– Поздно. Он мертв.
– Но почему?! Ведь операция завершилась успешно!
– Хирургическое вмешательство ни при чем.
– Тогда что же?
Невозмутимый хирург продолжал осматривать тело.
– Его ударили сильным разрядом тока. Держали долго. Взгляните.
На груди Виктора, выше бинтов, виднелось обожженное круглое пятно. Только сейчас среди концентрированных медицинских запахов Тихон почувствовал едва уловимый аромат жженого мяса. Он не верил своим глазам.
– Это убийство?
– Несомненно. Врачи так не действуют.
– Но ведь еще пятнадцать минут назад он был жив. Даже меньше! – Заколов припомнил слова Кати о том, что она недавно посещала Королькова.
– Выйдите из комнаты и сообщите дежурной. А я займусь женщиной.
Врач склонился над упавшей Анной Федоровной. Тихон в скорбном молчании покинул палату. Виктора больше нет. Он унес с собой тайну закодированной повести. Кто-то словно специально позаботился об этом.
Заколов недолго пребывал в растерянности. Спустя минуту, он устремился по больничному коридору. Он искал Екатерину Гладкову. Чтобы восстановить картину произошедшего в реанимационной палате, надо расспросить ее как можно скорее. Он заглядывал в каждую дверь, но худенькой медсестры с нелюбимой родинкой на щеке нигде не было.
Где же Катя? Она последняя, кто видел Королькова живым. Что произошло после ее звонка? Кому еще она сказала, что Виктор пришел в сознание? Кто заходил в его палату кроме нее? Только она может ответить на эти вопросы.
Неожиданно его поразила неприятная мысль. Тихон остановился как вкопанный, его лоб покрылся испариной. Если Катя скрылась специально, то она тоже причастна к подлому убийству!
Заколов не знал, что и думать. Гладкова встретила их на лестнице, но в палату не пошла. Испугалась разоблачения? Она уже знала, что там увидит? Или это случайность. Он припомнил, что ее кто-то позвал. Но это было за его спиной, и он не видел этого человека, даже не расслышал его голос. Где, черт возьми, она?! На другом этаже?
Тихон выглянул на лестничную клетку и решил подняться на следующий этаж. За поворотом он обнаружил, что короткий пролет ведет к металлической лесенке на чердак. Рядом виднелась невысокая фанерная дверца, выкрашенная, как и стена, зеленым цветом. В таких местах обычно хранят инвентарь для уборки помещений. Он хотел уже спускаться, но заметил на ушках для навесного замка оборванную проволоку. Кто-то второпях, неаккуратно вскрыл дверцу. В военном лечебном учреждении с идеальным порядком подобная халатность смотрелась дико. Тихон потянул на себя дверную створку.
Первое, что он увидел в темном чулане – это новенькие подошвы женских туфель с иностранной надписью под высоким каблуком. Они торчали носками вверх. Так брошенные туфли лежать не могут. Это противоречит законам физики.
Заколов наклонился и осторожно заглянул внутрь.
Его ждал новый удар. Еще более сильный, чем при виде Королькова.
В чулане была та, кого он искал.
Тело медсестры Кати Гладковой покоилось поверх стопки веников. Тихон попробовал рассмотреть ее лицо. Тонкая шея была стянута веревкой, глубоко врезавшейся в нежную кожу. Он попытался прощупать пульс на запястье. Ничего, хотя рука еще не успела остыть. Тихон снял свои часы и прикоснулся циферблатом к губам девушки. Подождал. Стекло осталось сухим. Девушка была мертва.
Прежде чем в очередной раз поднимать панику, Заколов задумался.
Два убийства в хирургическом отделении в течение последней четверти часа. Как это могло произойти? Убийца, несомненно, действовал спонтанно и второпях, к тому же чертовски рисковал, ведь рабочий день не закончился и в отделении много сотрудников. Чем вызвана такая спешка? Допустим, кто-то узнает, что после операции Корольков идет на поправку и скоро заговорит. Это представляет для него смертельную угрозу, и он расправляется с беспомощным Виктором. За этим занятием его застает медсестра, и он избавляется от опасного свидетеля.
Нет, не логично.
В последнем случае тело медсестры тоже покоилось бы в реанимационной палате. Значит, Катя не знала, что Виктор убит. Скорее всего, она видела, как убийца выходил из палаты, или сама рассказала ему о том, что больной очнулся. Тогда, после обнаружения трупа, она припомнила бы это обстоятельство, и некто неизвестный стал бы подозреваемым номер один. Но пока никто не увидел жертву, можно пригласить наивную медсестру для разговора на лестницу и там задушить ее.
