— Тебе далеко, капитан?— спросил водила.
— В Симфер. В аэропорт,— ответил моряк.
— Садись нам по пути. Вот мужика завезем в Симферополь, на железнодорожный вокзал,— Витек указал на Шлихта ,— а там и аэропорт рядом. По червонцу с носа — идет?
— Согласен,— важно ответил мореман.
— Тогда ставь чемоданы в багажник, сейчас поедем. Пойду только путевку отмечу.
Моряк поставил чемоданы в багажник и уселся на заднее сиденье.
— Вы в загранку плаваете? — поинтересовался Шлихт несмело.
- Плавает говно. Моряки ходят,— ответил «капитан» и важно засопел.
Шлихт смутился из-за своей некомпетентности и не стал продолжать разговор.
Вскоре пришел таксист и привел Утурбека.
— Вот вам еще попутчик. Вместе будет веселее. Все-таки ехать больше часа.
Утурбек уселся рядом с моряком и с кавказской непринужденностью начал знакомиться. После крепкого рукопожатия он начал рассказывать чисто мужской анекдот. Тем временем машина выехала на симферопольское шоссе. Километра через полтора они увидели «голосующего» Севу.
Таксист остановил машину.
— До Симферополя подкинешь, шеф? Не обижу,— попросился Сева.
Шофер молча кивнул, и Сева оказался на заднем сиденье рядом с Утурбеком и моряком. До Бахчисарая все дремали. Каждый думал о чем-то своем. Когда проехали столицу крымского ханства, Утури начал рассказывать смешные истории и анекдоты. Мореман, поднатужившись, выдавил из себя корабельный анекдот. Что-то про связь боцмана с коком. Все дружно и весело смеялись.
Утурбек откашлялся и попросил минуту внимания.
— А вот у нас на Кавказе есть такой обычай,— сказал он.— На свадьбе, пока жених едет воровать невесту, гости играют в карты. Игра так и называется «Кавказская свадьба».
В руках у Утури появилась колода карт, и он начал сдавать по три карты каждому.
— Игра очень простая,— продолжал он.— Сейчас я быстро научу, как считать очки. Складывается одинаковая масть. Туз — одиннадцать очков, король, дама, валет — по десять, а остальные — как фабрика напечатала. У кого на трех картах больше очков, тот и выиграл. Максимальное количество очков — тридцать или тридцать одно. Но эти очки приходят очень редко и если их ждать, то игра никогда не состоится. Если пришли две карты одной масти, то можно смело вступать в игру. Если очков нет, ждешь следующей раздачи.
Раздав по три карты каждому из присутствующих, Утурбек, снова немного откашлявшись, продолжил свой урок.
— Сейчас, когда мы научились считать очки, каждый смотрит свои карты и решает, вступать ему в игру или нет. У нас на Кавказе на кон ставят одного барана, и за него идет борьба. Но здесь баранов нет, и я как раздающий ставлю на кон одну копейку. Игра идет по кругу. Ваше слово, адмирал,— он обратился к моряку.— Если очки есть, то ставите на одну копейку больше предыдущей ставки. Если нет, бросайте карты и идите на камбуз чистить картошку.
Моряк глянул в карты, поморщил лоб и бросил в газетный кулек, который Утури держал на коленях, две копейки. Следующая была очередь Шлихта, и он тоже сделал ставку, поставив три копейки. Сева, заглянув в свои карты, спросил:
— А когда игра заканчивается?
— Игра заканчивается только тогда,— объяснил Утури,— когда останется двое самых сильных игроков. Они открывают карты и у кого больше очков, тот и забирает выигрыш.
Сева подумал и снова спросил:
- А что, если я сразу поставлю копеек десять или пятнадцать, все подумают, что у меня очень сильная карта и сдадутся. Я тогда без боя заберу выигрыш.
- Да — подтвердил Утури,— тогда победитель вы и все бараны ваши. Но если найдется джигит,— тут он многозначительно посмотрел на моряка,— и уравняет вашу ставку, то вам придется открывать карты. И победителем будет тот, у кого больше очков.
— Понял,— сказал Сева.— Ставлю тридцать копеек.
Утурбек посмотрел свои карты и спасовал. Моряк небрежно сыпанул в кулек всю мелочь, что у него была, и объявил:
— Ставлю один рубль.
Шлихт тоже спасовал. Утурбек забрал его карты и начал готовить колоду для следующей раздачи. С картами остались только Сева и мореман.
— Ну, что не вышло напугать военно-морские силы? — проговорил Утурбек язвительно, обращаясь к Севе.— Вам нужно уравнять последнюю ставку, поставив целый рубль. Если вы этого не сделаете, то Нельсон,— он кивнул в сторону моряка,— победит без боя.
Сева долго копался в кошельке и, наконец, достал целковый.
— Ставлю,— проворчал он мрачно.
— Игра окончена,— объявил Утурбек.— Прошу открыть карты.
