Послевоенный экономический курс Герхардсена, основанный на индустриализации и прогрессивном налогообложении, позволил норвежцам побороть бедность и безработицу, вывести страну в ранг наиболее благополучных государств Европы.
Кремль видел в Эйнаре Герхардсене, бывшем коммунисте, лидере антифашистского сопротивления и левых сил страны, потенциального союзника в Европе. После войны московские эмиссары неоднократно пытались убедить его не включать Норвегию в сферу действия НАТО. Безуспешно. Бывший коммунист не шел к ним на поклон.
Тогда Москва решила действовать с тыла, через супругу «ландсфадерена». Фру Герхардсен пригласили в СССР. Целью визита госпожи премьерши в Советский Союз в 1954 году было установление дружеских и деловых связей между молодежными организациями двух стран.
Мадам Герхардсен была «крепким орешком». Но Беляков в те годы своими внешними данными не мог не обратить на себя внимание. Это был видный и интересный мужчина. Большого роста, атлетического сложения, с копной густых непокорных волос на голове и огромными сильными руками. Капитан сборной КГБ по волейболу, он был любимцем коллег по работе. Говорил по-английски и немного по-норвежски. Был сообразителен и неплохо образован. Звезд с неба не хватал, но дело знал хорошо и ка работе был заметен. Пользовался, о чем нетрудно догадаться, неизменным успехом у женщин.
Видимо, это обстоятельство и подвигло руководство Лубянки поручить столь необычную миссию именно ему. Нет, приказывать Белякову, естественно, никто в КГБ не стал. Письменных распоряжений соблазнить фрау Герхардсен ему не вручали. Просто осторожные начальники первого главка за конфиденциальной беседой с молодым офицером обрисовали ему те многообещающие перспективы, которые открыла бы для советской разведки вербовка супруги премьер-министра Норвегии.
Смышленого и энергичного офицера КГБ долго уговаривать не пришлось. Он все понял и без промедления взялся за дело. По окончании визита фрау Герхадсен в СССР Беляков доложил руководству об успешном выполнении операции.
Маршрут поездки норвежской делегации тогда проходил по нескольким городам Советского Союза. Евгений неотлучно сопровождал фрау Верну, тактично ухаживая за гостьей при любом подходящем случае. В конце концов, усилия нашего разведчика принесли желаемый результат. Во время пребывания в Армении Верна Герхардсен была очарована своим сопровождающим настолько, что не устояла против его чар. В специально оборудованном техническими средствами наблюдения номере гостиницы «Интурист» в Ереване их роман был соответствующим образом «задокументирован» сотрудниками отдела научно-технической разведки КГБ на кино- и фотопленку.
Быстро добившись поставленной цели, руководство КГБ понимало, что начавшийся в Советском Союзе бурный роман требует немедленного продолжения. И Евгения Белякова практически без какой-либо специальной подготовки срочно командировали с семьей в Норвегию. На должность второго секретаря посольства.
В Осло любовная история, начавшаяся в Ереване, должна была получить долгожданное развитие. Белякову предстоял шантаж и вербовка супруги премьера. Руководить операцией в Норвегии Центр поручил резиденту КГБ в Осло генералу Юрию Брусничкину. Но резидент сам неожиданно попал в любовный переплет. Его молодая жена закрутила роман с послом. История быстро получила огласку. Чтобы избежать скандала, Центр был вынужден отозвать из Норвегии семью Брусничкиных.
Ему на замену был срочно командирован генерал Богдан Дубенский, новый шеф резидентуры КГБ в Осло. Перед отъездом он был вызван на Старую площадь, где заведующий сектором административных органов ЦК КПСС товарищ Тикунов, курировавший силовые структуры, вручил генералу папку, в которой лежали компрометирующие Верну Герхардсен фотографии, сделанные в Ереване.
Резидентура сняла для генерала Дубенского квартиру по соседству с домом четы Герхардсен. И новый резидент КГБ в Осло взял проведение операции под свой личный контроль. Любовники встречались либо у Верны дома, когда не было мужа, либо в одиноком кафе во Фрогнер парке.
— Добрый день. Фрау Герхардсен? С вами будут говорить, — звучал минимум раз в неделю по телефону голос дежурного офицера посольства Советского Союза в Осло.
И только тогда к телефону для разговора с Верной подходил Евгений Беляков.
— Мы можем сегодня встретиться на прежнем месте часа в три? — интересовался он.
