Центральная люстра, выполненная в виде каскада хрустальных нитей, оканчивавшихся широкой корзиной ситцевых сборок, мерцала теплым светом над белыми камчатыми скатертями и столовым серебром эпохи Георга IV. Под ней, в центре каждого стола-стояли трехзубые подсвечники, рассеивавшие золотистый свет свечей. На каждом из подсвечников был надет красный шелковый абажур, отчего лица сидевших за столами окрашивались пиршественным теплом, которое стушевывало и редкий холодный взгляд и коварную усмешку.
Пока Бонд смаковал теплую изысканность царившей вокруг атмосферы, ужинавшие уже начали постепенно разбиваться на группки. Люди потихоньку потянулись к дверям, договариваясь на ходу о составляющихся парах, торопя партнеров занять место за столом. Сэр Хьюго Дракс, лицо которого светилось предвкушением забавы, в сопровождении Мейера подошел к ним.
— Ну что, джентльмены, — жовиально заклокотал он, приблизившись к их столику. — Готовы ли наши ягнятки отправиться на бойню, а гуси в ощип? — Он осклабился и кровожадно провел пальцем по горлу. — Мы пойдем вперед и приготовим корзину с опилками. Господа уже составили завещания?
— Мы присоединимся к вам через секунду, — резко ответил М. — А вы ступайте и подтасуйте карты.
Дракс заржал.
— Нам искусственная помощь не требуется, — сказал он. — Постарайтесь поскорее. — Он повернулся и зашагал к двери. Мейер, одарив их растерянной улыбкой, устремился за вожаком.
М. негодующе хмыкнул.
— Кофе и бренди придется пить в игорной зале, — сказал он Бонду. — Здесь курить нельзя. И вот что. Будут какие-нибудь указания?
— Прежде чем прикончить его, нужно как следует «подкормить», поэтому не волнуйтесь, если поначалу я отдам инициативу ему в руки, — сказал Бонд. — До поры до времени будем играть в обыкновенную игру. На его сдачах надо быть особенно начеку. Он, разумеется, не сможет подменить карты и не обязательно будет сдавать плохие, но, однако, не упустит возможности нанести несколько чувствительных ударов. Не возражаете, если я сяду слева от него?
— Ничуть, — ответил М. — Что еще?
Бонд на мгновение задумался.
— Только одно, сэр, — предупредил он. — Когда настанет решающий момент, я достану из кармана белый платок. Это знак, что вам сданы одни фоски. И тут я попрошу вас предоставить сделать заявку мне.
Дракс и Мейер уже ждали. Откинувшись на спинки кресел, они курили толстые гаваны.
Рядом с ними на маленьком столике стояли чашечки с кофе и объемистые пузатые рюмки с бренди. В момент, когда М. и Бонд вошли, Дракс срывал обертку со свежей колоды карт. Другая, выложенная веером на зеленом сукне колода лежала перед ним.
— А-а, вот и вы, — проговорил Дракс. Подавшись вперед, он потянул карты. Все последовали его примеру. Карта Дракса оказалась старшей, и он, решив не менять своего места, взял в руку колоду с красной рубашкой.
Бонд сел слева от Дракса.
— Кофе и клубный бренди, — попросил М., подозвав проходившего мимо официанта. Затем он достал две тонкие черные сигары, одну из которых взял себе, а другую протянул Бонду. Наконец, взяв карты, он начал их тасовать.
— Каковы будут ставки? — поинтересовался Дракс, бросив взгляд на М. — «Один и один»? Или больше? Могу предложить также «пять и пять».
— Для меня в самый раз «один и один», — сказал М. — А для тебя, Джеймс?
— Полагаю, ваш гость в курсе, зачем он здесь, — встрял Дракс, не дав Бонду раскрыть рта.
— Да, — коротко ответил за М. Бонд и, улыбнувшись, прибавил. — Сегодня я великодушен. Сколько бы вы хотели с меня получить?
— Все до последнего пенса, — обнаглел Дракс. — Сколько вы можете заплатить?
— Когда у меня ничего не останется, я скажу, — парировал Бонд. Он решил вдруг быть беспощадным. — Я слышал, что ставка «пять и пять» ваш предел. Я готов играть на этом пределе.