У Севы были дама и король одной масти, то есть двадцать очков, а у моряка — десятка и туз крестей.
— Победил морфлот,— подытожил Утурбек и торжественно вручил ему выигрыш. Моряк засиял, как юбилейный рубль.
— Давайте еще сыграем,— предложил Сева.— Может, мне повезет.
— Ставлю еще одного барана,— Утури раздал карты и поставил на кон одну копейку.
Моряк посмотрел в свои карты. Ему сегодня явно везло. На руках были дама, валет и король червей. Почти максимальное количество очков. Сделав непроницаемое лицо, он бросил в кулек десять копеек. Очередь по кругу была Шлихта, и он тоже вступил в игру, поставив на копейку больше. Сева опять начал горячиться и поставил один рубль. Делая ставку, он отогнул край газетного кулька так неосторожно, что внимательный морячок увидел одну из его карт. Это была семерка, и ему сразу стало ясно, что у Севы может быть не больше двадцати восьми очков.
Утурбек пожаловался на невезение и, бросив карты в колоду, сказал:
— Я буду вашим кассиром. Кто выигрывает, с того коньяк.
Очередь была морячка. Он поставил пять рублей и победно посмотрел на Шлихта. Указывая пальцем в свои карты, Шлихт спросил Утурбека:
— А что если у меня будет двадцать пять очей и у кого-то еще столько же? Тогда как?
— Тогда деньги делятся пополам,— объяснил находчивый Утури.
Шлихт немного подумал и поставил на кон пять рублей и одну копейку. Сева поставил четвертак и, глянув на моряка, подзадорил:
— Ну, что, слабо?
Но не тут то было. Моряк полез за пазуху и достал толстый бумажник. Из него вынул банковскую упаковку зеленых полтинников.
- Нас на арапа не возьмешь,— сказал он, и два новеньких полтинника очутились в кульке.
Подошла очередь Шлихта, и он спросил:
- А что, если я сейчас брошу карты, мои деньги пропадут?
— Нет,— усмехнулся Утури,— они не пропадут. Они достанутся сильнейшему.
— Ну, делать нечего,— и Шлихт поставил сто рублей и одну копейку.
Сева поставил двести рублей и двадцать бонов. Боны на черном рынке были один к десяти. Моряк вытер платком пот со лба и поставил пятьсот рублей. Сева, поставив тысячу, предупредил:
— Это моя последняя ставка. Деньги кончились. Моряк довольно крякнул и поставил под Шлихта тысячу двести. И тут Шлихт задал решающий вопрос:
— А что если я поставлю сразу десять тысяч, и никто не уравняет мою ставку, я тогда без боя заберу приз?
— Да,— ответил Утурбек. — Но если кто-то поставит столько же, то вам придется открывать карты, и победит тот, у кого будет большее количество очков.
Шлихт извинился, расстегнул штаны и из трусов достал пачку сторублевок. Это была обыкновенная «кукла». Сверху и снизу лежали сторублевые купюры, а в середине — аккуратно сложенные рубли.
— Ставлю в банк десять тысяч,— сказал Шлихт. Сева бросил карты, и Шлихт остался один на один с моряком, у которого пот градом тек по лицу.
Он стал рыться по всем карманам, подсчитывая наличность. Всего, учитывая десять книжек бонов, у него набралось около семи тысяч, нужно было еще три.
Машина уже въезжала в Симферополь. Мореман скомандовал таксисту:
— А ну, тормози, браток. Ставлю на кон два чемодана с вещами!
—Согласен. Доставай из багажника,— приказал Шлихт.
Все вышли из машины. Утурбек аккуратно свернул кулек с деньгами и произнес:
— Первым открывается «адмирал». «Адмирал», развернув свои карты, воскликнул:
— У меня тридцать очков! Деньги мои!
Утурбек посмотрел в его карты и стал поздравлять моряка с победой, при этом крепко пожимая протянутую за кульком руку.
— Тридцать очей, вы проиграли,— сказал он Шлихту.
Шлихт бросил взгляд на карты моряка и закричал:
— Что? И мой король десять очков? Тогда у меня тридцать одно, — и показал свои карты.
У Шлихта были король, дама и туз трефей. Продолжая пожимать руку моряка, Утури отдал Шлихту кулек с деньгами. Тот подхватил чемоданы и быстро пошел к стоянке такси, а Утурбек отвез моряка в аэропорт и дал ему денег на дорогу.
Ялта
Через пару часов они уже были в Ялте. Утури предложил снять номер в «Орианде».
— А вечером я вас приглашаю в концертное кафе «Ницца».
Пока Шлихт с Севой отдыхали в номере, Утури, прихватив свою долю, надолго исчез. Они уже начали беспокоиться, когда тот снова появился. Оказывается, у ялтинского причала стоял английский теплоход. И Утури решил обновить свой гардероб, купив у туристов несколько костюмов и рубашек.
