— Кто такая Маргарет?
— Ваша секретарша в Хантсвилле. Она же договаривалась о вашей встрече в Пентагоне с генералом Шервудом. Он ждал вас вчера, но вы не пришли.
— Я говорил, зачем мне надо увидеться с генералом?
— Судя по всему, нет. Сфера его деятельности — контрразведка, но, с другой стороны, он старый друг вашей семьи.
— Запуск состоится сегодня ночью?
— Нет. Запуск отложили до десяти тридцати завтрашнего вечера.
— У меня есть друзья в Вашингтоне?
— Конечно. И один из них названивает мне каждый час. Берн Ротстен. — Хайд продиктовал номер.
— Я сейчас же ему позвоню.
— Сначала вам лучше поговорить с вашей женой.
От неожиданности Люк замер. Жена. Оказывается, у него есть жена. На миг он забыл о собеседнике.
— Вы меня слушаете? — спросил Хайд.
— Э-э… Билл…
— Да?
— Как ее зовут?
— Элспет. Я вас с ней соединю. Не кладите трубку.
У Люка похолодело в груди. «Чего ты боишься, — сказал он себе. — Она ведь твоя жена».
— Алло! Это ты, Люк? — У нее был теплый, низкий голос.
— Да, это я.
— Я так беспокоилась. Объясни наконец, что случилось?
— Сам не знаю. Сегодня утром я проснулся в туалете на вокзале Юнион-стейшн и весь день провел, стараясь понять, кто я.
— Тебя все разыскивают. Где ты сейчас?
— В Смитсоновском институте, в Музее авиации. Я нашел тут коллегу, который мне помог, а теперь у меня есть номер телефона Берна Ротстена.
— Ты помнишь хотя бы, с чего ты вдруг так поспешно отправился в Вашингтон?
— Нет. А тебе я ничего не говорил?
— Сказал, мне лучше этого не знать. Но я за тебя очень волновалась. Позвонила нашему старому другу Энтони Кэрроллу. Он работает в ЦРУ. В понедельник вечером Энтони разговаривал с тобой по телефону, ты был в гостинице. На следующее утро вы должны были вместе завтракать, но ты так и не появился в ресторане, где вы назначили встречу. Сейчас я ему перезвоню и сообщу, что все в порядке.
— Очевидно, со мной что-то произошло между этим телефонным разговором в понедельник и утром вторника.
— Тебе надо сходить к врачу, пройти обследование.
— Я нормально себя чувствую, только многое стерлось из памяти. У нас есть дети?
— Нет. Четыре года, что мы женаты, мы безуспешно пытались завести ребенка.
— А в чем причина, известно?
— Нет. Но в последнее время мы стали подумывать об усыновлении.
— Мои родители живы?
— Мать живет в Нью-Йорке, отец умер пять лет назад.
Люку стало грустно, хотя он ничего не помнил о своем отце.
— Еще у тебя есть два брата и сестра, — продолжала Элспет, — ты из детей самый старший. Ты всегда особенно любил свою сестру Эмили, которая моложе тебя на десять лет. Она живет в Балтиморе.
— У меня хватит вопросов на целый день. Но больше всего мне хотелось бы выяснить, с чего я вдруг потерял память. Ты не могла бы сюда прилететь?
Элспет помолчала. Потом спросила:
— Зачем?
— Чтобы разгадать вместе со мной эту загадку. Мне не помешает твоя помощь… да и просто легче, когда рядом близкий человек.
— Но я не могу сейчас уехать. Скоро мы запускаем «Эксплорер». Разве можно всех бросить в такой момент?
— Наверное, ты права, — согласился он, но в душе остался неприятный осадок, словно она бросила его в беде. — Кто такой Берн Ротстен?
— Он учился в Гарварде с тобой и Энтони Кэрроллом.
— Он зачем-то меня разыскивал. Может, ему что-то известно о том, что со мной приключилось.
— Позвони мне попозже, хорошо? Я сегодня буду ночевать в мотеле «Старлайт».
— Ладно.
— И прошу тебя, Люк, будь осторожен. — В голосе Элспет звучала искренняя озабоченность.
— Обещаю, — сказал Люк и положил трубку.
Он чувствовал себя опустошенным. Ему хотелось вернуться в отель и лечь, но он заставил себя снова снять трубку и набрал номер Берна Ротстена.
— Это Люк Лукас.
— Слава богу! Что, черт подери, с тобой стряслось?
— Я не знаю, если не считать того, что я потерял память.
— Потерял память? Как это случилось?
— Не знаю. Я надеялся, может, ты дашь мне какую-то зацепку. Почему ты так усердно меня разыскивал?
— Я волновался. Ты позвонил мне в понедельник из Хантсвилла.
— Но разве я прилетел в Вашингтон не из Флориды?
— Да, но по пути ты остановился в Хантсвилле, у тебя там было какое-то дело. Ты сказал, что летишь в столицу и позвонишь мне из «Карлтона», но звонка я так и не дождался. Слушай, я знаю, с кем тебе надо поговорить. С Вилли Джозефсон, она занимается проблемами памяти.