Не успел он произнести эти слова, как тут же пожалел о них. Пятьдесят фунтов стерлингов за сто очков! Пятьсот фунтов премиальных! Четыре неудачных роббера кряду, и сумма проигрыша в два раза превысит его годовой доход. Если что-то пойдет не по сценарию, то он попадет в довольно-таки дурацкое положение. Придется одалживаться у М. Но М. и сам не больно богат. Внезапно Бонд осознал, что вся эта нелепая затея может закончиться весьма скверно. Бонд почувствовал, что у него на лбу выступили капельки пота. Проклятый бензедрин. И в довершение всего быть наказанным таким болтливым ублюдком, как Дракс. И даже не на задании. Весь этот вечер ни что иное как крошечная сценка в грандиозном спектакле под названием «светская жизнь», до которой ему нет никакого дела. Даже М. оказался втянутым в него благодаря лишь чистой случайности. А он. Бонд, ни с того ни с сего кидается очертя голову в поединок с мультимиллионером, в игру, где на карту поставлено буквально все его состояние, и лишь по той причине, что у сидевшего рядом с ним человека отвратительные манеры и он вызвался его проучить. А как быть, если урок сорвется? Бонд проклинал себя за этот порыв, который днем невозможно было представить. Шампанское с бензедрином! Нет, хватит.
Дракс смотрел на него с саркастическим недоверием, затем обернулся к М., который все так же невозмутимо тасовал карты.
— Похоже, ваш гость мастер раздавать авансы, — произнес он без снисхождения.
Бонд заметил, что лицо и шея. М. покрылись красными пятнами. На мгновение адмирал прервал свое занятие. Когда он возобновил его вновь, Бонд обратил внимание, что руки его абсолютно спокойны. М. поднял глаза и, разжав зубы, медленно вынул изо рта сигару. Он полностью владел собой.
— Если вам угодно знать, могу ли я поручиться за авансы моего друга, — без тени улыбки проговорил он, — то мой ответ «да».
Левой рукой М. сдвинул протянутые Драксом карты, а правой стряхнул пепел с сигареты в медную пепельницу, что стояла на углу стола. Бонд услышал слабое шипение, которое издала горячая зола, соприкоснувшись с водой на дне пепельницы.
Прищурившись, Дракс украдкой посмотрел на М., затем поднял карты.
— Конечно, конечно... — торопливо заизвинялся он. — Я не хотел... — Не договорив, он обернулся к Бонду. — Я согласен, — сказал он, с любопытством разглядывая Бонда. — Значит, «пять и пять». Мейер, — обратился он к партнеру, — сколько запросишь ты? Может, поднимемся до «шести»?
— Что ты, Хаггер, мне хватит и «одного», — извиняющимся тоном запротестовал Мейер. — Но если ты сам этого хочешь...
— Ладно, ладно, — смилостивился Дракс. — Я люблю играть по-крупной. Правда, это редко удается. Ну что ж, — начал он сдавать. — Поехали.
И вдруг Бонду стало совершенно наплевать, какова будет цена ставки. Он желал лишь одного — как следует проучить этого заросшего щетиной дикаря, наказать его так, чтобы он до конца дней своих помнил этот последний вечер в «Блейдсе», когда он посмел пойти на обман, помнил Бонда и М., помнил точное время суток, и погоду на улице, и блюда, которые ел на ужин.
О «Мунрейкере», несмотря на всю его значимость. Бонд забыл и думать. В данный момент решалось частное дело двух мужчин.
Перехватив фальшиво небрежный взгляд Дракса, направленный на лежащий перед ним портсигар, и почувствовав, как холодная память соперника фиксирует каждую карту, отражающуюся на гладкой поверхности. Бонд избавился от всех своих сожалений, отбросил все упреки за возможную расплату, которыми осыпал себя, и целиком сосредоточился на игре. Он удобнее уселся в кресле, опустив руки на обтянутые кожей подлокотники. Потом, вынув изо рта тонкую сигару, положил ее на край отполированной до блеска медной пепельницы, стоявшей рядом, и потянулся за кофе. Кофе был очень черный и очень крепкий. Выпив чашку, он взялся за пузатую рюмку с щедрой порцией бледного бренди. Сделав небольшой глоток, он следом сделал другой, более долгий, глядя поверх рюмки на М. Тот поймал взгляд и слегка улыбнулся.
— Надеюсь, бренди придется тебе по вкусу, — сказал он. — Его доставляют к нам из имения Ротшильда в Коньяке. Лет сто тому назад один из Ротшильдов завещал, чтобы нам ежегодно посылали бочонок бренди. Пока шла война, наши бочонки копились, а потом в сорок пятом их прислали все сразу. С тех пор мы пьем бренди в двойном количестве. А сейчас, — он собрал свои карты, — нам нужно сосредоточиться.
Бонд поднял карты. «Рука» была средняя. Две-три бесспорные взятки, масти распределены равномерно. Он взял сигару и, затянувшись напоследок, замял окурок в пепельнице.
— Три в трефах, — объявил Дракс.
Бонд пропасовал.
Мейер заявил «четыре».
М. сказал «пас».
Гм, подумал Бонд. На сей раз, похоже, у него недостаточно сильная карта для такой заявки. Исключающая заявка — знает, что партнер будет повышать. Наверное, у М. превосходная карта для игры. Вероятно, мы могли бы поделить между собой, к примеру, все червы. Но М. не объявил игру. Значит, «четыре» они сыграют.
