— Да, мой мальчик, это великолепный Крофт. Наша козырная карта. И скоро он даст тебе столько автографов, что ты ими сможешь торговать полжизни. Если, конечно, не выберешь себе занятие поинтереснее.
Аркан одобрительно хмыкнул. Ему нравилась эта короткоюбочная с горящими беспощадными глазами. Он чувствовал в ней родственную породу. Волчью.
Люша стояла у окна в своем рабочем кабинете, глядела на улицу и накручивала прядь золотистых волос на палец. Она решила провести выходной день в агентстве, потому что не могла больше выносить домашнего одиночества. Ее муж, Александр Шатов — актер по образованию, всю жизнь проработавший на радио и телевидении ведущим, неожиданно получил роль в приключенческом фильме. Роль второго плана, но отнюдь не пустячную. Фильм был «костюмным», историческим, а натурные съемки происходили в Испании. И все шло замечательно: Люша держала связь с благоверным по скайпу и со дня на день ждала его приезда, но Саша… пропал. Третий день у него был выключен телефон, и в Интернет он не выходил. Люша сто раз обругала себя за то, что не взяла ни одного телефона киношников. В то же время она не была ни с кем знакома, а лезть со своей паникой в мир богемы, которая неделю может находиться в «творческом» угаре, тоже казалось ей нелепым. Кому объяснишь, что муж с женой после двадцати трех лет брака могут по три раза на дню созваниваться, соскучившись?
Люша работала в детективном агентстве «Помощь идет», штат которого состоял из двух человек: молодого детектива Влада Загорайло и его помощницы — Юлии, которую близкие звали Люшей. Быть помощником в ее случае означало не только секретарские обязанности, но и реальную, а подчас и уникальную помощь в раскрытии дел. Шатова — женщина изящная, миловидная, но с характером бойцовским, обладала завидной наблюдательностью и аналитическим умом. На ее счету было два серьезных уголовных дела, которые чуть не стоили доморощенной сыщице жизни. Количество мелких дел, касавшихся в основном супружеских измен и слежки за бизнес-конкурентами, перевалило за полтора десятка. Агентство существовало немногим больше полугода, но довольные клиенты рекомендовали своим знакомым «Помощь идет», и сарафанное радио заработало бойко. Даже слишком. От некоторых дел приходилось отказываться из-за нехватки времени и человеческих ресурсов, хотя Влад нередко привлекал к расследованиям своих бывших коллег, оперативников.
Накануне Владислав снова угодил в больницу. Ножевое ранение печени время от времени давало о себе знать. Но в этот раз все, похоже, было значительно серьезнее. Врачи обнаружили активно растущую опухоль. Загорайло срочно положили на операционный стол. И Люша не могла сегодня дозвониться не только до своего мужа, но и до жены Влада — Наташи, которая неотлучно находилась при благоверном. Юлия не знала, как прошла операция, не знала, каково состояние ее старшего коллеги, она ничего не знала! Вот недаром говорят о беде, которая не ходит одна. И сыну Косте сыщица звонить не решалась. Он улетел на конференцию в Токио, где должен был делать очень сложный доклад с непроизносимым названием, из которого сыщица помнила лишь слово «семантика».
В общем, осталась Люша в полном, отчаянном одиночестве и теперь стояла у окна и задумчиво смотрела на роскошную иномарку у подъезда. Она еще не могла привыкнуть к тому, что эта норовистая красавица — ее собственность, заработанная за один день, без особых усилий. Только сейчас сыщица почувствовала, что ее работа и впрямь заслуживает наивысшей оценки. Именно так ей и сказали на Петровке: пять с плюсом вам, госпожа Шатова.
Юлия вновь вспоминала, как стремительно все произошло три дня назад…
Тогда Шатова с присущей ей настырностью снова и снова рубила рукой перед лицом медлительного добродушного оперативника Миши. Он и впрямь походил на ручного медведя, в пухлые лапы которого просилась кадушка с медом, как на лубочной картинке. Миша безропотно, в двадцатый раз, на скорости прокручивал видеозаписи: похитители трижды позволили пообщаться родителям с дочерью по скайпу. Адреса скайпов вычислили, но их обладательницы — однокурсницы престижного института — в ужасе таращили глаза и, похоже, в самом деле понять не могли, кто и как мог воспользоваться их данными.
