Жан Брюс
Тревожное ожидание
От последнего гудка сирены только что остановившийся пароход завибрировал. На мокрые плиты мола Пешериа упали сходни. Сирена смолкла. Ей ответила другая, как раз с противоположной стороны Сан-Марко.
Стефан Мендель поднял воротник непромокаемого плаща, опустил поля шляпы и нагнулся, чтобы взяться за ручку маленького чемоданчика, составляющего весь его багаж.
Дождь лил с самого утра и наводил тоску своей равномерностью. Мелкий, пронизывающий, холодный дождь.
Собачья погода. Стефан Менцель ругнулся сквозь зубы, потом принялся грызть ногти на свободной руке. Он был встревожен без видимой причины. Может, всему виной была погода?
Ему хотелось бы в это верить.
Цепочка пассажиров, растянувшаяся по сходням, начала растекаться по пристани. Стефан Менцель в свою очередь ступил на шаткую поверхность трапа и воспользовался этим, чтобы повернуть голову.
Неизвестный по-прежнему был там. Их взгляды скрестились, и незнакомец сразу отвел свой.
– Проходите, синьор...
Стефан Менцель вздрогнул. Он непроизвольно остановился, загораживая проход другим пассажирам. Он ускорил шаг, нагоняя человека, идущего впереди, и внимательно следя за выражением своего лица и глаз.
Каким дурацким был этот комок, без конца поднимавшийся и опускавшийся у него в горле, и эта тяжесть вобласти желудка... И эта наэлектризованность, пронизывающая его влажное от пота тело.
Спустившись на пристань, он пошел вместе со всеми к зданию таможни.
Контроль не пугал Стефана Менцеля. Его документы были в полном порядке, а свою «легенду» он знал наизусть...
Нет, Стефан Менцель боялся не контроля.
Контроль не был опасен. Если случится что-либо непредвиденное, его в самом худшем случае посадят в тюрьму.
Из тюрьмы рано или поздно выходят, в дверь или через стену.
Но СМЕРТЬ?
Он вошел в здание и почувствовал облегчение от того, что дождь больше не хлещет в лицо. Ощущение было не из приятных.
Бюро международной полиции. Офицер наверняка британец... Только у англичан бывают такие физиономии.
Стефан Менцель протянул свой паспорт. Офицер осмотрел обложку, перевернул ее, прочел записи на первой странице, слегка повернул голову и бросил своему подчиненному, сидевшему перед огромной картотекой:
– Альбрехт... По буквам: Альберт, Луи, Бернар, Роберт, Елена, Хелен, Тереза... Имя: Франсис. Бельгийский подданный, родился четвертого мая тысяча девятьсот двенадцатого года в Льеже, Бельгия.
Он посмотрел на Стефана Менцеля и резко спросил:
– Откуда следуете? Менцель спокойно ответил:
– Я совершаю туристическую поездку по Италии. На пароход сел в Поле:
– Цель приезда в Триест?
– Туризм.
– Сколько времени собираетесь здесь пробыть?
– Максимум неделю...
Офицер повернул голову:
– Что картотека?
Служащий ответил:
– Ничего нет.
Печать. Паспорт возвращен. С этого момента ситуация могла ухудшиться.
Он вышел под дождь, бросил последний взгляд на пароход, с которого только что сошел, отскочил в сторону, чтобы не попасть под тяжело груженный грузовик, и ускорил шаг.
Длинная вереница такси. Несколько туристов вышли из стеклянного здания, застегивая плащи и раскрывая зонты. Стефан Менцель поднял воротник своего плаща. На шею стекла струйка воды, заставившая его вздрогнуть.
Он пропустил трамвай, подбежал к первому свободному такси, упал на сиденье и... замер, пораженный, с открытым ртом и протянутой, чтобы закрыть дверцу, рукой. Неизвестный, не перестававший следить за ним от Полы...
Хлоп! Шофер обернулся и сам закрыл дверцу.
– Куда поедем, синьор?
Стефан Менцель перевел дыхание и ответил:
– Пьяцца Карло Гольдини.
Машина тронулась с места. Урчание мотора стало тише, монотонное движение «дворников» по лобовому стеклу действовало успокаивающе. Стефан подождал, пока сердцебиение вернется в нормальный ритм, и глубоко вздохнул. Он был уверен, что неизвестный сел в следующее такси, чтобы проследить за ним, но не хотел оглядываться, чтобы сохранить надежду настолько долго, насколько возможно...
Надежда?
Это слово звучало фальшиво в сером и мокром городе, похожем на декорации для триллера.
Стефана Менцеля сотряс короткий смешок – реакция слишком туго натянутых нервов. Он снова с яростью принялся грызть ногти...
Виа дель Театро Романо. Интенсивное движение, сейчас замедленное дождем. Троллейбусы – большие блестящие гусеницы. Справа развалины.
