— Давай, — сказал я. — Ты организуй коньяк, а я пока пойду посмотрю, как там воркуют наши влюбленные голубки.
Я сделал всего несколько шагов, когда раздались выстрелы. Сначала один, потом три подряд.
— Господи! — сказала Камилла. — Прямо сюжет для какого-нибудь юмористического журнала.
Тело Руди Равеля лежало на спине, в очень неудобной позе, с руками, закинутыми за голову, в комнате Джуди Мэннерс. На груди влажно поблескивала кровавая масса. Его удивленный взор устремлен в потолок, а рот искривлен в какой-то неопределенной усмешке.
Джуди Мэннерс стояла, прислонившись к стене, в ее глазах застыл ужас. Ее правая рука неподвижно повисла вдоль тела, а пальцы продолжали сжимать рукоятку пистолета. Одна пола ее жакета была почти оторвана и болталась на ниточке, лямка лифчика сползла на руку, обнажив изумительной формы грудь.
— Я не хотела этого, — прошептала она, — он был как бешеный, как сумасшедший! Он хотел убить меня! Он кинулся на меня как дикий зверь!
Полник стоял позади меня. Я слегка повернул голову и быстро сказал:
— Позвони шерифу, расскажи, что случилось, и проследи, чтоб сюда никто не заходил.
— Да, лейтенант. — Он закашлялся в дверях, глядя на Джуди Мэннерс. — Так это был он, да? Я всегда говорил, что он негодяй!
— Оставь это для своих мемуаров, — отрезал я, и Полник торопливо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Джуди дрожала.
— Я должна была сразу догадаться, — пролепетала она. — Она всегда ненавидела меня, она хотела отнять у меня моего мужа! Однажды она уже оттолкнула от меня Джонни, но и тогда у нее ничего не вышло. Он погиб.
— Вы говорите о Камилле?
— Я говорю о Сандре Шейн, — холодно поправила она меня. — Руди кое-что выболтал мне в ярости, но я сама уже обо всем догадалась. Она хотела выйти за него замуж, избавиться от меня раз и навсегда. Он с ума сходил по ней, идиот! И на все был согласен! Эти письма писала она, расчет был точный. Но они сделали одну ужасную ошибку: убили не меня, а Барбару Арнольд!
— Вам все это рассказал Руди? — вежливо спросил я.
Она кивнула, затем взглянула на его распростертое тело.
— Он только что узнал, что я пыталась отделаться от него, когда выдала его Бену Лютеру, — сказала она. — Это была самозащита, лейтенант. Я твердо знаю, что это они убили Барбару Арнольд, но у меня нет никаких доказательств. — Она помолчала. — Руди вбежал ко мне, крича и ругаясь, с пистолетом в руке. Он ударил меня по лицу, разорвал мою одежду… Он был невменяем! Когда он прицелился в меня, я выхватила у него пистолет, секунду мы боролись, а потом пистолет выстрелил. Он попятился. Но наверное, я промахнулась. Он опять пошел на меня! Я поняла, что он убьет меня, если завладеет пистолетом, поэтому я прицелилась и спустила курок!
— Три раза? — мягко спросил я.
— Я помню только, что все время стреляла, пока он не перестал идти на меня. Это было ужасно, ужасно!
Ее лицо скривилось, и по щекам покатились слезы.
— Вы ведь и раньше знали, что Камилла, то есть Сандра Шейн, — любовница Руди, — сказал я. — Правда, то, как вы отреагировали на мои слова сегодня утром, доказывает обратное, но, может быть, вы именно этого и добивались?
— Что вы говорите? — Она нахмурилась сквозь слезы.
— Я говорю, что это было умно задумано, — сказал я. — Очень умно, но, к сожалению, ничего не вышло.
— Не понимаю, — прошептала она.
Я прислонился к двери и закурил сигарету.
— Вы такая ревнивица, Джуди. О вашей ревности даже в детские годы до сих пор помнят в Окридже. Я все никак не мог понять, почему они не нашли даже и следа того бродяги, который убил вашу подругу Пирл Коулмен? Ответил на этот вопрос ее отец, и я думаю, что он был прав. Никакого бродяги не было. Вы убили Пирл Коулмен, чтобы избавиться от своей соперницы!
Джуди закрыла глаза и в отчаянии затрясла головой.
— Как вы можете так думать? — сказала она хриплым голосом.
— Если вы чего-то хотели, вы этого добивались, — продолжал я. — А когда вы чего-то добивались, то уже не желали ничего терять. Так было и с Руди. У него не было ни малейшей надежды хоть как-нибудь избавиться от вас, поэтому-то он и искал утешения и нашел его в Барбаре Арнольд и Сандре Шейн.
— Что вы пытаетесь доказать? — с истеричными нотками в голосе сказала она.