Имя показалось Люку знакомым.
— Кажется, я видел в библиотеке ее книгу.
— Она не только известный нейропсихолог, но еще и моя бывшая жена и твоя старинная подруга. — Берн дал ему номер ее рабочего телефона.
— Я сейчас же ей позвоню. Берн…
— Что?
— Я лишился памяти, и вдруг оказывается, что среди моих старых друзей есть мировая знаменитость, специалист по проблемам памяти. Удивительное совпадение, тебе не кажется?
16.45.
Вилли целый час беседовала с пациентом, но ее постоянно отвлекали мысли о Фонде Сауэрби и Энтони Кэрролле. Освободившись, она позвонила Энтони.
— Мою кандидатуру отвергли, и должность замдиректора по научной работе досталась Леонарду Россу. Ты это знал?
— Да, я слышал.
— Я ничего не понимаю. Я допускала, что могу проиграть какому-нибудь крупному специалисту со стороны, скажем, Солу Вайнбергу из Принстона или кому-то еще такого же калибра. Но ведь все знают, что как ученый я сильнее Леонарда.
— Думаешь, все?
— Не валяй дурака, Энтони. Ты и сам прекрасно это знаешь. Так почему же меня обошли? Фонд настаивает на кандидатуре Росса.
— Они имеют на это право.
— Обычно благотворительные фонды в подобные вопросы не вмешиваются. Как правило, они оставляют решение за специалистами. Ты должен знать, почему на этот раз было проявлено столь странное упорство.
— Возможно, председатель правления считает, что нельзя давать высокооплачиваемую должность женщине, когда есть соискатель-мужчина, которому нужно кормить семью.
— Господи! А мне что, не надо содержать сына и престарелую мать?
— Я не говорю, что усматриваю здесь какую-то логику. Слушай, Вилли, мне надо идти.
Положив трубку, она тупо смотрела на телефон. Энтони был с ней неискренен. Конечно, он вполне мог не знать о закулисном сговоре членов правления. Так почему же тогда она ему не верит?
Она была убеждена, что он ей лжет.
Не успел Энтони положить трубку, как снова зазвонил телефон.
— У тебя пятнадцать минут было занято! — раздраженно сказала Элспет.
— Я разговаривал с Вилли. Она…
— Сейчас это не важно. Мне только что позвонил Люк. Он в Музее авиации Смитсоновского института с какими-то физиками.
— Уже еду. — Энтони бросил трубку на рычаг и выбежал из кабинета.
Увидев шефа, Пит кинулся следом за ним. Они спустились на стоянку и сели в «кадиллак» Кэрролла. Спустя четыре минуты они уже были на перекрестке Индепенденс-авеню и 10-й улицы. Войдя в музей, Энтони сказал:
— Я иду направо, ты — налево.
Он шел между экспонатами, внимательно всматриваясь в лица мужчин, которые, задрав головы, разглядывали подвешенные под потолком самолеты. В дальнем конце зала его ждал Пит. Увидев Энтони, он огорченно развел руками: пусто.
Они заглянули в мужской туалет и в кабинеты сотрудников, но все их поиски закончились безрезультатно.
— Это катастрофа, — сказал Энтони.
Когда они вышли на улицу, он заметил, как двое полицейских на другой стороне Индепенденс-авеню проверяют стоявшую у тротуара машину. Подойдя ближе, он увидел, что это синий с белым «форд-фиеста» с тем самым номером, который записала Розмари Симс.
Предъявив удостоверение ЦРУ, Энтони спросил:
— Почему вы заинтересовались этой машиной? Водитель что, нарушил правила парковки?
— Нет. Мы заметили его еще на Девятой улице, — ответил один из полицейских. — Но он от нас улизнул. А через несколько минут мы обнаружили его «форд» здесь.
Энтони достал из бумажника свою визитную карточку.
— Возможно, он украл где-то неподалеку другую машину и скрылся на ней. Если получите сообщение об угоне в этом районе, позвоните, пожалуйста, мне.
Полицейский взял карточку и сказал:
— Можете не беспокоиться, мистер Кэрролл.
Энтони с Питом вернулись к желтому «кадиллаку».
— Что, по-вашему, он будет теперь делать? — спросил Пит.
— Не знаю.
Погруженный в раздумья, Энтони всю обратную дорогу молчал и вновь заговорил лишь у себя в кабинете:
— Я хочу, чтобы ты и еще два человека отправились в «Карлтон». Снимите номер, установите наблюдение в вестибюле. Я присоединюсь к вам позднее.
Пит вышел, и Энтони захлопнул дверь. Это действительно катастрофа. Теперь, когда Люк знает, кто он и чем занимается, одному Богу известно, до чего он может докопаться. Если удастся его найти, то дело еще поправимо. Но придется прибегнуть к самым крайним мерам.