Всё так и произошло, решил Тихон. Кто-то окликнул Катю, и она пошла, ничего не опасаясь. Убийцу следует искать среди тех, кто совсем недавно общался с Екатериной Гладковой.
Заколов сбежал вниз. Около реанимационной палаты Витьки Королькова уже суетился озабоченный медперсонал, пытались просунуть любопытные носы некоторые больные. Если сейчас он сообщит еще об одном убийстве, паники не избежать. Это только повредит расследованию.
Как поступить?
Мелькнула парадоксальная мысль: а если сделать вид, что медсестра Гладкова жива? Убийца очень спешил и вряд ли убедился в смерти Кати. Если он узнает, что она пришла в себя и может его разоблачить, то запаникует и наверняка пойдет на новое преступление. Тогда есть шанс его поймать.
Заколов вернулся к телу девушки, обыскал ее одежду. В кармане халата он нашел ключи, судя по всему, от квартиры. По ее словам, сейчас она проживала одна. Это упрощало задачу. Милая девушка звала его к себе, лелея добрые простодушные планы. Что ж, он воспользуется приглашением. Хотя и с опозданием.
Но для начала требовалось незаметно перепрятать труп. Глаза молодого человека посмотрели вверх. Решение пришло мгновенно. "Прости меня, Катя", – прошептал Тихон. Вскрыв простенький замочек, он перетащил легкое тело девушки на чердак. Люк захлопнулся, замок занял прежнее место. Дверцу в чуланчик Тихон оставил открытой. Пусть преступник видит, что девушки там нет.
Заколов вновь спустился в хирургическое отделение. В дверях злополучной палаты стоял Шаповалов и несколько озабоченных врачей. Главному хирургу что-то объясняли. Тот хмурился, вращал круглой, коротко стриженой головой, ощупывая всех присутствующих колючим подозрительным взглядом. Из больничных палат высовывались дотошные лица. Больные тревожно шушукались, стараясь не попадаться строгому начальству на глаза.
Анну Федоровну вели по коридору две медсестры, поддерживая под руки. На женщину, потерявшую сына, больно было смотреть. Однако Заколов быстро подошел к ней и пробурчал:
– Я уезжаю. Вас подвезти?
Как он и ожидал, убитая горем, Королькова ничего не ответила. Зато на него шикнула одна из медсестер:
– Уходите. Вы, что, не видите?
– Уже убегаю. Передайте, только начальству, что ваша коллега, Екатерина Гладкова, очень плохо себя чувствует и завтра на работу не придет. Я отвезу ее домой.
– Где она? Что с ней?
– Катя не может говорить. У нее что-то с горлом. – Заколов говорил нарочито громко. – Она уже в машине, а я спешу. Ведь рабочий день на исходе.
Он с озабоченным видом постучал по часам и убежал, позабыв снять медицинский халат. Некоторые, из находившихся в коридоре сотрудников, проводили хамоватого посетителя внимательным настороженным взглядом.
Сразу из госпиталя взволнованный Тихон Заколов поехал в гостиницу к Ларисе Трушиной. Обычно, приняв ответственное решение, он отбрасывал всякое сомнение и четко выполнял намеченный план. Но сегодня был особый случай. Не прошло и часа, как неизвестный дерзко убил двух его одноклассников. Угловатое девичье тело славной и наивной Кати Гладковой до сих пор оставалось лежать на чердаке, как ненужный хлам. Всю дорогу Заколов терзался: правильно ли он поступил, был ли другой способ найти убийцу, или надо было целиком положиться на следователей? Так или иначе, но возвращаться в госпиталь он не имеет права. Он должен схватить убийцу и сдать его военному прокурору Крюкову. Только так он может оправдать свой поступок в глазах окружающих.
Для организации полноценной засады ему требовалась помощница. С этой целью он подъехал к гостинице "Люкс" и вбежал в шестнадцатый номер. Лариса Трушина сидела на пуфике у большого зеркала и тщательно расчесывала влажные волосы широким гребнем. Из переносного импортного радиоприемника, стоявшего на трюмо, звучал проникновенный голос Джо Дассена.
– Ты ко всем так врываешься? – скосила хитрый взгляд девушка, продолжая приводить в порядок непокорные рыжие пряди.
– Извини. Обстоятельства, – оправдывался Заколов за стремительное вторжение. Он вертел головой, бегло осматривая просторный номер. Посторонних в комнате не было.
– А если бы я была не одета?
Только сейчас Тихон заметил, что на девушке лишь короткая желтая футболка, едва прикрывавшая ягодицы. Он сдержанно улыбнулся.
– Эта футболка тебе очень идет.