— Вы все подготовили. Вы знали, что той ночью Руди будет у Сандры. Вы убили Барбару Арнольд, затем позвонили в полицию и, изменив голос, сообщили об убийстве Джуди Мэннерс. После того как я обнаружил труп, вы даже упали в обморок. Но никто и не говорит, что вы — плохая актриса.
— А письма? — резко спросила она. — Слезы на ее щеках давно высохли. — Кто писал письма?
— Кто написал последнее из них, вы хотите сказать? Могу побиться об заклад, что оно действительно встревожило вас! Что же касается остальных, то, конечно, их написали вы. Они должны были навести полицию на мысль о Сандре Шейн, которая знала ваше прошлое. А обнаружить ее связь с Руди — дело очень легкое.
— Вы сумасшедший! — прохрипела она.
Мне пришлось отдать ей должное: она и глазом не моргнула, когда я ей сказал про это последнее письмо.
— Но вы хотели превзойти саму себя и еще больше усложнили дело, впутав сюда историю с поддельными подписями под контрактами, — продолжал я. — Руди и не подозревал, что вы прекрасно знаете о его связи с Барбарой Арнольд и Сандрой Шейн, поэтому он, естественно, никогда бы не подумал, что это вы убили секретаршу и что вы собираетесь убить его. Когда вы рассказали Лютеру, как найти Харкнесса, вы надеялись, что он убьет его, выполнив за вас грязную работу. После этого вы просто отрицали бы то, что сказали ему: он говорил бы одно, вы — другое, но к тому времени Лютер был бы уже убийцей, которому веры ни на грош.
— Для меня все это звучит как китайская грамота, лейтенант. Вы можете доказать свои обвинения?
— Той ночью, когда убили Барбару Арнольд, — сказал я, — кроме вас двоих в доме никого не было?
— Я уже говорила, мы были одни.
— Никто не заходил в дом, если не в дверь, так, может быть, в окно?
— Невозможно!
— Следовательно, убийца перебрался через стенку бассейна в комнату и убил Барбару?
— Конечно! На песке снаружи были следы ног. Их обнаружил ваш сержант.
— В таком случае почему, — спросил я, — этих следов не оказалось внутри, на ковре? Ни одной песчинки?
Все-таки образования мне явно не хватает. Я абсолютно упустил из виду, что в руке у нее был пистолет. Джуди этого не забыла. Она медленно подняла его на уровень груди.
— Вы сделаете все, чтобы я угодила в газовую камеру, — сказала она. — Ну так вам это не удастся!
— Уберите пистолет, Джуди, — сказал я спокойно. — Это вам не поможет.
— Не думаю, — сказала она, прикидывая что-то в уме. — Вы часто виделись с Сандрой Шейн, не так ли? Лютер говорил мне об этом прошлой ночью, когда звонил и рассказывал о своей неудаче. Я просила его молчать об этом, пообещав за это подписать контракт на картину, на которой он смог бы прилично заработать. Может, мне сказать вашему шефу, что вы были влюблены в Сандру еще сильнее, чем Руди? И о том, что, когда вы догадались, что они совершили убийство секретарши и собираются убить меня, вы заключили с ними договор?
— Кто этому поверит? — бросил я презрительно.
— Что я теряю? — спокойно сказала она. — Я убью вас, расскажу шерифу свою историю, может быть, он поверит!
Дверь за моей спиной распахнулась, и оживленный голос Полника произнес:
— Шериф приехал, лейтенант. Вы…
Нервы у Джуди к тому времени были натянуты как струна. Она отреагировала автоматически, и пистолет выстрелил, послав пулю в притолоку всего в нескольких дюймах от головы Полника.
Я быстро нырнул вперед, схватил ее за кисть и вывернул с такой силой, что она закричала от боли и уронила пистолет на пол. Мне пришлось отпрыгнуть в сторону, когда она попыталась ударить меня свободной рукой.
— Успокойся, детка, — сказал я, — у тебя еще осталась пара недель до газовой камеры!
Полник скрутил ей руки без особого труда.
— Никогда не поймешь этих женщин, лейтенант, — возмущенно произнес он. — А я-то считал, что нравлюсь ей!
Лейверс крепко зажал сигару в зубах и взглянул на меня.
— Мне это не нравится, — веско сказал он.
— Я думал, вы останетесь довольны, шериф, — сказал я обиженным голосом. — Всего один труп, да и то я здесь ни при чем.
— Эта вечеринка — ваша идея, — зарычал он. — Не было бы вечеринки, не было бы и трупа!
— Вы хотите сказать, что мы так и не раскрыли бы преступление? — спросил я. — И вы по-прежнему сидели бы у себя в кабинете, волнуясь, нервничая, дергаясь, беспокоясь, что газетчики пронюхают об этой истории?
— Я никогда не дергаюсь, — отрезал он. — По крайней мере, это не то, что вы думаете. А убийство Равеля вы должны были предотвратить!
