теперь всё это оценивать, товарищ первый заместитель Председателя Совета министров?
Лаврентий Павлович понял, что Хозяин уловил суть вопроса.
— Как я понимаю, вы собираетесь навестить этих господ у них дома, да, Лаврентий?
Берия выдержал паузу, долженствующую означать уважение к способности Вождя уловить суть вещей в нагромождении канцеляризмов. И только потом осторожно ответил:
— Коба, в марте ты поставил мне задачу, сейчас я предлагаю её решение. Непростое решение, согласен. Нам ещё долго будут в нос тыкать убийством Троцкого, а тут готовится полномасштабная охота не только на нацистских преступников, но и на их прихвостней. Но с случае, о котором я докладываю, оба наших новоиспечённых Бюро будут всего лишь прикрытием основной операции. Мы просто обязаны не дать распространиться ядерному оружию в мире. Ну, в той мере, в какой это возможно, естественно.
Сталин обернулся к нему, выпростал правую руку из-за спины и засунул её за лацкан френча на наполеоновский манер. Некоторое время пристально смотрел на Берию, потом тяжело кивнул массивной головой. Его рыжеватые от табака усы хищно шевельнулись:
— Мы надеемся, на этот раз у вас прокола не будет… На карте стоит очень многое. А вы тут вот предлагаете использовать каких-то совсем зелёных юнцов. Как это согласуется с главной задачей?
Берия был готов к этому вопросу и чётко произнёс:
— Мы с Судоплатовым просчитали все возможные варианты и остановились именно на этом.
— Поясните нам…
— Извольте, Иосиф Виссарионович, — Берия всегда умел уловить эту грань, за которой «панибратский» Коба вдруг обретал имя и отчество. — В группу предлагаются три человека. Командир группы — опытный разведчик-нелегал, профессионал до мозга костей, имевший практику в одной из испаноязычных стран. С ним отправляются два оперативника, один из которых готовится для работы с местным населением и связи с посольством, второй — консультант по вопросам ядерной физики. Этот позволит нам точно установить, насколько нашей стране интересны эти самые тайные физики из Германии, если они действительно существуют.
— Вы понимаете, товарищ Берия, что времени на подготовку этих мальчишек у вас практически не будет? — Сталин подошёл к столу, достал из ящика коробку «Герцоговины Флор», выпотрошил одну папиросы и, выпотрошив её на листок бумаги, принялся набивать табаком трубку.
— Так точно, товарищ Сталин, понимаю. Мы будем готовить их на базе 101-й школы, но по отдельному плану. С остальными курсантами они контактировать не будут. Думаю, что за полгода мы сумеем их поднатаскать для выполнения задачи.
Сталин вдумчиво раскурил трубку и, выпустив кольцо сизого дыма в сторону приоткрытого окна, раздельно произнёс:
— Мы думаем, что это всё-таки авантюра. На столь щекотливое дело мы отправляем старого волкодава и пару мальчишек-недоучек…
Берия энергично замотал головой.
— Не согласен, Коба, ты сам посуди: после владычества Абакумова у нас в Южной Америке не осталось действующей резидентуры, так, отдельные наблюдатели. Любая вновь устанавливаемая сеть тут же окажется в поле зрения аргентинских спецслужб и, соответственно, американцев. По нашим сведениям, в Лэнгли уже готовят свою группу для заброски в Аргентину. Мы, в отличие от американцев, которые после войны в Латинской Америке чувствуют себя, как в собственном чулане, весьма ограничены в действиях. Посольские тут не помогут, остатки сети едва ли успеем собрать с бору по сосенке. А этих троих вычислить будет практически невозможно. Именно потому, что действовать они будут, как дилетанты. Нам необходимо их непредвзятое мнение. Их свежий взгляд.
— А если их всё-таки расколют? — хитро прищурился Сталин. Берия пожал плечами.
— На войне, как на войне. Мы отречёмся от них. Или уничтожим прежде, чем они попадут в аргентинскую темницу или на американскую явочную квартиру.
— Даже так?
— Да, Коба, — Берия тяжело вздохнул, и поднялся. — Мне кажется, что это единственно возможный способ прорваться через все заслоны и отыскать этот самый таинственный «Архив…». А потом уже при необходимости подключать остальных. Мы не можем рисковать последними агентами на этом континенте.
Сталин подошёл к столу, тяжело опустился в своё кресло, откинулся на спинку.
— То есть, ты выписал этой троице билет в один конец, так, Лаврентий?
Берия неловко потоптался, развёл руками:
— При самом плохом раскладе, Коба… Только при самом плохом раскладе. Они будут иметь минимум информации и не смогут оказаться опасными для нас самих. Обычная страховка. Потеря одного, и даже трёх «винтиков» в государственном механизме не будет критичной…
Сталин удивлённо приподнял густые седые брови.
— А я не думал, что ты столь злопамятен, Лаврентий. Не думал.
Берия пожал плечами:
— А при чём тут я? Твои речи [19] любящий народ растаскивает на цитаты самостоятельно.
Сталин усмехнулся.
— Ленина, однако, не цитируют в пивных и на рынке, не так ли, Лаврентий?
Берия поддержал шутку:
— Его не цитируют даже в нашем Политбюро, товарищ Сталин.
— А напрасно! Источники нужно знать. Вот мы когда-то не поленились, почитали. И теперь для нас многое в этом мире понятно. Даже если автор и не во всём был окончательно прав. Кстати, когда ты собираешься отправлять группу?
Берия не стал даже заглядывать в свою неизменную кожаную папку.
— Я уже упоминал…
— Не будет у тебя полгода, Лаврентий. В этом-то и заковыка. Мы считаем, что им необходимо быть в Буэнос-Айресе не позднее Рождества. Католического, естественно. Это не наша прихоть, не думай, мы оперируем докладами многих служб и примерно представляем не только военный, но и политический расклад в мире. Короче, подготовка должна быть закончена не позднее ноября. Плюс-минут ещё пара недель. Управитесь.
Берия убрал в сторону папку, расправил плечи:
— Так точно, товарищ Сталин. Управимся.
— Вот и отлично, — Вождь всех народов неторопливо пыхнул трубкой и неожиданно улыбнулся. — Давай, выкладывай, товарищ Берия, что там у тебя ещё в карманах… Не с одной же только этой проблемой ты заявился ко мне на ночь глядя.
Берия хмыкнул и вновь взялся за папку, осторожно сбросил застёжки и раскрыл наконец её.
— Ты как всегда проницателен, Коба… Есть, кроме Аргентины, ещё одна проблема у нас… И если бы только она.
21 июня 1950 года. 14:35. Спецобъект МГБ «101 школа».
Генерал-майор Светлов смотрел на лежащие перед ним папки количеством в две. Личные дела новых курсантов. Их только что вчера привезли в расположение под пристальным надзором Котова. Юрий Борисович знал майора, казалось, миллион лет, но постоянно удивлялся его способности всегда оказываться в гуще каких-нибудь одиозных событий или авантюрных операций родного ведомства. Сколько под его начало Светлов передал своих выпускников — даже представить невозможно, но генерал точно знал: все они вернулись с заданий целыми и относительно невредимыми. За Котовым прочно укрепилась слава везунчика и
