавшие «Желтый лотос», но также был убит в Вакканае генеральный директор «Дальросы» господин Ложников. А это уже международный скандал, за который придется отвечать лично вам и вашим людям.
— Это… это всё неправда! — взвился Му Хён.
— Правда, — сказал, словно отрезал, Акира Нуамо, — и подтверждение тому — протоколы экспертиз, проведенных в Вакканае и в Саппоро. Но пожалуй, что самое неприятное для вас лично, так это то, что убийство господина Ложникова вы пытались повесить на семью Ямомоты, и когда он узнает об этом… В общем, подумайте о своей дальнейшей судьбе.
ЮЖНАЯ КОРЕЯ, ПУСАН
Прощенный за то, что заставил Ми Сук волноваться и не спать всю ночь, Крымов уже заканчивал обносить пивом и сушеной камбалой постоянных клиентов кафе, когда к пирсу Корейского национального агентства морской полиции в Пусане пришвартовалась «Глория», сопровождаемая вертолетом специального назначения, и на борт яхты поднялись несколько человек, среди которых выделялись трое в полицейской форме. Толпу возбужденных репортеров едва сдерживал наряд полиции, вызванный дежурным береговой охраны, однако уже к пяти часам дня анонсы вечерних теленовостей были забиты огромными заголовками, на которые невозможно было не обратить внимание.
К стоявшему в дальнем углу кафе плазменному экрану потянулись мужики с бокалами пива в руках, и Антон попросил Тимошкина объяснить ему, с чего бы вдруг так сильно возбудилась публика.
— Возбудишься тут, — буркнул Рыжий, вчитываясь в бегущую строку на экране:
«ТРАГЕДИЯ НА “ГЛОРИИ”»
«ПЯТЬ ТРУПОВ НА ОДНОЙ ЯХТЕ»
«ПЕРЕСТРЕЛКА, УНЕСШАЯ ЖИЗНЬ ВЛИЯТЕЛЬНОГО НАРКОБАРОНА И ЕГО БЛИЖАЙШЕГО ПОМОЩНИКА»
«ЧТО ЭТО, ПОПЫТКА ПЕРЕДЕЛА НАРКОТРАФИКА В КОРЕЕ?»
— Ни хрена себе, пять трупов! — «удивился» Крымов. — И что, все наркодельцы?
— Не знаю, как насчет всех, но то, что Чон и его верный пес Пак, так это факт. Да и телевизионщики в подобных случаях врать не будут, себе дороже станет. Кстати, Пак еще в детстве был вывезен в СССР, если не ошибаюсь, в Охотск, а лет пять назад перебрался в Пусан.
— А с чего бы вдруг телевизионщики взяли, что это передел?
— Об этом ты у них сам спроси, — пробурчал Тимошкин, возвращаясь к столику, за которым уже обсуждали случившееся взбудораженные посетители, нетерпеливо поглядывая в сторону телевизора в ожидании подробностей, но первые пояснения к трагедии на яхте появились уже после восьмичасовых новостей, которые в переводе Ми Сук звучали довольно тревожно:
«Судя по всему, никто не ожидал подобного разворота событий, когда владелец яхты “Глория”, более известный в Пусане как “господин Чон”, его ближайший помощник, двое боевиков, владеющих навыками управления яхтой, и двое гостей Чона, прибывших из Южно-Сахалинска в Пусан, ранним утром ступили на палубу “Глории”. Палубный матрос, который до этого момента нес вахту, показал на допросе, что господин Чон заранее приготовился к приему этих гостей на яхте, и они вышли в море, чтобы обсудить какие-то вопросы, касающиеся обоюдного бизнеса. Видимо, что-то пошло не так, и уже в открытом море произошла ссора между Чоном и его гостями, переросшая в перестрелку. И уже во время этой перестрелки были убиты господин Чон, Пак, тот боевик, который должен был стоять на руле, а также оба гостя господина Чона».
И уже почти дословно Ми Сук перевела показания оставшегося в живых корейца, который во время перестрелки находился в моторном отсеке.
«На яхту мы поднялись около девяти утра, чтобы уже к часу дня вернуться на берег. Сопровождая господина Чона в морских прогулках на “Глории”, я всегда исполнял обязанности механика и поэтому все то время, что длились эти прогулки, находился в моторном отсеке. На этот раз я также находился в моторном отсеке, а мой товарищ стоял на руле. Нам было запрещено появляться в кают-компании во время переговоров, и поэтому я даже не обратил внимания на какие-то хлопки из кают-компании, когда мы вышли в море. Однако спустя какое-то время мне почему-то стало тревожно, и я поднялся в рулевую рубку, чтобы прояснить обстановку. В рубке никого не было, а руль стоял в позиции автопилота. Ничего подобного ранее не случалось, и я решился нарушить приказ господина Чона. Открыл дверь, которая вела в кают-компанию, и чуть не лишился чувств. В полукреслах, что стояли вокруг стола, оставались сидеть четыре трупа, и двое из них — Пак и один из гостей господина Чона — держали в руках по пистолету. Что касается моего товарища, то он распластался прямо у входа в кают-компанию головой к столу. Насмерть перепуганный, я бросился сначала к господину Чону, но поняв, что уже ничем не смогу ему помочь, бросился в рубку, где стояла рация».
Из рассказа сотрудника Корейского национального агентства морской полиции:
«Вопль с просьбой о помощи мы получили в одиннадцать ноль семь, и уже через полчаса оперативная группа поднялась на палубу яхты, где нас встречал совершенно невменяемый человек, исполнявший обязанности механика. Ничего не объясняя, он провел нас в кают-компанию, и нашим глазам предстала страшная картина — пять человек, двое из которых, гости господина Чона, были застрелены Паком, который все еще сжимал пистолет системы “макаров”, а также сам Пак, владелец яхты господин Чон и его боевик, стоявший до этого на руле и, видимо, сунувшийся в кают-компанию, когда услышал выстрелы. Один из гостей господина Чона также держал в руке пистолет системы “макаров”.
На вопрос, был ли еще кто-нибудь на яхте в это время, механик отрицательно качнул головой, однако мы все-таки проверили каждый закоулок “Глории”, но, не найдя следов пребывания еще кого-либо, окончательно утвердились на той версии,