Несколько дней назад семнадцатилетняя Оля Молчанова, дочка директора «На-банка», была похищена с целью выкупа в миллион долларов. После второго контакта в Сети полицейские нашли подвал рядом с подмосковным Климовском, где держали дрожащую от ужаса, со связанными руками и ногами девочку. Подвал-то нашли, но бандиты успели перевезти заложницу в новое место. И тут началось самое мучительное. Они перестали выходить на связь. Полтора дня родители Оли метались в безумии между угрозыском и домом, но, наконец, киднепперы подали голос. По телефону. А после снова включили скайп. Увидев девушку, Люша содрогнулась: на скуле, над бровью, на шее зияли кровоподтеки. Оля не могла говорить — только плакала и кричала:
— Отдайте им эти проклятые деньги! Или пусть меня добьют!
Она протянула к камере связанные кулачки — веревки в кровь истерли ее узкие запястья. Девочку, видимо, держали на земляном полу — лицо, руки, ноги, одежда были в грязи.
— Они не дают мне есть и ходить в туалет! Мама! Спаси меня! Этой ночью, если денег не будет, меня убьют!
Благо, запись не увидела мать Оли, которую увезли на «Скорой» в больницу с гипертоническим кризом.
Дознаватели склонялись к тому, что угроза будет исполнена. Не сомневалась в этом и Люша.
Впрочем, пару часов назад отец Оли сообщил, что нужную сумму он обналичил и отказывается от всякого вмешательства сыщиков, так как будет передавать деньги, «строго следуя инструкции ублюдков».
Люшу к этому тяжелому делу привлек брат банкира, которому неделей ранее детективное агентство «Помощь идет», и в первую очередь Юлия Шатова, помогло схватить с поличным офисного вора. Конечно, выслеживание трусоватого менеджера и поиск бестрепетных вымогателей не шли ни в какое сравнение, но все же Люшу допустили к «мозговому штурму», не слишком, впрочем, обращая на нее внимание. Ну, суетится блондиночка с серьезным видом, и пусть суетится. Благо, с глупыми догадками и предложениями не лезет — все на монитор глазеет. А что глазеть? И так очевидно, что сегодня Молчанова содержится в низком деревянном сарае с искусственным освещением. Таких тьмы и тьмы на российских просторах.
Люша не могла сосредоточиться при первых просмотрах: ее парализовывали крики жертвы. Потому сыщица убрала звук и несчетное количество раз пересматривала на разной скорости видео, отмечая необъяснимым, шестым чувством, что в последнем включении «что-то не так», но не могла понять — что именно.
Час назад в кабинет пришел вальяжный оперативник Миша, и теперь они вместе изучали материал, силясь увидеть какую-то подсказку, в существовании которой Миша сильно сомневался. Мелькание на экране искаженного болью и ужасом лида, взмах рук, откинутая в бессилии голова со спутанными сальными волосами до плеч… Нет! Ничего… Люша бессильно обмякла на кресле, а Миша, шумно вздохнув, с остервенением почесал голову двумя руками — была у увальня такая экспрессивная привычка.
Именно этот жест опера заставил Люшу подскочить и рвануться к монитору с загоревшимися глазами:
— Увеличьте! Голову ее увеличьте… Ну, наехать можно на ее макушку?! — Шатова рубила рукой перед лицом Миши, в недоумении хлопающего глазами.
— Стоп! Прекрасно… Теперь дайте посмотреть мне ее голову на двух других включениях, — приказала Люша, щеки которой загорелись нездоровым румянцем.
— Да это просто… чудовищно, — пробормотала она, отшатываясь от экрана. Поднявшись с кресла, сказала категорично:
— Немедленно проводите меня к вашему руководству…
Через шесть часов, глубокой ночью, следуя инструкциям похитителей, отец Оли приехал в подмосковный поселок, где уже притаилась группа спецназа. Операция прошла молниеносно. После дождя проселок развезло, и двое парней, а правильней сказать — мальчишек, в масках из вязаных синтетических шапок лежали вниз лицом, в наручниках аккурат в центре непролазной лужи. Опергруппа проводить необходимые следственные действия не торопилась.
— Пусть полежат малек, подумают… — глядя на поверженных шантажистов, махнул рукой полковник Соболев — мужчина высокий, грузный и основательный. Он оставил задержанных на попечении группы захвата и сел в машину к банкиру Молчанову: отец прижимал к груди свою драгоценную дочь, которая то плакала, то истерично смеялась.
— Ну что, поговорили откровенно, Виктор Павлович? — испытующе глядя на Ольгу, спросил полковник.
— Да вот что-то… — гладя Олю по голове, растерянно пожал плечами Молчанов.
— Ольга, я хочу вам задать прямой вопрос. На него все равно ответят через пять минут ваши друзья… Когда вы задумали это изуверское преступление?
