наука и знания переступают пороги столетий!». А дальше началось путешествие в фантастическую страну, где царствует атом…
— Да, он был неподражаем!
— А нет желания поработать именно в этом научном направлении? — Кот внимательно посмотрел Андрею прямо в глаза, отчего у последнего по спине пробежали мурашки, но не от страха, а скорее от ожидания удивительных перемен.
— Конечно, — юноша поперхнулся, вдруг замер. — Кто вы, товарищ? Мы сейчас должны распрощаться и, желательно, вам больше никогда не попадаться на моём пути, иначе я сдав вас первому попавшемуся постовому милиционеру, и пусть там с вами разбираются те, кому это по службе положено…
Кот предостерегающе поднял ладонь:
— Но-но, юноша, вы хочите песен — их есть у меня, как говорят в Одессе…Органы уже рядом…
Он вытащил из внутреннего кармана красную книжечку, взгляд Андрея резанули тиснёные золотом на красном сафьяне буквы — «Министерство государственной безопасности СССР». Он медленно поднял голову и посмотрел в глаза собеседнику.
— И к чему весь этот спектакль? Нельзя было сразу вот так представиться, а то какие-то подозрительные разговоры, намёки… И вообще, чем я так успел заинтересовать ваше заведение? Не был, не имел, ни привлекался до сих пор, как говорится…
Кот расхохотался:
— А ты что ж, милок, думаешь, что мы только шпиёнов по крышам гоняем, как в том фильме? Не помню уж названия, да видно — дермецо картина, раз не отложилась… Ан нет, дорогой, у нас полным-полно дел и в других областях. Для начала представлюсь по форме: майор государственной безопасности Котов, Сергей Владимирович. Про тебя, дружок, мне известно всё колена эдак до седьмого, не меньше, так что можешь не представляться.
— Я уже понял, — буркнул Андрей. — А, всё-таки, я-то тут каким боком?
Котов окинул окружающее пространство цепким взглядом и кивнул в сторону пустой скамейки:
— Присядем? И поговорим?
Андрей пожал плечами и направился в указанном направлении.
Когда оба устроились в тени развесистой ивы, майор делано-заговорщическим тоном предложил:
— Не желаешь поработать на благо социалистической Родины?
Андрей рассмеялся, и смех его Котову явно понравился: чистый такой смех, без поддевки, открытый.
— А я и так буду на её благо работать по распределению. Вот только диплом получу на руки. Отправлюсь на какой-нибудь завод-гигант, их много сейчас строят, буду вкалывать от сих и до сих и максимально приносить пользу обществу.
Котов хмыкнул:
— Дерзко… Дерзко, юноша, учитывая, с кем вы сейчас ведёте столь философскую беседу.
— Отчего ж, я прекрасно осознаю, с кем говорю, товарищ майор. Да вот только чист ч перед советским законом, и потому бояться мне нечего.
Котов рассеянно посмотрел на небо: в высокой июньской синеве лениво ползли перистые облака, слегка подкрашенные предзакатным солнцем. Снял с головы картуз, помял его в руках, положил рядом с собой.
— А вам прикид мастерового идёт, — неожиданно сказал Андрей. Котов удивлённо приподнял бровь:
— Точно?
— Верняк. Уж если даже Наум повёлся на этот маскарад… А у него глаз намётанный.
— Лестно, лестно, — пробормотал майор, и вдруг пристально глянул прямо в глаза бывшему теперь уже студенту. — А если я предложу тебе поработать в нашем ведомстве?
Андрей даже приподнялся.
— Мне? В чекисты? Ну, вы даёте…
— Что-то не так?
— Да нет, — слегка смутился Андрей, Котов пристально следил за его реакцией…
Потом он просто сказал:
— Вы нужны стране, товарищ Фоменко.
Андрей даже опешил.
— А что, мобилизуете? Война-то, вроде как, пять лет назад закончилась. Или нет?
Котов энергично помотал головой:
— Нет, молодой человек. Для нас, да и для вас, по большому счёту, война пока ещё не закончилась. Она идёт не на полях сражений, не в воздухе, не на океанских просторах. Теперешняя война идёт за кульманами, в научных лабораториях, на испытательных полигонах. И только от таких, как вы, молодых и талантливых учёных, зависит, кто в этой войне станет победителем, и насколько спокойно сможет спать остальной мир. Да-да, ставкой в этой битве уже не отдельная страна или страны: угроза нависла над всем миром.
— И вы хотите сказать…
— Я хочу пока только сказать, что вы нужны нам в качестве консультанта по вопросам… скажем так, ядерной энергетики.
Фоменко даже привстал на скамейке, на мгновение потеряв дар речи.
— Но ведь я…
— Вы хотите сказать, молодой человек, что не специализировались именно по этому профилю, а только прослушали полный курс лекций по тематике, так?
— Ну, примерно…
— Так это не беда, — гулко хлопнул его своей широкой ладонью по спине Котов. — Все недостающие знания вы сможете получить непосредственно от тех, кто работает по теме. А затем уже консультировать нас в процессе, так сказать…
— В процессе… чего?
Котов предостерегающе поднял указательный палец.
— А вот это уже, дружок, как говорят в романах, совсем другая история. Главное, решите для себя: вы с нами или нет? Если нет, то считайте, что сегодняшней встречи просто не было.
— А если я скажу «да»? — неожиданно охрипшим голосом спросил Андрей. Котов широко улыбнулся:
— А вот тогда и поговорим.
— Да, — выдохнул Андрей. Мгновение майор просто смотрел ему в глаза, потом поднялся, одёрнул сюртук.
— Тогда пошли, — просто сказал он.
— Куда? — автоматически поднимаясь со скамейки вопросил Андрей. Котов усмехнулся.
— В светлое будущее, юноша, — загадочно сказал он и устремился по аллее к выходу из сквера. На секунду замешкавшись, Андрей устремился следом за ним.
17 июня 1950 г. Москва. Кремль. Кабинет И.В. Сталина 22:50
Лаврентий Берия сидел на громоздком неудобном диване, который давно про себя окрестил «Прокрустовым ложем», и терпеливо ждал, когда Сталин ознакомится до конца с его докладной запиской. Так повелось в неведомые времена, когда он только-только заступил на пост наркома внутренних дел СССР. Несмотря на то, что между ним и Иосифом Виссарионовичем всегда были простые отношения, он никогда не обращался к нему, но подготовив пространной докладной записки.
Её чтение Сталиным стало своеобразным ритуалом между ними. Берия знал, что вот сейчас Сталин закончит чтение, некоторое время будет мерить относительно небольшой кабинет короткими шагами, потом остановится и, заложив руки за спину и глядя на кремлёвский дворик, произнесёт традиционное: «И как мы всё это должны оценивать, товарищ Берия?».
И только после этого между ними начнётся по-настоящему продуктивный разговор. И он продолжал терпеливо ждать. И не ошибся в своих ожиданиях.
Сталин завершил чтение, отложил листки с напечатанным текстом в сторону, аккуратно пристроил так и не раскуренную трубку в хрустальной пепельнице, тяжело поднялся и, заложив руки за спину, подошёл к окну. Не оборачиваясь, бросил через плечо:
— А что, Лаврентий, немцы действительно успели эвакуировать своих физиков в Латинскую Америку? И как нам