— Конечно. Буду рада, — отвечала Верна.
На каждую встречу с фрау Герхардсен Белякова вез в своей машине генерал Дубенский, пряча героя-любовника на полу за передним сиденьем автомобиля. Машину генерала страховали сотрудники резидентуры КГБ по всему маршруту ее движения, проверяя, нет ли за ней слежки со стороны норвежской контрразведки.
Довольно скоро отношения новоиспеченных любовников стали настолько близкими и доверительными, что Верна Герхардсен фактически дала согласие работать на советскую разведку. Шантаж и компромат задействовать не пришлось. Верна добровольно согласилась помогать Евгению Белякову. Так благодаря усилиям нашего разведчика КГБ удалось установить прекрасные отношения с семьей премьер-министра Герхардсена.
В итоге дом главы правительства Норвегии на долгие годы вперед превратился в место регулярных встреч Верны, ее супруга и других влиятельных норвежских политиков с нашими разведчиками.
Значение вербовки фрау Герхардсен Евгением Беляковым трудно переоценить. Она открыла канал для выхода советской внешней разведки на высшие эшелоны политической власти Норвегии. В Центр пошел беспрерывный поток первоклассной информации. В результате на связях с четой Герхардсен многие офицеры КГБ, работавшие в Осло в 50–60-е годы, сумели сделать себе карьеру и получить высокие правительственные награды.
Тайная операция по вербовке Верны Герхардсен стала секретом Полишинеля в 1993 году, когда один из ее организаторов, отставной генерал КГБ Богдан Дубенский, эмигрировавший в Израиль, поведал корреспонденту лондонской «Таймс» Николасу Бетеллу об амурных обстоятельствах дела.
О королеве Селедке и кронпринцессе Треске
Помимо четырехколесного американского труженика «Понтиака» был у меня и еще один добрый помощник — прекрасный быстроходный красавец-катер «Элма». Сделан он был добротно, оснащен прекрасным шведским мотором и выполнен не из новомодного пластика, а из дорогого красного дерева.
Любой человек, живущий или работающий в Норвегии, не может хотя бы часть времени не проводить на воде, в чудесном царстве фиордов. Этот непреложный закон жизни викингов нельзя нарушать.
Очарование норвежских фиордов, притягательная сила здешних морских красот настолько велики, что устоять перед соблазнами северного природного волшебства попросту невозможно. Вот и я время от времени, но чаще всего, конечно, в теплую летнюю погоду, перебирался с суши на море, чтобы насладиться морской прогулкой в компании одного из моих норвежских «источников», конечно.
Картинка Осло-фиорда на всю жизнь запечатлелась в моей памяти. И та, что предстает перед глазами сверху, с высоты птичьего полета, с покрытых елями холмов, обступающих маленький и уютный Осло. И та, которую видишь из лодки прямо с морской глади, над которой встают очертания города. Этот вид завораживает и покоряет своей неземной красотой.
Жаркое летнее солнце. Высокое чистое небо. Голубая даль фиорда, отражающего небеса. Горячий воздух, меняющий ровные очертания городской ратуши. Хорошее настроение. И быстроходная «Элма», оставляющая за кормой длинную, светлую от бахромы пенистых гребешков полоску. Как вам такая картинка?
Кто только не сидел в уютных кожаных креслах на корме моей красавицы «Элмы»?! Был среди них и адмиралы норвежского флота и секретарь посольства Великобритании в Осло. Были и знаменитые гости вроде чемпиона мира по шахматам Михаила Таля и лауреата Нобелевской премии по литературе Михаила Шолохова.
Под ровный стрекот мотора рассуждал на борту моей «Элмы» о переменах в советском руководстве после судьбоносного XX съезда министр рыбного флота Ицков. Хрущев послал его в Осло улаживать с норвежцами очередной рыболовный спор.
— Придется ублажать местных бюрократов, — жаловался он мне. — Не люблю я, понимаешь, этой канителью заниматься. Дома дел невпроворот.
Ладить конфликт с Норвегией министр смог, лишь выплатив из государственной казны норвежцам штраф в 700 тысяч крон. Кремль принес Норвегии официальные извинения. А Ицкову и нашим дипломатам, замаливая грехи, пришлось вдобавок несколько дней кряду потчевать норвежских чиновников пшеничной водкой и белужьей икрой на приемах в советском посольстве. И все ради того, чтобы избежать скандала и замять неприятный инцидент, вызванный головотяпством отечественных чиновников.