Стефан обернулся.
Сзади слишком много машин. Как узнать, едет ли в одной из них неизвестный?
Узнать невозможно.
Тем не менее Стефан Менцель был уверен. Он ЧУВСТВОВАЛ присутствие того человека сзади, словно тяжесть между лопатками.
Красный свет. Такси остановилось за троллейбусом. Внезапно Стефан решился. Взглянув на счетчик, он вынул из кармана купюру, положил ее на переднее сиденье рядом с шофером и открыл дверцу:
– Спасибо, я выйду здесь.
Он пробежал несколько шагов, вскочил в троллейбус и прислонился к задней стенке, совершенно задохнувшись и с сильно бьющимся сердцем.
Зеленый свет. Троллейбус мягко тронулся. Стефан Менцель с трудом подавил желание обернуться: нельзя показывать лицо. К нему подошел кондуктор.
– Пьяцца Карло Гольдини.
Он заплатил, сунул полученный билет в карман и машинально снова стал грызть ногти. Стоявшая перед ним некрасивая женщина с темными кругами под глазами с любопытством смотрела на него. Он уставился ей прямо в глаза, чтобы заставить отвести взгляд. Она покраснела и стала смотреть на улицу.
Он вышел на площади и вошел в кафе, шумное и полное народу. Стефан Менцель ненавидел толпу, но сейчас, находясь среди такого количества людей, испытывал смешанное чувство страха и безопасности. С одной стороны, вряд ли здесь с ним может что-либо случиться, с другой – следить за ним невероятно легко.
Он выпил поданный ему обжигающий кофе и сразу почувствовал себя намного лучше. Его организм очень быстро реагировал на любой стимулятор. Это было одновременно и хорошо, и плохо...
Он расплатился и вышел. Теперь, после духоты кафе, было приятно почувствовать холодные капли дождя на горящем лице. Глубоко вдохнув прохладный воздух, он пошел к стоянке такси.
Было уже пять часов. Смеркалось. При таком сером небе скоро совсем стемнеет.
Он взял чемодан в другую руку, остановился на краю тротуара, словно не зная, в какую сторону идти, погрыз ноготь на большом пальце, потом бросился вперед и вскочил в машину.
– Пьяцца Обердан.
Менцель откинулся на спинку сиденья и впервые с того момента, как ступил на землю Триеста, подумал о Франце Халлейне.
Этот Франц Халлейн был хорошим парнем. Менцель был его начальником в гамбургском «Физикалише Арбайтсгемейншафт». Франц отказался поехать вместе с Менцелем в Каир, куда Нахас-паша пригласил его вместе с десятком других немецких ученых, и в общем-то оказался прав... Затея с Египтом закончилась плохо: Стотцера, Фуллнера и еще двоих арестовали. Менцелю удалось спастись и добраться до Тель-Авива, а потом связаться с Халлейном, который назначил ему встречу в Триесте.
Чем мог Халлейн заниматься в Триесте? Что он собирался ему предложить?
Погрузившись в эти мысли, Менцель снова принялся грызть ногти...
Пьяцца Обердан.
Он расплатился, вышел из машины и зашагал в сторону виа Филци. Пройдя сотню метров, он неожиданно развернулся и пошел в обратном направлении, следуя за огромным американским моряком. Под прикрытием этого живого щита он вернулся к пьяцца Обердан, внимательно следя за идущими ему навстречу людьми.
Ничего.
Он оторвался от неизвестного.
Менцель вздохнул свободнее и снова развернулся. Пьяцца Сан Антонио: слева церковь, справа Большой канал. Он повернул на виа Россини.
Гостиница «Гарибальди». Облупившийся фасад, грязные стекла, смытая дождями вывеска, которую невозможно прочесть. Кричащая, действующая на нервы музыка.
Менцель вошел, закрыл за собой дверь. В нос ударил удушливый запах жареной рыбы и табачного дыма. За несколькими столами моряки торгового флота играли в карты и кости. Старик в морской фуражке спал в углу, зажав в зубах короткую трубку.
Неторопливой походкой бегемота ему навстречу двинулась хозяйка. Стефан попросил комнату на несколько дней. Женщина, не переставая рассматривать клиента своими маленькими поросячьими глазками с красными прожилками, позвала:
– Антонио!
В глубине зала появился тощий тип с блестящей лысиной, сутулый, со слишком длинными руками и бегающим взглядом.
– Посели синьора в шестой номер... и дай ему заполнить карточку...
Антонио взял чемодан Стефана и пошел впереди него под равнодушными взглядами моряков.
Грязная лестница со скрипучими ступеньками. Мерзкий запах стряпни. Темная площадка, чуть освещаемая одной слабой лампочкой. Еще более темный коридор.
