никакой капитуляции.
Ещё раз, пожав всем руки, Геббельс повернулся и медленно, припадая на короткую ногу, ушёл в свой кабинет.
Йозеф и Магда Геббельсы вышли из рабочего кабинета. Не одни. Следом за ними семенил врач – Гельмут Кунц. Он был встревожен, глаза блуждали неизвестно где, а в его голове постоянно вертелись назойливые слова Геббельса: «Доктор, я вам буду очень благодарен, если вы поможете моей жене умертвить детей».
– Я так и знала, дорогой, что они не пойдут на мир с нами! – сказала мужу Магда. – Придётся умирать, для нас другого выхода не существует.
– Да, Магда, – согласился с ней Геббельс. – Это была наша последняя попытка спастись! Неудачная, скажу я тебе. Сталин слишком хорошо знает цену нашей пропаганде, не удивительно, что он отверг мои предложения о мире. Они в такой ситуации, в какой оказались мы, слишком запоздалые.
– В этом виноваты мы сами! – с горестью в словах воскликнула Магда. – Ты двенадцать лет прославлял немцев как божественных ариев, а они сподобились проиграть войну неполноценным славянам. Наши сейчас уходят, русские могут в любую минуту прийти сюда и помешать нам, поэтому нужно торопиться с решением вопроса.
В передней в этот момент они увидели, как входят два незнакомца. Те явно собирались прорваться через позиции Красной Армии, и на их лицах Магда прочитала одно лишь это желание.
– Счастливого пути, ребята! – поздоровавшись за руку с каждым, напутствовал Геббельс. – Оставайтесь жить и возрождать новый рейх. Из наших рук выпало знамя, вы придёте нам на смену и подхватите его.
– А вы как, господин рейхсминистр, решили? – спросил юноша, одетый в форму гитлерюгенда.
Не успел Геббельс высказать им своё мнение, как Магда заявила им:
– Гауляйтер Берлина и его семья останутся в Берлине и умрут здесь.
Раздосадованный дерзостью жены, Геббельс молча, отвернулся от них и возвратился в свой рабочий кабинет. Врач и Магда, не мешкая, пошли в квартиру. И чем дальше Магда шла, тем больше её охватывало отчаяние, потому что ею овладела уверенность, что то, что должно случиться, есть неотвратимая неизбежность. В передней комнате Магда взяла из шкафа шприц с морфием, сказав:
– Гельмут, вы должны помочь мне избавить своих детей от позора, что их ждёт в покорённом рейхе. Не забывайте, доктор, что они – дети Геббельса. Пусть лучше они умрут.
– Я колеблюсь, фрау Геббельс! – не в силах совладать с собой, сказал Кунц. И взял из её рук шприц. – Подумайте, они же совсем маленькие. Может, их отправить в госпиталь и передать под защиту Красного Креста?
– Прочь сомнения, доктор! – посмотрев на него с укором, произнесла Магда. – Пойдёмте.
Они зашли в детскую спальню. Врач увидел шестерых детей в ночных пижамах. Они безмятежно лежали в кровати, но не спали. В сердце мужчины закрался страх. «Нет, – решил для себя он. – На убийство я не пойду!»
– Дети, не пугайтесь, сейчас вам доктор сделает прививку, которую сейчас делают и детям, и солдатам, – с улыбкой произнесла Магда. – Доверьтесь доктору Кунцу! Он не даст вам заболеть в этом сыром бункере.
– А здесь совсем не сыро! – маленькая Хайда легко поймала мать на лжи.
В ответ Магда, боясь не справиться с нахлынувшими материнскими чувствами, боясь в последний раз посмотреть в глаза собственным бодрствующим детям, чуть ли не бегом покинула комнату. Доктор Кунц остался с детьми один.
«Господи! Что я собираюсь делать?! Отравить? Извольте. Усыпить? Да. Не более. Я не могу видеть, как детей сведут в могилу предсмертные судороги. Ограничусь инъекциями снотворного, но убивать не стану. Это выше моих сил. За что мне послано такое наказание? Будет лучше, если они будут в полусонном состоянии, – подумал он – Они и не поймут, как умрут. Для этого необходимо сделать им впрыскивание в руку ниже локтя по 0,5 кубика».
Сперва он сделал уколы двум старшим девочкам. Мальчик Гельмут не сопротивлялся, а сам протянул дяде доктору свою руку. Остальные девочки, получив дозу снотворного, заснули спокойным сном. Проделав всё как надо, он осторожно вышел из спальни в переднюю.
– Ну как, Гельмут? – спросила Магда.
– Нужно обождать десять минут, пока дети заснут, – ответил он.
– Понимаю, – сказала Магда.
– Простите, фрау Геббельс! – стал извиняться доктор. – Относитесь ко мне как хотите, но у меня не хватает душевных сил дать детям яд.
– Спасибо, что усыпили! – усмехнулась Магда. Этот врач своим гуманизмом ей стал надоедать.
– Позовите доктора Штумпфеггера! – попросила она. – Скажете ему, что его ждёт фрау Геббельс.
Врач ушёл и какое-то время спустя возвратился с человеком, кого хотела видеть Магда. Штумпфеггер галантно облобызал ей руку, на что Магда сказала:
– Людвиг. Вы всегда выполняли то, что требовал от вас фюрер, когда был жив. Не откажите мне в любезности помочь моим детям не попасть в руки русских солдат.
– Я готов сделать всё, что скажет фрау Геббельс! – ответил Штумпфеггер.
– Следуйте за мной! Я пошла! – бросив в сторону притихшего Кунца презрительный взгляд, Магда и Людвиг покинули его и оба вошли в спальню. За те пять минут, что она провела в спальне, поочерёдно умертвляя собственных детей, она узнала всю бездну падения женщины, превратившейся из человека в безжалостного зверя. Каждому из своих детей она со Штумпфеггером открывала рот,
